Шарлотта видела, как лицо королевы сначала бледнеет, потом его искажает гримаса такой ярости, какой она никогда не видела у Анны.

— Вон из моего дома! — отчеканила она, указывая на дверь. — Убирайтесь!

Руки герцогиня сжались в кулаки. Шарлотта закрыла глаза. Она испугалась, что Анна де Бурбон вот прямо сейчас ударит королеву. Она отошла от двери, чтобы отдышаться.

— Ты об этом пожалеешь.

Через секунду хлопнула дверь. Шарлотта, понимая, что больше не может оставаться в комнате, робко вышла. Королева сидела в кресле, закрыв лицо руками. Боже, что делать? Как реагировать? Она не должна была всего этого видеть…

— Анна… — девушка опустилась на колени рядом с ней и осторожно тронула за руку. — Простите… это так ужасно!

Она думала, что королева плакала, но она не плакала. Анна вздохнула и отняла руки от все еще бледного лица, на котором теперь проступили красные пятна. Ее грудь глубоко вздымалась, выражая сильнейшее волнение, но она не теряла самообладания. Кажется, лишь на мгновение, несколько минут назад…

— Мне жаль, что ты это слышала, — она оглядела девушку и попыталась сменить тему. — Шарлотта… ты выглядишь изумительно!

— Вы должны рассказать королю о том, что было… пусть он вмешается! — возмущению девушки не было предела.

— Нет, — Анна встала и отошла к окну. Она коснулась пальцами кованых решеток. — Не нужно этого. Карл скоро снова уедет в поход. И назначит Анну регентом. Так было раньше и так будет снова… я останусь здесь одна. Всю жизнь, как пленница… в золотой клетке… Я никогда не стану частью этой семьи. Мы все обречены на одиночество…

В голосе королевы была даже не горечь, не мука, нет. Но какая-то опустошенная обреченность.

— Я была против похода Карла на Неаполь, с самого начала. Разве он меня послушал? Его амбиции и желания завладеть Италией, а потом Иерусалимом намного сильнее тех чувств, которые он мог бы испытывать… ко мне.

— Неужели и со мной так будет… когда я выйду замуж… — Шарлотта вдруг словно сама ощутила ту страшную обреченность, которой были наполнены слова Анны.

— Нет… это совсем другое… — королева улыбнулась и, подойдя к ней, взяла за руку. — Ты будешь счастлива и любима.

***

Депеша, которую получил Карл, касалась некоего Франциско Бурже — французского шпиона итальянского происхождения, который в течение года под видом капитана корабля доставлял ценные сведения в Милан. Его шпионажу французская армия обязана тому самому внезапному нападению итальянцев на берегу реки Таро, когда им перекрыли путь до Пармы или Плезанса, а следовательно, и выход к Альпам.

— Я слышал об этом сражении. — Чезаре решил сделать королю комплимент. — Говорят, вы сделали невозможное.

— Мы отразили соперника, превышающего нас численностью втрое… — небрежно бросил Карл.

— Король лично принимал участие в сражении и проявил невероятную отвагу и доблесть! — добавил кардинал Брикконе тоном, излучающим едва ли не личную гордость.

— Когда-нибудь, Чезаре, я расскажу тебе о той удивительной ночи. Но сейчас речь не обо мне…

— Не скромничайте, ваше величество, — усмехнулся Чезаре. Он уже заметил, как Карл буквально расцветает от похвалы и принимает даже самую откровенную и наглую лесть в свой адрес едва ли не с детской радостью. Это было с одной стороны смешно, с другой — очень удобно. Он был вполне готов лить мед в уши королю Франции сколько угодно, если это приведет его к браку с Шарлоттой.

— Мы узнали об этом сегодня утром. Бурже арестовали, как предателя трона и народа Франции. Он признался во всем, ничего не утаив. Впереди суд… и я хочу спросить тебя, Чезаре… как мне поступить с несчастным?

Просьба, с которой Карл обратился к Чезаре, не просто потрясла молодого человека. Он не часто терялся в трудных ситуациях, но сейчас действительно не знал, как поступить.

— Вы спрашиваете моего совета?

— Не совета… — Карл чуть улыбнулся. — Твоего решения. Мы сделаем так, как ты скажешь.

— Но я не знаю деталей этого дела.

— Как это часто бывает… и приговор приходится выносить почти на ходу. Иногда он бывает справедливым. Иногда — нет. Но мне нужно твое решение… твое… бывшего епископа, мечтающего о короне… Будь ты королем, что бы ты сделал?

Он смотрел в довольное лицо Карла и думал, что тот явно получает удовольствие от его замешательства. Он развлекается, провоцирует его и ведет себя просто вопиющим образом.

— Я отвечу на вопрос. Но прежде я хочу знать, почему вы спрашиваете моего мнения? А не мнения… кардинала, к примеру? — Чезаре посмотрел на Брикконе, который вытаращил глаза от возмущения.

— Этот Бурже… итальянец. Твой земляк. Который действовал… в интересах твоего государства явно больше, чем моего. И я хочу, чтобы ты судил его. — Последнюю фразу Карл произнес жестко.

— Будь я французским королем… Я бы казнил изменника, — твердо произнес Чезаре, глядя ему прямо в глаза.

— Хорошо… — Карл, кажется, был доволен. — Мы так и поступим… мы отрубим ему голову!

И король, к изумлению Чезаре, взяв перо, подписал лежавшую перед ним депешу. Которая, конечно же, не была никакой депешей. Чезаре догадался, что Карл только что подписал Франциско Бурже смертный приговор. Карл подписал…иили он?

— Сегодня вечером жду тебя на дружеский ужин, к девяти. Мы проведем время в узком семейном кругу… втроем. Я, ты и ее величество… — Карл зевнул и встал. Судя по виду, он явно намеревался отправиться поспать. — А пока отдыхай…

— Непременно буду, — быстро поклонившись, Чезаре вышел из королевских покоев.

— Агапито, тебе не кажется, что король Карл… как бы это помягче выразиться… немного безумен? — поделился Чезаре мыслями со своим верным секретарем, когда вернулся к себе.

— Кажется? Об этом вся Европа говорит вот уже два года, господин Борджиа, — улыбнулся тот. — Но только что с того? Скорее это называют французской эксцентричностью и взбалмошностью.

— Я, христианнейший король… — Чезаре демонстративно потряс рукой, передразнивая голос Карла. — И мое королевское величество так велико, что я подписываю указы и смертные приговоры моим подданным, лежа в кровати с неаполитанскими шлюхами и поедая фуа гра…

Агапито рассмеялся.

— Удивительно, как он еще не свалился с трона, лопнув от спеси… — пробормотал Борджиа. -Ты знаешь, говорят его войска вынуждены были вернуться, потому что в армии началась эпидемия «французской болезни»? Вот то, что он принес из Италии вместо неаполитанской короны.Ха!

— Вы расстроены из-за Франциско Бурже?

— Я убивал человека… но делал это своей рукой. Глаза в глаза. Сейчас — совсем другие ощущения…

— Король выносит смертный приговор или может помиловать. Чезаре… власть убивать ничто по сравнению с властью помиловать. Вас же явно привлекает первое больше, чем второе.

Чезаре не успел ответить, потому что в дверь его комнаты постучали. Он никак не мог предвидеть такого чуда… но на пороге стояла Шарлотта! Моментально забыв о недавней досаде, мужчина всецело направил свое внимание на девушку. Он заметил, что Шарлотта выглядит подавленной. Да, в горе мы находим больше единомышленников, чем в радости… Чезаре присел рядом с девушкой, раздираемый противоречивыми чувствами. Он понимал, что Шарлотта пришла к нему не для того, чтобы слушать его признания в любви. Ей от него что-то нужно. В прошлый раз она приходила, когда хотела, чтобы он отказался от поединка с Ги.

— Чезаре, я пришла к вам по своей воле… но ради другого человека. — Девушка посмотрела на него. — Этот человек — королева Анна.

— Я буду счастлив помочь ее величеству… что случилось?

— Я знаю, что вы теперь очень сблизились с королем Карлом… и я надеюсь на вашу помощь. Анна глубоко несчастна… сегодня я стала свидетелем ужасной сцены. Герцогиня де Бурбон… она изводит ее! Она сказала ей ужасную вещь…

Шарлотта говорила и говорила, а Чезаре слушал, наслаждаясь звучанием ее голоса. Он поразился глубине печали Шарлотты, ее способности сострадать, ее доброте и душевной чуткости. Его любовь к ней стала сильнее во сто крат.