Скользнув руками под облако мерцающей от слабого света рубашки, Август медленно, чувствуя каждый миллиметр горячей кожи, провел руками вдоль спины, притягивая Льюиса к себе все ближе. Лу, словно загипнотизированный, следил за ним не моргая, смотря своими голубыми озерами в самую душу. Его драгоценный, хрупкий мальчик за него испугался… Не вода, а сердце запечатало губы, потому что невозможно воплотить в слова переполняющие, рвущие грудь чувства. Чувства, которые Август никогда раньше не испытывал и не думал, что способен на это.
Золотистый ореол волос сплетался с темнотой его ночи, сливаясь в единое, неделимое целое. Пространство вокруг распадалось на атомы, превращаясь в жаркую плазму, выплавляющую святой грааль их душ, очищенный от примесей заблуждений. Они никогда не будут прежними, оставшись друг для друга навсегда обнаженными, словно лишенными кожи. Прижавшись к друг другу плотнее, переплетая руки и ноги, словно еще немного, и получится раствориться, став единым целым. Оттолкнувшись ногами, Август вытолкнул их на поверхность. Исчезнувшее пространство вновь появилось. Вернувшись из невесомости и безвременья, Льюис жадно глотал воздух, моргая слипшимися ресницами и покрасневшими глазами.
Протянув руку, Август огладил скулы и, спустившись к подбородку, немного нажал на него, заставляя приоткрыть рот и ответить на поцелуй.
====== Часть 24 ======
«Сейчас человеческая цивилизация находится на последнем отрезке критического поворота. Впереди рассвет прекраснейшей новой эры, позади — изношенный скелет прошлого».
Шри Шри Анандамурти
Льюис проснулся, но вида не показывал, продолжая прикидываться спящим, потому что за спиной происходила какая-то странная возня. Несколько дней назад в бассейне между ними случилось что-то необъяснимое, какой-то контакт, после которого Август словно немного поменялся. В его знакомой властной натуре, давящей порой как плита, что-то образовалось еще, Лу и сам понять не мог, и Август, видимо, тоже, но он был каким-то не таким.
Льюис сразу заметил эти едва заметные перемены, но сначала решил, что ему показалось, но теперь все очевиднее, что нет. Сначала это были странности со сном: Август никогда не ворочался в постели, если его беспокоили какие-то мысли, то он не ложился в кровать, а засиживался в кабинете или подолгу сидел в своем любимом кресле на балконе, смоля трубку. Если Август ложился спать, неважно, было между ними что-то в эту ночь или нет, он одинаково быстро отключался. В одной и той же позе, ровно на спине, словно замороженный принц. Лу на эту картину смотреть нормально не мог, ему в такие моменты всегда казалось, что Август заледеневает и его нужно отогреть, благо с этим проблем не было, потому что Льюис любил закинуть на кого-нибудь свои конечности и Август для этого просто идеально подходил.
Поначалу Льюису Август казался каким-то запрограммированным роботом, потому что тот вставал всегда в одно и то же время. По Августу можно было сверять время. Где-то в пять утра он шел в ванную, тратил ровно четверть часа на гигиену и ледяной душ, и к моменту, когда он выходил оттуда, его ждал безликий хомуис, приводивший волосы Августа в порядок, заплетая одну и ту же строгую прическу. Потом Август проверял коммуникатор, и если не было срочных новостей, что было редкостью, обычно стоило включить коммуникатор, как сыпался град неотложных дел, вызовов и прочего, и Август сразу уходил, оставляя себе вечернюю тренировку, но если время все же было, то он уходил в тренажерный зал, в который Лу только раз зашел, чтобы посмотреть, и после этого решил там больше не появляться в присутствии Августа, потому что его самооценка падала на пол и закатывалась под плинтус. Август словно смерч кружил в схватке со своим спарринг-партнером по рингу, а самое ужасное, он даже не потел после этого. Льюис как-то попробовал повторить одно из движений и чуть не вывихнул себе плечо.
Поначалу, когда Август собирался, лохматый после сна Лу просто лежал блинчиком в постели и внушал своей совести, что они не сумасшедшие и в такую рань подниматься не будут, но постепенно он привык сначала просыпаться, а затем и вставать вместе с Августом, да и оставленные с вечера дела эффективно разлучали с подушкой. В итоге Льюис привык вставать одновременно с Августом, на сборы он, конечно, тратил гораздо больше времени, потому что по натуре был личностью безалаберной и строгому порядку мало подверженной, а потому по утрам часто тратил лишнее время на поиск своих вещей. Можно было бы воспользоваться обширным выбором одежды в гардеробной, но без надобности Лу в гардеробной не появлялся, используя несколько любимых комплектов одежды.
— Ты что, аскет? — Август распахнул дверцы нового шкафчика в спальне и обвел скептическим взглядом четыре вешалки.
— Нет.
— У тебя там сотни видов одежды.
— У тебя тоже, но ты носишь одно и то же, — пробурчал Лу, не отвлекаясь от поиска своих штанов.
— Не одно и то же, просто похожих фасонов.
— Не ври, у тебя фактически три костюма, остальное просто висит.
— Не просто.
— Ладно, не просто, — не стал спорить Льюис, отодвигая диван и ища свои брюки там.
В их общей спальне Лу старался оградиться от всего мира, потому прислуга, в отличие от остальных комнат апартаментов, тут появлялась крайне редко. Август с этой причудой не пытался бороться, радуясь, что в это своебразное убежище у него есть непосредственный доступ, но был небольшой минус, заключавшийся в неспособности Льюиса поддерживать относительный порядок хотя бы в своих вещах хоть некоторое время, и если с заменой белья и дезинфекцией поверхностей справлялись примитивные роботы, то вот с разбросанными в разных самых неожиданных уголках спальни вещами Льюиса, они справиться не могли, тут нужны были хомуисы, но им доступ был закрыт, потому периодически по утрам Август задерживался на пару минут, чтобы понаблюдать занимательную картину, как постепенно краснеющий от раздражения и стыда Льюис мечется по спальне в поиске своих вещей.
Это утро не стало исключением. Так как Льюис начинал беситься, если замечал, что Август специально задерживается для того, чтобы за ним понаблюдать, Августин делал вид, что задержался из-за Клауса и шел кормить своего чудного питомца. Забросив чудовищу корм, Август случайно заметил брюки Лу в нише, куда должно было въехать кресло, чтобы пройти очистку, но застряло из-за перекрутившейся ткани. Убрав кресло, Август подхватил мятые брюки и поднял их двумя пальцами, с наслаждением смотря на бегающего по спальне в трусах Льюиса, а точнее, на его обтянутый тонкой тканью упругий филей.
— Вау… я думал, каснийский шелк невозможно помять… но кажется, тебе и это под силу…
Лу обернулся и, увидев, в каком виде его брюки, покраснел. Отняв у скалящегося Августа свои штаны, стремительно направился в гардеробную.
— Хватит упрямиться, тебе нужна прислуга.
— Никто мне не нужен! — прежде чем захлопнуть дверь перед лицом улыбающегося Августа, прорычал Лу. — Я сам справлюсь!
Несмотря на остатки безалаберности, все же бессистемный образ жизни Лу стал меняться рядом с Августом. Появилась дисциплина и распорядок дня (он, конечно, ещё при Рубиесах появился, но там он был навязан), Лу научился планировать свой график, распределять время и выставлять приоритеты, иначе невозможно было справиться со все нарастающей лавиной дел, в итоге Лу и не заметил, как сам превратился в такого же робота, встающего в одно и то же время с Августом и разве что спящего по старинке в позе осьминога, облепившего сосну. Именно поэтому Лу мгновенно заметил эти едва заметные перемены в Августе.
Сначала Льюис проснулся чуть раньше времени оттого, что его, кажется, осторожно нюхали, зарывшись носом в волосы на макушке. Потом Август аккуратно, едва касаясь, погладил его по волосам, и тут Лу, не сдержав удивления, дернулся. Август убрал руку и поспешил в ванную. Это было странно. Лу лежал с квадратными глазами и смотрел вслед ушедшему Августу. Подобные нежности тому были несвойственны, да и сам Лу в них не очень нуждался, тем более с такой загруженностью.
