– Даури не стоит десяти золотых частей, – сказал один из шкавари. – Самое большее через три года он сдохнет, а как я буду возвращать свои деньги? – шкавари посмотрел на Заруха и пожал плечами. – По всему видно, что он больной – десять для него слишком дорого.

– Послушай, Магоро, ты покупаешь у меня товар уже несколько лет и разве за все это время я хоть раз обманул тебя?

– Четыре раза, – ответил шкавари и показал Заруху на пальцах сколько это будет. – Мои компаньоны говорят, что я слишком дорого плачу за твой товар, – после этих слов стоявшие рядом соплеменники Магоро одобрительно зашипели и закивали. – В последний раз я заплатил тебе двенадцать золотых за мальчика, у которого в животе жил большой белый червяк и ты пообещал, что он будет жить долго и заработает нам много денег.

– Я помню этого мальчишку, – кивнул Зарух и его тощее лицо расплылось в улыбке. – Мы долго над ним работали. Если мне не изменяет память – ему нужно было дать немного воды, чтобы червячок вылезал из его глотки наружу. Ну и что же с ним случилось?

– Червяк вылезал из него лишь пять представлений, а потом мальчишка умер, – ответил шкавари.

– Такое иногда случается. Сам понимаешь – люди не могут жить вечно, тем более, если у них в животе обитают черви, – равнодушно ответил Зарух и ткнул тростью даури еще раз. – Но этот будет жить долго, поверь мне – он стоит своих денег.

– Может быть и стоит, – шкавари склонил голову на бок и после некоторой паузы добавил. – Но десять слишком дорого за него.

– Послушай, Магоро, ты знаешь, как сильно я тебя уважаю и всегда предлагаю лучший товар, потому что ты перепродаешь уродов в многочисленные столичные цирки и потому в Кшарне обо мне идет хорошая слава, как и в остальных городах. Ты торгуешься со мной и тем самым обижаешь меня – как ты думаешь, я знаю за сколько ты перепродаешь моих уродов и сколько золота имеешь показывая свои представления по всем городам Терии? – улыбка не сходила с лица Заруха. – Почему ты молчишь, Магоро? Не хочешь отвечать? Тогда я продолжу. Конечно мне известно сколько ты зарабатываешь на моих, скажем так, поделках и, конечно, мне известно почему ты регулярно ко мне приезжаешь – просто мой товар лучший в Терии, это всем известно. Так, что ты скажешь?

Шкавари какое-то время молчал обдумывая слова Заруха, затем посмотрел на своих компаньонов ожидая помощи, но они смотрели в пол. Тогда он снова обратился к продавцу:

– Я знаю, что тебе многое известно, но ты такой-же торговец, как и я, поэтому все понимаешь. Твой товар я продаю так дорого, потому что несу большие расходы и риски – путь от Даармара в Кшарн долгий и опасный. Снарядить караван и нанять хорошую охрану стоит больших денег, а от пустынных пиратов в последнее время просто нет спасения, – остальные шкавари одобрительно зашипели. – А если я принимаю решение оставить урода для своих представлений, то также несу убытки из-за слишком большой конкуренции. У меня весьма специфический заработок.

– Как и у меня, Магоро. Что поделать – мы с тобой зарабатываем как можем, – Зарух развел руками. – Но я ведь не заставляю тебя покупать его, – в этот момент даури вздрогнул и из его огромного глаза тонкой струйкой потек гной. – Поверь, следующие покупатели с радостью купят его даже за двенадцать.

– Я хочу купить его, но ты плохой торговец! Ты должен скинуть хотя-бы три золотых! – недовольно взвизгнул шкавари.

– Ты ошибаешься, Магоро, я никому ничего не должен. И вообще, мне кажется, что в последнее время я вообще сильно балую своих покупателей! Раньше ты был рад обычным карликам с какой-нибудь язвой на роже, а теперь крутишь носом при виде такого прекрасного экземпляра, в который я вложил много времени и сил, да еще указываешь сколько я должен тебе уступить! Ты не находишь это странным, Магоро? Еще немного, и вы потребуете от меня отдавать уродов даром, да еще выдавать в придачу по бутылке кактусового вина за каждого! Поэтому десять – это мое последнее предложение.

– Нам нужно подумать, – устав торговаться сказал шкавари.

– Хорошо, подумай, а я пока пообщаюсь с моими гостями, – Зарух посмотрел на стражников, и улыбка на его лице сменилось холодной злобой. – Идите за мной.

Оставив молчаливого здоровяка вместе с даури и покупателями, Зарух провел стражников в один из коридоров, а затем в тусклую душную комнату, в одном из углов которой стояла пустая деревянная клетка. Запах в комнате был ужасным и спертым, создавалось впечатление, что когда-то здесь разложился труп и с тех пор свежий воздух сюда не попадал.

– Почему тут везде такой отвратительный запах, – не выдержал Карн. – Что наверху, что внизу – везде одно и тоже.

– Работа у меня такая, что называется – с душком, – ответил ему Зарух. – Давайте ближе к делу. Во-первых, я хочу знать – почему стражники оказались здесь, если всем известно, что я не люблю, когда представители власти болтаются в моем заведении. Во-вторых, Борка, объясни мне поскорее – кого или что держит в руках твой друг и покончим с этим. Мне нужно вернуться к делам, как ты видел меня ждут клиенты, а заставлять их слишком долго ждать – это, как минимум, невежливо.

– Зарух, мне нужна твоя помощь, – сказал Борка.

– Это я уже понял, что случилось?

Борка молча стащил плащ с девушки. Из ее разбитого носа текла кровь.

– Кто это? – спросил Зарух.

– Судя по всему это Фатин из Дома Шамран, – не стал тянуть стражник. – Во всяком случае так она нам сказала до того, как Карн дал ей по зубам.

Делатель уродов взял ее правую ногу и осмотрел щиколотку.

– Похоже она не наврала, на ноге выбита родовая татуировка, – заключил Зарух. – Ну, и зачем вы ее сюда притащили? Я даже не спрашиваю где были ваши мозги, когда вы ее били.

– Я думал, что она блудница, – сказал Карн. – Она пряталась в проулке.

– Девка сказала, что на их дом напали люди из Дома Асвад, – дополнил рассказ напарника Борка. – Сказала, что они убили всех, кроме нее.

– Если я не ошибаюсь вчера мы праздновали ее совершеннолетие, а кроме того – всем известно, что старик Кештар хотел отдать за нее своего сына, – Зарух задумчиво почесал подбородок. – Зачем-же ему проливать кровь своих будущих родственников?

– Я не очень разбираюсь в делах знатных семейств, – сказал Борка и почесал голову. – Я даже не задумывался над этим.

– Это я понял, – кивнул Зарух. – Я не понял другого – чего ты хочешь от меня?

– Если я не избавлюсь от этой девчонки, то нам не жить, – Борка вытер со лба заливавший глаза пот. – Я не знаю какие дела у Кештара с Бажарганом, но даже и верблюду ясно, что теперь или те, или другие поспешат с нами покончить. Это также верно, как-то, что мы сейчас стоим перед тобой, и я прошу о помощи.

– Ты просишь слишком о многом, – Зарух посмотрел на стражника тяжелым взглядом. – Сейчас ты оставишь девку здесь, а что завтра будет со мной?

Фатин приоткрыла глаза, посмотрела на делателя уродов сквозь спутанные пряди волос и закрыла их вновь.

– Зарух, я не раз выручал тебя и стану твоим вечным должником, если ты сделаешь так, чтобы эта девчонка пропала навсегда, – сказал Борка.

– Даже не знаю, какую услугу ты можешь оказать мне, чтобы оплатить свою просьбу, – усмехнулся Зарух. – Хотя, может быть я что-то придумаю. Оставляй девчонку.

– Куда ее положить, – с облегчением спросил Карн, руки которого уже готовы были отвалиться из-за тяжелой ноши.

– Есть какие-то варианты? – поднял бровь Зарух. – На пол, разумеется.

Стражник положил Фатин на теплый песок. На полу, в комнате с облезлыми стенами, девушка в своей нарядной тунике выглядела по меньшей мере странно.

– Что-же, дело сделано? – спросил Борка.

– Погоди, – Зарух вытащил из халата свой кошель, выудил одну серебряную часть и протянул деньги стражнику. – Возьми за девку. Я не беру товар бесплатно – это плохая примета. Выпьете завтра со своим другом за мое здоровье. Только пейте до одури, чтобы из ваших тупых голов навсегда вылетели воспоминания об этой ночи.