– Я выиграл первую войну, Касиэра! – рявкнул Михаил разозлившись.

– Никто и не сомневается в твоей доблести, Великий, – тон женщины стал холодным. – Как и в твоём благоразумии. Однако мне кажется, что сейчас тобой движут неуверенность и страх. Ты решил добиться жестокостью того, чего мог бы добиться любовью и милосердием. Будь осторожен, Михаил… Зло порождает Зло – помни об этом! – и, закончив, таким образом, разговор, Касиэра развернулась и зашагала прочь.

Она направилась было к казармам, с намерением повидать Белла, но передумала, неожиданно увидев перед воротами сына Михаила.

– Ориэль! – окликнула она, махнув рукой ангелу, чтобы тот подошёл.

– Здравствуй, Касиэра, – поприветствовал юноша, улыбнувшись демонице. – Ты отца ищешь? Он должен быть у себя в это время.

– Нет, с твоим упрямым отцом я уже имела честь побеседовать, – фыркнула женщина, качнув головой. – Я хотела поговорить с тобой.

– Я тебя слушаю.

– Ты в курсе, что Архангел перевёл Белл-Ориэля в казарму?

– Да, я знаю об этом, – Ориэль тут же посерьёзнел.

– А для чего он это сделал, ты знаешь?

– Да… Кажется, Белл потерял голос после… того случая, – ангел вздохнул. – Он не может больше петь или… не хочет, – тихо добавил он.

– А ты понимаешь, что твоего брата могут убить в казарме, Ориэль?.. Что он может пострадать при тренировках, к которым совсем не готов?

– Здесь, я думаю, ты ошибаешься, Касиэра, – юноша немного расслабился и задумчиво улыбнулся. – Белл отлично справляется. Я тоже переживал сначала, но сегодня утром на тренировке, увидел, как Белл запросто побеждает в бою. Он очень быстр и ловок – я и сам такого не ожидал! Если хочешь, приходи на полигон после ужина – сама убедишься.

– Вечером будут бои?

– Да, отец хочет дать Беллу шанс выявить собственный потенциал, чтобы определиться в каком направлении лучше начать подготовку. Кажется, он намерен сделать из моего брата охотника, а ведь это элитный отряд среди ангелов!

– Что ж, – помолчав, Касиэра угрюмо кивнула. – Пожалуй, я действительно должна на это посмотреть…

***

Небольшой домик, выстроенный из камня светло-бежевого оттенка, уютно расположился среди цветущих садов и был почти полностью увит ярко-зелёным плющом, доходившим до самой крыши. С золотым плетением большие окна преломляли солнечные лучи, отбрасывая радужные искры на многочисленные бутоны роз, во множестве цветущие в палисаднике. Белл-Ориэль не мог заставить себя чинно идти по узкой каменистой дорожке и потому почти бежал, не сводя глаз с белоснежных ступеней крыльца. Его сердце стучало в бешеном ритме, дыхание срывалось, а в груди разливалось какое-то странное тепло. Взлетев по ступеням, юноша остановился, и, отдышавшись несколько секунд, решительно постучал. Скрипнула дверь и на пороге появилась Эрэль. Она слегка опешила, увидев гостя, и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Белл её опередил.

– Аврора здесь, Эрель? – выдохнул он, пытаясь заглянуть ей за спину. – Михаил разрешил нам увидеться и…

– Михаил? – удивлённо переспросила Эрэль и её брови недоверчиво вскинулись вверх.

– Да, – парень сглотнул сухой комок в горле и кивнул. – Он разрешил Авроре задержаться здесь до заката!

– Хм, – Эрэль чуть нахмурилась, явно пребывая в лёгком недоумении, но потом пожала плечами и неохотно посторонилась, пропуская юношу в дом. – Аврора в гостиной, Белл-Ориэль.

Почти задыхаясь от волнения, Белл бросился внутрь, где и увидел Аврору, как раз вышедшую в коридор, чтобы узнать, кто пришёл. Она была одета в голубую тогу из невесомой, струящейся волнами ткани, и подпоясана широким золотым пояском, подчёркивающим её тонкую талию. В белоснежные волосы, ставшие ещё длинней и доходившие почти до поясницы, были вплетены мелкие звёздочки бледно-розовых цветов, отчего нежная персиковая кожа лица казалась ещё более тонкой и почти прозрачной. Яркие голубые глаза сверкали глубокими озёрами из-под длинных пушистых ресниц, а коралловые губы напоминали розовый жемчуг.

Увидев девушку, которая заметно выросла и удивительно преобразилась за то время, пока они не виделись, Белл едва не впал в ступор. Он резко остановился, побледнел, и даже дышать перестал, рассматривая подругу со смесью восхищения и неподдельного потрясения.

– Белл-Ориэль! – Аврора ахнула, и первой сорвалась с места, кинувшись к юноше и повиснув на его шее. Она обняла его так крепко, словно боялась, что он тут же исчезнет, стоит только ослабить объятия.

Всё ещё пребывая в каком-то ступоре, парень очень бережно обнял Аврору за талию и медленно выдохнул, ощущая, как внутри взрывается кровь, а от переизбытка чувств темнеет в глазах.

Несколько минут они стояли не шевелясь и не говоря ни слова, словно боялись вспугнуть волшебное мгновение и рассеять чудесный сон. Белл-Ориэль прижался щекой к волосам девушки, жадно втягивая в себя аромат её кожи, запахи цветов, вплетённых в белоснежные волны, свежесть трав, напоенных ветром. Аврора слегка вздрагивала, пряча лицо у него на груди, по которому внезапно покатились слёзы.

– Ты плачешь? – Белл опомнился, встрепенулся, испуганно и встревоженно посмотрев на подругу. – Почему, Аврора?

– Нет, – она подняла голову, растирая по щекам бегущие слезинки и всхлипывая, улыбнулась. – Я не плачу, Белл… Это просто от радости! Я… я…

– Идём! – парень вдруг решительно взял её за руку и повёл на выход мимо застывшей Эрэли. Та не решилась их остановить и потому парочка без помех выскочила из дома и очень скоро исчезла в тени чудесных садов.

***

– Я не могу поверить, что вижу тебя! – Аврора крепко прижималась к плечу Белла, держащего её за руку. – Мне запретили выходить… Не разрешили даже послать тебе весточку о том, что я здесь! Отпустили только на два часа, чтобы встретиться с мамой.

– Михаил разрешил тебе остаться до вечера, Аврора! – парень улыбнулся, с восторженной нежностью глядя на любимую. – Я заслужил его одобрение сегодня, и он позволил мне навестить тебя. Сам сказал, что ты здесь, и сам меня отпустил!

– Невероятно! – девушка всхлипнула, с жадностью всматриваясь в черты лица Белла, словно боялась упустить малейшую деталь его внешности. – Я так скучала, Белл! Всё это время я думала только о тебе! Что бы ни делала, мои мысли снова и снова возвращались сюда. Я вспоминала берег нашей речки, твои глаза, твой голос! Так хотелось услышать его хоть на миг, что иногда мне даже казалось, что я слышу твою песню, долетевшую до меня…

– Я пел лишь тебе и для тебя, Аврора, – Белл-Ориэль улыбался и в его фиалковых глазах плясало солнышко. – Сначала вслух, потом мысленно, я посвящал все мои песни только тебе!

– Мысленно? – удивилась девушка, усаживаясь рядом с юношей на шёлковую траву, на берегу их любимой реки.

Белл сел рядом и сам не заметил, как его рука оказалась на талии Авроры, теснее прижимая подругу к себе. Казалось, он боялся отпустить её даже на миг. Девушка не сводила с него выжидающего взгляда, и потому Беллу пришлось сознаться.

– Я больше не пою в хоре, – тихо заметил он с лёгкой грустью. – Но это неважно. Важно только одно: мы вместе! Ты рядом, а больше мне ничего не надо!

– Что случилось, Белл? – Аврора невольно встревожилась, и коснулась ладонью его щеки. Повернула к себе его голову и заглянула в глаза. – Почему ты не поёшь больше? Музыка – это ведь твоя жизнь! Это твоя душа – я знаю!

Белл долго молчал, потом вздохнул и отвёл взгляд, но не позволил Авроре убрать ладонь со щеки, накрыв её сверху рукой.

– Когда ты ушла, я больше не мог петь, – совсем тихо сознался он. – Внутри словно всё умерло. Я перестал существовать без тебя, Аврора… Я пытался петь, правда! – поспешил уверить Белл девушку, заметив, как та побледнела. – Но не смог. Едва звучала знакомая музыка, перед глазами вставал твой образ и они наполнялись слезами, а к горлу подступал комок, который перехватывал дыхание. Из груди вырывалось отчаяние, и я был не в состоянии его скрыть. Мне было слишком больно, и я не хотел, чтобы эту боль увидели другие… Не хотел делить её ни с кем, понимаешь?