Щедрую долю масла к ярости Августа подливали расфантазировавшиеся администраторы КС, которым было недостаточно уже обговоренного унижения Льюиса, и те придумывали одно нелепое и унизительное требование за другим. Тут-то во всей красе и раскрылась изощренная фантазия Августа, который находил встречное требование, мотивируя его безопасностью чистейшего, и чем больше Августа бесили, тем сильнее влетало Льюису, а иногда и его тренерам, отхватывающим пинков вместе с валяющимся на матах подопечным, и ярче проявлялся пугающий талант Августа.

Так как организацию церемонии регулировал ИИ, то в рамках предоставленных возможностей стороны выдвигали свои требования, которые должен был одобрить ИИ. Благодаря этому осатаневший Август проверил первую партию прибывших организаторов не только на наличие опасных для Льюиса инфекций, но и на наличие вшей, бородавок и глистов, и конечно же, у бедолаг нашли и вшей, и глистов и об этом резко полюбившие Августа земляне растрезвонили на весь КС, прося руководство КС следить за гигиеной тех, кого они нанимают на работу. И конечно, ни о какой другой комиссии, кроме лаборатории Спектроника, не могло быть и речи. Все это помогло захмелевшим от безнаказанности администраторам стремительно протрезветь и убрать половину выдвинутых требований, дабы избежать прохождения подобной процедуры, потому что никто не сомневался, что преданный Спектроник не только глистов в их задницах может отыскать, но и черную дыру, если потребуется.

Легкий космический корабль последнего поколения замер недалеко от вращающихся свай Селесты в ожидании, пока уберут защитное поле, а потом медленно вплыл внутрь искусственного спутника. Льюис, никогда не покидавший пределов Земли и видевший подобные пейзажи лишь в фантастических и научных фильмах, прилип к стеклу, разглядывая нереальную реальность. Выстроившиеся в ряд титаны отражали космический пейзаж Селесты на своих словно из стекла вылитых телах.

Как только аэромобиль с Льюисом приблизился к казавшемуся безжизненной статуей титану, тот вскинул огромные руки, одну приложив к груди, а другую к виску, отдавая честь. Вслед за первым титаном это повторяли следующие, стоило машине к ним приблизиться. После третьего титана Льюис отвернулся от окна и уставился на смятую в кулаках ткань кимоно. Сейчас было не время для эмоций, пора запереть все, что живо в груди, под замок.

Преодолев длинную аллею с титанами, аэрокар остановился у высокой стелы с длинным обелиском, на котором была краткая историческая справка о создании Селесты. До лестницы оставалось не больше десяти метров, к аэромобилю подходили распорядители-администраторы, а Лу, впившись глазами в Рахула, молчал. Рахул хотел что-то сказать перед тем, как двери откроются, перед тем, как пространство начнет трещать по швам, но не было подходящих слов, чтобы облечь бьющиеся в голове мысли в слова. Все пространство космоса уплотнилось до точки двух заполошно бьющихся сердец в небольшом салоне аэромобиля. Льюис прикрыл глаза, сжимая кулаки, медленно вдохнул и замер.

Двери салона открылись.

— Вы опоздали на полтора часа! — резко отчеканил распорядитель.

— Мне нужно было припудрить носик, — огрызнулся Льюис. — Но я рад, что вы еще здесь, — нахально улыбнувшись, протянул он.

Лу нарочито вежливо поприветствовал распорядителя, который должен был вместо Рахула сопровождать Льюиса к Селесте, и более того, он должен был провести с Льюисом сборы, но, к сожалению, именно у этого бедолаги обнаружили глистов и случайно об этом узнали все кто только мог. Собирая крупицы достоинства, распорядителю пришлось удалиться на Селесту, чтобы выполнить оставшуюся часть своих обязанностей вместе с напарником. Спектроник тогда так многозначительно подмигнул Льюису, что стало очевидно — если бы несчастный заупрямился, у него бы и вшей отыскали.

Правда теперь пришло время мужчины отыграться за унижения. Чтобы выбраться из аэромобиля в таком облачении, Льюису требовалась помощь, которую должны были оказать распорядители, но те демонстративно отошли от машины, заложив руки за спины и подчеркнуто терпеливо ожидая, когда Льюис выберется из салона, справившись с тяжелым и многослойным кимоно, где помимо достающих до земли рукавов, был еще и расшитый символами чистоты и власти шлейф в несколько метров длиной. Бросив быстрый взгляд на дворец, Льюис заметил, как к уже имеющимся камерам вылетает огромное облако из числа тех, что были до этого во дворце, чем-то напоминая морскую стаю рыбок, и устремляется к ним. К счастью, рядом был Рахул, и Льюис с его помощью не вывалился из салона, а вполне достойно вышел, лишь слегка запутавшись в одежде.

Лу оглядел легендарный дворец за спинами распорядителей, который вместе с самой Селестой в его время был лишь амбициозным проектом, застать строительство которого Льюис и не надеялся, а теперь он стоит перед памятником очередной победы человека над материей и даже не пытается скрыть своего восхищения. Льюис кивнул Рахулу, и тот, крепко сжав его руку на прощание, вернулся в салон аэромобиля, который слишком быстро исчез, оставив Льюиса наедине с двумя распорядителями и кружащими вокруг камерами.

Ноги немного запутались в нижних слоях кимоно, и Льюису пришлось наклониться, чтобы их поправить, иначе он рисковал запутаться в одежде и эпично упасть под прицелом множества камер.

— Это нарушение протокола!

Льюис непонимающе вскинул голову, думая, что это ему говорят, но администраторы смотрели на длинную лестницу, где его должны были встречать аристократы так же, как они встретили евгеника, но те единодушно решили продемонстрировать свою позицию пренебрежения, оставшись во дворце, потому лестница должны быть пустой, но сейчас, нарушая протокол, с которым Льюис тоже был ознакомлен, из разных частей Селесты сбегались военные-земляне, которых можно было отличить по темной форме с алыми крыльями на шевронах. Не понимающие, что происходит, военные КС бросились следом, в итоге около лестницы стремительно собиралась огромная армия разумных, постепенно к тому же заполняющая ступеньки уходящей высоко вверх лестницы.

Военных было настолько много, что места на широкой лестнице не хватало и разумные выстраивались в три ряда, но даже так оставалась огромная разношерстная толпа военных. Военные КС, сообразив, что диверсии не предвидится, также не спешили уходить, выстроившись в неровный коридор вперемешку с теми из землян, кто не успел подняться на лестницу. К ужасу распорядителей, все это выглядело так, будто вся эта толпа собралась, чтобы вместе поприветствовать прибывшего чистейшего, и встречающая толпа оказалась в пять раза больше, чем все вышедшие и оставшиеся внутри дворца аристократы.

Льюис прикрыл рот ладонью, пряча улыбку от растерянных лиц администраторов, которым все равно никто уже не даст сорвать мероприятие. В выстроившемся коридоре из военных распорядители и Льюис шли друг за другом так, чтобы Лу был между ними. Льюис, не пытавшийся строить из себя высокомерного аристократа, с любопытством смотрел на военных КС и видел в их глазах восторг и удивление, которое передалось и самому Льюису, когда один из военных КС, не скрываясь, вскинул руку, отдавая честь вслед за военными с Земли, а за ним еще несколько военных вскинули руки, и чем ближе была лестница, тем больше военных из КС осмеливалось вскидывать руки в виску. К тому моменту, как они подошли к ступеням, управляющих трясло от ярости, а Льюиса потряхивало от шока и растерянности. Он не ожидал ничего подобного.

— Здесь вам придется снять свое кимоно, господин, в честь отказа от прошлого положения и с этого момента вы не можете носить облачения, полагаемые евгеникам, — торжественно отчеканил распорядитель в крошечный микрофон, так чтобы его слова услышали все свидетели происходящего.

— Наконец-то, — бросил Лу, считав проскользнувшую эмоцию недоумения на лице администратора, который очевидно считал, что наряжаться в кимоно благородных любимое занятие Льюиса.

— Убрали от меня свои руки! — холодно отчеканил Льюис, отбив потянувшиеся к нему руки ладонью и облив замерших в оцепенении администраторов брезгливым презрением.