Елизавета I Тюдор. Коронационный портрет.
то уличал шведского короля Юхана в самозванничестве:
А это истинная правда, а не ложь – что вы мужичий род, а не государский. Пишешь ты нам, что отец твой – венчанный король, а мать твоя – также венчанная королева; но хоть отец твой и мать – венчанные, но предки-то их на престоле не бывали! А если уж ты называешь свой род государским, то скажи нам, чей сын отец твой Густав, и как деда твоего звали, и где на государстве сидел, и с какими государями был в братстве, и из какого ты государского рода? Пришли нам запись о твоих родичах, и мы по ней рассудим.
Юхан III Ваза.
В том, что он сам-то – настоящий царь, Грозный не сомневался ни секунды. И главным доказательством этого были три царские короны в его титуле, три покоренные им царства, чьи территории вошли в состав его державы.
И первым стало Царство Казанское, которое Иван сокрушил в возрасте 22 лет.
Глава пятая: Царство Казанское, или Дракоша на травке
Взятие Казани было не просто важным событием – это был знаковый рубеж, эпохальное свершение. Достаточно сказать, что оно спровоцировало появление нескольких всемирно известных символов России – будь то Казанская икона Божьей Матери, или храм Василия Блаженного на Красной площади, построенный, как известно, в честь этой победы.
Это понимали всегда, Николай Карамзин отмечал в своей «Истории Государства Российского»: «летописцы говорят о сем завоевании с жаром стихотворцев, призывая современников и потомство к великому зрелищу Казани». Впрочем, и сам наш последний летописец и первый историк не удержался от «жара стихотворцев»: «Россияне, осаждав Казань в мрачную, дождливую осень, вступили в нее как бы весною».
Казань – это рубеж, разделивший всю нашу историю на «до» и «после». Карл Маркс очень удачно назвал Московское княжество «стиснутым между татарами и литовцами». Взятие Казани стало прорывом восточной стенки, и жители новообразованного Русского царства выскочили на оперативный простор, растеклись по Сибири. Именно тогда наши предки совершили беспрецедентный бросок «встречь Солнцу», прошили континент насквозь, от Урала до берегов Тихого океана, за смешной для истории срок длиной в одну человеческую жизнь. Но об этом речь впереди.
Герб Казанского царства придумал сам его покоритель – именно на Большой печати Ивана Грозного появляется казанский дракон. Появляется, чтобы остаться навсегда – казанский герб едва ли не единственный, который не менялся ни разу за всю историю.
Вот фрагмент Большой печати Ивана Грозного:
Вот «Царский титулярник» времен Алексея Михайловича
Вот казанский герб, утвержденный Екатериной Великой:
А вот – утвержденный Казанским Советом народных депутатов в 2004 году:
Можно сказать – одно лицо. Корона. Крылья. Закрученный хвост. Высунутый язык. И зеленая травка…
О причинах этой неизменности спорят давно и версии выдвигают самые разные – вплоть до того, что побежденным казанцам в наказание выдали того самого Змия, которого убивает Святой Георгий на гербе Москвы, и порушить этот символизм никто не решился.
Это, разумеется, полная чушь, хотя бы потому, что это разные звери. На гербе Москвы – змей. Геральдического змея легко опознать по четырем лапам. Вот, например, змей на гербе Москвы 1781 года
А на гербе Казани – геральдический дракон. Дракон по имени Зилант. Он всегда на двух ногах – что при Иване Васильевиче, что при Владимире Владимировиче. И всегда назывался драконом – разве что при втором Романове его разок «василиском» обозвали: «Печать Казанская на ней в каруне василиск, крылы золото, конец хвоста золот». Может быть, оттуда и взялись его куриные лапки – у василиска, как известно, тело петуха…
Дракончик по имени Зилант по легенде обитал на горе у реки Казанки близ впадения той в Волгу и его оттуда согнали при основании города. Эту историю впервые рассказал автор бестселлера Средневековья, знаменитого «Казанского летописца» – так и оставшийся безымянным русский раб, более 20 лет проведший в плену в Казанском ханстве.
И то, что красивую татарскую легенду о драконе мы узнали от русского – глубоко символично.
Что греха таить, отношения между Москвой и Казанью знали всякое. Первые сто пятьдесят лет это была вражда, вражда смертельная, вражда на уничтожение. И каждой из сторон есть что вспомнить – кому жестокость, проявленную при взятии Казани, кому – тысячи рабов-соплеменников, освобожденных после этого взятия.
Но вот что интересно – первое присоединенное «царство» привнесло какой-то чрезвычайно важный компонент в русскую государственность. Татары оказались нацией, для которой судьба страны всегда значила чрезвычайно многое. Прошло всего лишь 50 лет после покорения Казани, и началась Смута – страшная напасть, едва не стершая нашу страну с карты мира. И татары, чьи старики еще помнили 1552-й, наравне с русскими отправляются спасать державу. Хроники борьбы с интервенцией и восстановления русской государственности оставили нам немало имен отличившихся «служилых татар»: князья Ишей Барашев и Булай Кудашев, Бибай и Теребердей Мустофины, Айдар мурза Чегодаев, Иль мурза Юсупов и многие, многие другие.
Казань в XVII веке. Гравюра Адама Олеария
Во время Смуты, когда Москва была оккупирована, на какое-то время казанцами было даже восстановлено многонациональное Казанское государство во главе с дьяком Никанором Шульгиным, которое вскоре присоединяется к Первому земскому ополчению. Любопытно, что грамоты, отправленные другими русскими городами, присоединившимися к ополчению, выдержанны в неизменно уважительном стиле. Одни пишут в «царствующий преславный град Казань», другие обращаются к руководству «Богом держимого Казанского государства области», а жители Ярославля, просившие казанцев прийти на помощь, сразу обозначили субординацию: «Мы вам меньшие, большим не указываем».
Царство – оно и есть царство!
Этот статус особого, «царского» города оставался за Казанью на протяжении всей истории и никуда не делся и сегодня.
Поэтому дракончика Зиланта можно встретить в самых неожиданных местах.
На шпиле Казанского вокзала в Москве, куда его посадил великий архитектор Щусев.
На советском значке, где ему вместо короны нахлобучили на голову красную звезду.
На потолке казанской станции метро «Кремлевская».
На логотипах Казанского университета и футбольного клуба «Рубин»
