Она почувствовала, как слезы вновь стали застилать ей глаза. Почему, почему именно сейчас, когда она наконец приняла в себе это чувство, готова отдаться ему, когда она начала обретать что-то, это вновь хотят отнять у нее?

Он наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку.

- Могу я... проводить тебя?

- Да... только недалеко, – он поднялся и достал плащ. – Я уже предупредил Люпина, чтобы за вами вернулись.

Неизвестность страшнее смерти. В этом Лили убедилась, когда минули первые сутки после ухода Снейпа. Надо сказать, что неожиданно все в доме восприняли его уход крайне тревожно. Даже Гарри – и тот не высказал ожидаемой радости и сидел, погрузившись в раздумья. Лили вдруг почувствовала, как время замедлилось, минуты текли в томительном ожидании, и она не знала, куда девать руки и мысли. Даже приезд семейства Рона не смог оживить ей настроения. Тем более, никаких хороших новостей она не услышала. Артур ушел из министерства, и теперь его семья была в той же опале, что и остальные. В Хогвартсе тоже должны были грянуть перемены. Должность директора, которую занимала профессор Макгонагалл после смерти Дамблдора, должна была вот-вот освободиться, и на ее место встанет вновь (все ребята восприняли это известие с ужасом) не кто иная, как Долорес Амбридж. Преподавательский состав обещал быть сокращен. Лили сообщила им о обещании, данном Северусу, покинуть дом спустя двое суток. Решено было отправится на площадь Гриммо, в поместьем Блэков. В глубине души она отказывалась верить, что отъезд будет необходим. Он должен был вернуться, иного пути она не видела. Как-то внезапно с его уходом она впервые вдруг почувствовала себя ужасно слабой и уязвимой. Ей мучительно не хватало его спокойного, бархатистого голоса, слегка насмешливого взгляда пронзительных черных глаз, даже его безобразные издевки и цинизм – и те вдруг стали жизненно необходимы. Когда прошли первые сутки с его ухода, она начала тихо паниковать. Все валилось из рук, и хуже всего то, что все заметили это. Она поклялась быть честной с самой собой. Его возможная смерть страшила ее. Но в чем была причина этого страха? Возможность потерять магическую защиту? Она призналась себе, что за последние недели и не вспоминала об их тайном волшебном договоре. Ее сводила с ума просто сама мысль о том, что он может умереть. Она уже проклинала себя, что согласилась на Брачный обет, тем самым подставляя его под еще большую угрозу. Ведь если Волдеморт узнает, то убьет его при первой же возможности... если уже не сделал этого.

Была еще одна проблема. Исчезновение Драко Малфоя. Никто так и не понял, что сподвигло его неожиданно покинуть дом. Лили, помнившая свое обещание, данное Нарциссе, готова была завопить от отчаянья. Мальчик ушел неизвестно куда и может быть убит в любой момент. Рон, правда, попытался высказать успокаивающую мысль, что, возможно, Драко вновь решил примкнуть к Пожирателям смерти и вернулся домой, но энтузиазма эта идея не вызвала.

Северус не вернулся и на следующий день. Вечером накануне исхода вторых суток Лили, отказавшаяся от ужина, ушла к себе в комнату и, бросившись на кровать, отчаянно зарыдала. Теперь ей казалось чудовищной ошибкой отпускать его после того кошмарного возвращения его от Волдеморта в последний раз. После такой дьявольской пытки было совершенно очевидно, чем закончится второй визит. Пусть несколько дней, но он мог бы быть еще с ними. Предательство все равно раскрыто, так зачем же они приближали час его смерти? Останься он, пришлось бы прятаться и скрываться, но он был бы жив, он был бы рядом с нею, хоть еще немного времени. В душе возникла злость на Дамблдора. Какое право он имел играть их жизнями? Он скрывал их друг от друга шестнадцать лет и все время вел какую-то свою игру, используя их слабости и привязанности... а теперь он мертв... Он умер, оставив их ни с чем, обрекая на постыдное бегство. Что они, в конце концов, могут? Единственный человек, который обладал хоть какой-то информацией, рядом с которым она могла ощущать себя в относительной безопасности, добровольно отправился в пасть зверю. А ведь Дамблдор наверняка и это предвидел. Он манипулировал ими всеми. И они все умрут...

Обессилев от слез, она наконец-то заснула.

Утро третьего дня неожиданно вновь принесло с собой холодный дождь с туманом. Лили рассеянно собирала какие-то вещи, стараясь избегать разговоров. Влажный сырой воздух проник в дом, заставляя то и дело поеживаться. Она с усмешкой подумала, как в последнее время погода хорошо отражает состояние ее души. Что они будут делать, отправившись на площадь Гриммо, она не представляла. Но едва ее мысли начинали выходить за пределы бытовых мелочей, как к горлу вновь подкатывал комок и хотелось безудержно плакать.

Только бы он был жив. Остальное не важно.

Неожиданно в дверь постучали, и в комнату вошел Гарри. Лили слегка нахмурилась. Ей не хотелось вести сейчас ни с кем бесед – слишком разбитой она себя чувствовала.

- Собираешься? – он оглядел вещи.

- Да. Впрочем, Гарри... есть одна вещь, о которой, я думаю, ты теперь должен знать. Возможно, она имеет к тебе прямое отношение, – Лили присела и достала из-под кровати длинный сверток.

- Разверни.

Он выполнил просьбу.

- Это... меч Гриффиндора...

- Да.

- Так, значит, вот что Снейп забирал из дома Малфоев...

- Да. Я пока не знаю зачем, но это было одно из поручений Дамблдора. Северус рассказал мне... кое-что... Не знаю, должна ли я тебе это говорить... но тянуть, по-моему, не имеет смысла, – она вкратце передала ему слова о крестражах.

- Меч... он уничтожает крестражи... – медленно повторил Гарри. – Почему он не взял его с собой?

- Ну, это всего лишь говорит о том, что директор не поручал ему уничтожать эти крестражи, – она слегка улыбнулась.

- Но зачем-то он взял его... и оставил здесь.

- Гарри, – она сглотнула. – Я думаю, что... мы должны взять его сегодня с собой, и возможно, этот меч теперь должен быть у тебя...

- Ты... действительно... хочешь уехать? – неожиданно тихо, но твердо спросил он.

- Что?

- Ты собираешься уехать, даже не зная, жив Снейп или нет?

- Он жив, – Лили села на кровать, тупо уставившись в ковер на полу.

- И ты знаешь это и хочешь уйти?

- Я обещала ему, что сделаю это.

Гарри встал посреди комнаты. Глаза его горели каким-то безумным светом. Он посмотрел на мать.

- Он вернется. Я знаю.

Женщина подняла к нему удивленное лицо.

- Ты была совершенно права, когда говорила о том, чем он рискует, помогая нам. И теперь, когда его позиции у Волдеморта пошатнулись, когда он больше не сможет быть так неуязвим. Мы... бросим его?

Лили почувствовала, как перехватывает дыхание. Слова Гарри резанули по сердцу.

- Но, милый, он сам взял с меня обещание...

- Ты прекрасно знаешь, зачем он это сделал, – отрезал юноша. – Он хочет спасти тебя, – и вдруг добавил: – Я знаю. Про Брачный Обет.

- Что?? Кто тебе сказал? – воскликнула она.

- Люпин. И знай, я об этом раньше... я не мог понять, какую такую защиту Снейп может оказывать нам, постоянно мотаясь к Волдеморту... Теперь я знаю. Это жизнь. Его жизнь – цена нашей безопасности.

Она помолчала.

- Дамблдор не хотел, чтобы ты знал... и я не хотела... ты бы не понял...

Гарри горько усмехнулся.

- Скрывая правду, можно навредить еще больше. Знай я обо всем с самого начала...

- Ты бы возненавидел нас...

- Возможно... на какое-то время... Но не было бы той истории с Долоховым, и Снейп не выдал бы себя перед Волдемортом. Дамблдор не говорил мне очень многое. Сначала я думал, что он просто оберегает меня, но сейчас... Может, он попросту не доверял мне, считая, что наша взаимная неприязнь со Снейпом может помешать планам, – он смотрел на сверкающий меч. – Но, может, хватит уже слушать, что он говорил? Пока его план и действия принесли лишь неприятности... От того, что мы снова сбежим сейчас, ничего не изменится. Но если мы останемся... и дождемся...