Мундир красного жандарма отлично видно даже с другого конца улицы, сразу заметишь его в любой толпе. Беда только в том, что красные стражи редко ходят в своих мундирах, они стараются быть незаметными.

Но Жанна и её братья тоже умеют быть незаметными.

Кузя шагнул из под арки и быстро глянул по сторонам:

– Чисто.

– Уверен? – Жанна недоверчиво хмыкнула, тоже всматриваясь в бледное марево.

Миллионная была пуста. Ну, насколько хватало взгляда.

– Давай живее, нечего болтать, – парень зашагал вдоль особняков, то и дело оглядываясь.

Жанна тоже не переставала озираться. В третьем часу белой петербургской ночи прохожие не редкость. Но, вероятнее всего, это будут такие же безумцы, как они. Никого не удивят парень и девушка, по виду из рабочих кварталов, гуляющие «волшебной белой ночью».

Но всё равно, нельзя терять бдительность! Последнее время на улицах много полицейских, а скоро будет еще больше – и красных и обычных. Жанна понимала, что это, отчасти, из-за них, вот лично из-за неё. Но они её не поймают.

Кузя остановился и с напускной небрежностью прислонился к фонарному столбу:

– Вот его дом. Иди, я на стрёме.

– Вижу, – буркнула девушка, шагнув вперёд.

Трёхэтажный особняк казался погружённым в ненормальный, колдовской белый сон, как и вся улица, как весь город. Но скоро всем им тут будет не до сна.

Особняк самого генерала Стрельцова, начальника красной стражи! Так близко они еще не подбирались.

Жанна бесшумно скользнула по тротуару к углу здания, чуть пригнулась, чтобы её случайно не увидели из окна, если кому-то придёт в голову выглянуть сейчас на улицу. Жанна старалась не думать, что могут пострадать невинные люди, например прислуга или случайный прохожий. Другого пути просто нет!

– Ну, чего ты так долго? – шикнул Кузя.

– Ты сам-то не отвлекайся, – огрызнулась девушка.

На такие дела лучше бы ходить втроём-четвером, один может и не углядеть опасность. Но их и так мало…

Жанна больше не медлила. Она достала из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, развернула. На листке изображалась круговая вязь плавных и резких линий, кое-где от линий отходили маленький штрихи, напоминающие шипы. В центре узора помещалось буро-чёрное существо, похожее на карикатурного чертёнка. Существо двигалось. Переступало лапками по линиям, пыталось их ломать и грызть. Оно очень голодное, Жанна это знала.

Она прижала листок к стене и с силой хлопнула по нему ладонью. Вот так просто, никаких особых жестов, никаких заклинаний.

Девушка частенько задумывалась, что чувствуют врожденные маги, все эти стражи, берегини, когда прикасаются к силе? Учитель говорит, они не чувствуют ничего особенного, для них это как дышать. Жанна тоже не чувствовала ничего особенного, ни разу с ней ничего страшного не случилось, вопреки россказням. Кое с кем из братьев случалось, но это только из-за их неосторожности.

Бумага словно приклеилась, а через пару секунд вспыхнула и осыпалась чёрным пеплом. На стене остался только чертёнок. Он встряхнулся, освободившись от своих пут, зыркнул плоским глазом на Жанну и обратился в клубочек пламени. В следующий миг черный огонь взвился по фасаду, охватил лепнину и оконные рамы.

Девушку тут же обдало волной жара. Она видела, как среди языков пламени скачет чертёнок, как жадно он вгрызается в камень. Больше он ей не подчинится. Было жутко и одновременно хотелось выкрикнуть что-нибудь смелое, например «Белая звезда взойдёт!». Но кому кричать, если никого поблизости нет?

– Всё, идём! – Кузя схватил её за руку и поволок прочь.

Жанна встряхнулась и рванула впереди него, бегала девушка отлично. Она даже не стала уточнять, заметил ли он кого-то или просто понял, что дело сделано.

Жанна сама удивлялась, как хорошо она теперь знают город, все улицы, закоулки, сквозные дворы! Всего-то год в Братстве. Ясно дело, раньше куда было ходить прачкиной дочери?

Они петляли по дворам, не останавливаясь аж до самой Мойки. Перевели дух только навалившись на каменный парапет. Жанна заметила своё искаженное отражение в сонной воде, невольно наклонилась еще больше. Ей как будто хотелось посмотреть на себя со стороны в этот момент, увидеть, какая она сильная.

И вдруг кто-то мягко положил руку ей на плечо:

– Ах, какие молодцы.

Жанна дёрнулась, метнулась в сторону, одновременно хватаясь за карман в поисках какого-нибудь артефакта, но у неё больше ничего нет, сегодня ей не дали…

– Фу, Рыжий, напугал, – просопел Кузя, также захваченный врасплох, – чего подкрадываешься-то?

– Я не подкрадывался. Просто вы ничего вокруг не видите. Очень неосмотрительно, – тот ухмыльнулся, как обычно.

Парень, на вид лет двадцати, ослепительно рыжий. А глаза – ярко-зелёные, каких Жанна ни у кого больше не видела. И на лице вечно такая лисья ухмылка.

– Ты-то как здесь? – Кузя старался говорить небрежно, но девушка знала, он Рыжего побаивается, как и все они, не обращенные.

– Гуляю. Как дело, получилось?

– Да, ага, – парень живо закивал, – полыхнуло – будь здоров!

– Вот и славно, – ухмылка старшего стала как будто добрее, – гори оно всё огнём, – он приобнял за плечи их обоих, – а нам можно отдохнуть. У нас впереди еще мно-ого дел!

Так втроём они зашагали вдоль Мойки. Рыжий беспечно рассуждал, какие именно дела их ждут. Похоже, сегодня он в отличном настроении. Но вряд ли это только из-за их «подвига».

Рыжий одновременно пугал и притягивал Жанну. Он обладал силой, о какой она пока только мечтает. Ему подчиняются существа гораздо могущественнее нарисованного чертёнка. Он – настоящий люционист.

– Девчонки! Подъём!

Солнечный свет заливал спальню от пола до потолка, сверху донизу, до краёв. Он стоял в комнате недвижно, как прозрачно-золотистый мед. Так и хочется зачерпнуть в ладонь! Страшный сон таял от этого света, уносился прочь, казался нелепым и совсем не страшным.

Сегодня будет прекрасный Майский день.

– Девчонки! Подъём! – кажется, в третий раз за полчаса провозгласила Лёля. Она, как всегда, по деревенской привычке, вскочила чуть позже рассвета, успела сбегать в умывальную и теперь примеряла новое выходное платье.

Лёля просто излучала праздничное настроение. И сейчас Груня была, как никогда ей за это благодарна.

Говорят, все обладатели волшебного дара – абсолютно бесстрашные люди. Конечно, они же призваны бороться со всякой «нечистью», с демонами, с люционистами. Им же подвластны стихии, ведомы тайные знаки и заклинания! Чего им бояться-то?

– Боятся, – очень тихо произнесла Груня, – боятся.

Подруги её не расслышали, и хорошо. Чёрный огонь из сна казался уже совсем нелепым, нереальным. Почему вообще ей это снится, она же тогда, неделю назад, даже не была дома! И никто не пострадал, вовремя сработала защита. Только фасад обгорел, почти весь стал чёрным.

Вот Гриша точно ничего не боялся, что бы он сейчас сказал сестре?

Лёля тем временем не унималась:

– Вы хоть помните, какой сегодня день?

– Сегодня суббота, – Варя, в свою очередь, не желала так просто покоряться судьбе. Она натянула на голову одеяло, но куда там! Прятаться от Лёли все равно, что скрываться от майского солнца.

– Сегодня не просто суббота, если ты помнишь! Как можно дрыхнуть в Майский день? Ну же, Ваша светлость! – Лёля живо схватила край Вариного одеяла и резко дернула.

Но девочки не первый день живут в одной комнате. Варвара Николаевна была готова к такому маневру и вцепилась в одеяло со своего края.

– Лёлька, отвяжись!

– Фи, как не по благородному! – подружка тоже не собиралась сдаваться. – Нам-то опаздывать нельзя. А ты наряжается дольше всех. Или ты не пойдешь?