На лице Снейпа заиграла слабая улыбка.

Малфой встал.

- Да... значит, я могу на тебя рассчитывать?

- Да.

- Ну, тогда я пойду, обрадую Цисси... а то она все не верит, что я на что-то гожусь... – он расхохотался и взялся за ручку двери.

Следующие за этим картины вдруг стали меркнуть, сереть и обрываться, будто бы человек, в чьих мыслях они присутствовали, пытался избавиться от них, забыть.

Они оказались в большой зале. Лили без труда узнала поместье Лестрейнджей, только теперь здесь было гораздо более живописно, чем в реальности. Приглушенный свет люстры падал в центр комнаты, скрывая в полутьме углы. Снейп стоял рядом с Люциусом Малфоем. Они явно кого-то ожидали. Лицо Северуса было холодным и непроницаемым, хотя глаза выдавали волнение. Наконец послышался стук каблуков, до боли знакомый, режущий слух, и в зал вошла Беллатрисса. Она была молода и мало походила на то иссушенное Азкабаном существо, каким станет много лет спустя. Сейчас это была высокая, стройная женщина с красивым, смуглым лицом и гривой вьющихся черных кудрей. Темные глаза с тяжелыми веками внимательно изучали гостей и остановились на Снейпе.

- Я рада вашему визиту.

Люциус слегка поклонился.

- А где же Рудольф? Он к нам не выйдет?

- У него неотложные дела... – небрежно бросила она, подходя ближе и останавливаясь перед Снейпом.

- Тебе составили прекрасную протекцию. Люциус говорил о тебе много хорошего.

- Не сомневайся, он может сказать это и сам за себя, – Малфой улыбнулся и похлопал друга по плечу. – Я ручаюсь.

Глаза Беллатриссы внимательно изучали лицо юноши, как бы сосредоточено что-то обдумывая.

- А он не молод для Пожирателя?

- Я совершеннолетний, – спокойно ответил он, но на лице при этом проступила неприязнь к женщине, так надменно говорившей с ним.

- Ну что ж, Милорд рад принять каждого, кто готов послужить правому делу. И все же, прежде чем вступить в право метки, я предпочитаю сама знакомиться с претендентами. В целях... безопасности. Господин доверяет мне. Я слышала, у тебя отменный талант к зельям?

- Да, я разбираюсь в них.

- Это хорошо. Искусство составления ядов и противоядий чрезвычайно актуально теперь. Как насчет маленького вступительного экзамена? – на губах ее заиграла улыбка.

Картинка снова поплыла. Теперь она видела только Северуса и Малфоя, шагавших рядом по улице. Вид у Люциуса выражал досаду.

- Я не думал, что это будет так... Белла немного сумасшедшая. Но зато, если ты ей понравишься, место под солнцем тебе обеспечено!

- Под солнцем? – гневно прошептал Снейп. – Может, скорее на том свете? Она хотела меня отравить!

- Не говори ерунды! Ты прошел испытание!

- А если бы это оказался неизвестный мне состав? Если бы я не успел приготовить?

- Ну... мм... вряд ли такое возможно... Будь это так, я бы не привел тебя!

- Ну, спасибо! Она действительно больная на всю голову! Это так со всеми? Тебя тоже травили?

- Нет, к счастью, мне не было необходимости проходить через ее руки. Она не собиралась тебя убивать, я уверен, выйди ситуация из-под контроля, она сама дала бы тебе противоядие!

- Ты уверен? – Снейп пристально посмотрел на него.

- Ну, да... конечно... – неуверенно произнес Малфой. – Забудь. Все уже позади. Теперь ты, можно сказать принят, в круг доверия. Вот черт! – громко выругался вдруг он. – Я, кажется, в дерьмо вляпался!

- Давно уже... – пробормотал Северус.

- Что?

- Ничего. Мне надо подумать.

- Думай, – фыркнул Малфой. – Только не затягивай особо. Желающих хватает.

Следующая картина была ей уже известна и отдалась особой болью внутри. Возвращение Северуса домой, в Паучий тупик, избиение матери и случайное убийство отца. Она, обмерев, смотрела на сгорбленного у дерева юношу, закрывшего лицо руками, словно пытающегося спрятаться от самого себя. Она мучилась от невозможно подойти и утешить его, вынужденная безучастно смотреть на его страдания.

А потом она услышала голос. Холодный, словно принадлежащий мертвецу, и в то же время удивительно ясный и четкий. Он звучал из темноты и пронизывал до самого основания. Лили не без содрогания узнала Волдеморта. Он говорил с ним, и сама она, улавливая лишь отблески воспоминания, не могла не поддаться очарованию его умело поставленной речи. Он говорил, и слова его казались правдивы и истинны. Там было все, о чем Северус рассказывал ей тогда, в саду, после смерти Нарциссы.

- Люди, пришедшие сюда, соединяют здесь свои судьбы и обретают истинную семью. Здесь нет места пустому прожиганию жизни и сожалению. Ты достигаешь того, что хочешь сам, и становишься истинным хозяином жизни. Сильным, независимым и великим. Ничтожна одна отнятая жизнь против миллионов тех, кто продолжают существовать впустую. Что стоит такая жизнь? Мой собственный отец был величайшим ничтожеством, и его смерть лишь освободила его самого. Никогда не жалей о содеянном и не мечтай о несбывшемся. Ты умный человек, и я чувствую в тебе силу, не позволь ей растратиться впустую, на глупые эмоции и переживания. Ты стоишь на пути преодоления страданий и несправедливости, и тебе решать, каким ты хочешь стать дальше. Нелепые привязанности лишь порабощают нас и уводят от главной цели – подлинного величия ума и силы. Ты сможешь достичь, чего только пожелаешь...

Голос таял, растворяясь в темноте. Она знала, какой выбор сделает Северус.

Кладбище в самом разгаре грозы. Лили видит группу людей в черных мантиях, сосредоточенно что-то обсуждающих среди покосившихся надгробий. Наполовину вырытая яма уже наполнилась водой. Рядом лежит нечто, до ужаса напоминающее трупы в мешках.

- Да какого хрена? Меня это достало! – Лили узнала голос Мальсибера. – Ты их завалил, ты и копай!

- Ага... щас! У меня уже спина отваливается! Я на хер промок уже тут весь, а ты возишься... вот именно, я убил, а тебе закапывать... или все мне делать, что ли? – неизвестный Пожиратель смерти злобно пнул одно из лежащих тел.

- А ну, заткнитесь оба! – раздался шипящий женский голос. Беллатрисса поправила капюшон. – Мы тут до утра торчать будем? Может, мне копать предложите, если вы даже на это не способны?

- Надо поменяться...

- Отлично, Северус, Люциус, теперь ваша очередь! – радостно заявил Мальсибер. Один из собравшихся выступил вперед, и Лили вздрогнула, узнав в нем Снейпа.

- Люциус, ты что же... мантию боишься запачкать? – насмешливо произнесла Беллатриса.

- Господи... ну и вонь здесь... – поморщился второй. – На хрен было держать их неделю в подвале?

Дождь почти совсем размыл глинистую поверхность, грязь с лопат летит на мантии, Беллатриса раздраженно отходит. Луна скрылась за тучами, и погост погрузился во тьму. Наконец работа закончена.

Мальсибер подходит к лежащим на земле мешкам.

- Да твою ж мать! Ты мне поможешь или нет?!

- Гойл, не стой столбом! – кричит Белла.

Они вдвоем поднимают тело и бросают в яму.

- Мда... маловато что-то... че ж он такой здоровый... может, ноги подпилить?

- Я тебе сейчас язык подпилю! – шипит волшебница и, достав палочку, в мгновение ока вдвое расширяет яму.

Лили почти не может разглядеть лица Северуса из-за грозы. Он стоит, оперевшись на лопату, и молча смотрит в сторону происходящего.

Когда первые два трупа заброшены, Лили, превозмогая ужас, подходит ближе. Это семья. Муж и жена. Дождь заливает их застывшие в гримасе ужаса лица.

- Сев, помоги... – Гойл наклоняется и поднимает с земли последнее тело. Быстро трещит ткань разорванного мешка, и его содержимое вываливается в яму. Резкая вспышка молнии освещает свежую могилу, и Лили видит, как лицо Снейпа искажает гримаса ужаса.

- Это... ребенок?!

- А... что? А, ну да... все семейство... что поделать... девчонка нас видела...

- Но ведь есть же заклятье забвения!

- Да не было времени! Еще с забвением возиться... Брук получил по заслугам, будет знать, как нарушать обещания, данные лорду... – он рассмеялся.