— Я прочитал,— заключил Леви. — До конца.

— И не жалеете? — застенчиво спрашивает Микаса.

— Ничуть…

Её книгу оценили столько людей… но это ничуть сделало её… абсолютно спокойной. Как будто вся книга написана только для него…

Конечно, это не так. Эта книга рассчитана на всех людей. Она писала её с надеждой на то, что каждый, кто прочтёт её, прочувствовав тот безысходный мир, выглянет в окно и, посмотрев на свой, вздохнёт свободно. Скажет, что он любит свою жизнь так же, как любит её она.

— Пойдём, здесь холодно, — Аккерман прерывает зрительный контакт и кивает в сторону того самого кафе. Девушка повинуется…

Повинуется…

Наверное, за три года она привыкла к книжному Леви Аккерману. Тому, которого придумала сама. Которому надо подчиняться. Неужели теперь она будет… путать реальности.

Это то, о чём он говорил в первый день их знакомства? То что история может сломать. Свести с ума…

Микаса заходит в кафе. Она не была там три года…

С того момента, когда они встретились, она ни разу больше не посещала его. Её туда и не тянуло. Словно персонаж из какой-то игры, для которого закончились все задания в определённой локации.

Девушка оглядывается. Её взгляд находит тот самый столик у окна. Ничего не поменялось — поменялись они.

Леви останавливается, молча оборачивается на неё, и ждёт. Наблюдает за светлой тоской в её глазах, за невольно подрагивающими уголками губ.

А потом она встречается своим взглядом с его, и у Леви появляется ощущение, будто она сейчас расплачется. Её улыбка тут же испаряется. Микаса сглатывает комок и направляется вперед, к витринам. Аккерман хмурится. Ему не хочется думать, что на этом самом месте, три года назад, он невольно предсказал её перемену. Что эта работа в конце концов надломила девушку, заставив пропустить все события через себя. Что она сама себя отравила…

Девушка заказывает себе то же, что и в тот раз, и поспешно направляется к тому самому столику, занимая своё место. Леви снова садится напротив нее.

Воцаряется недолгое молчание. Микаса задумчиво смотрит в окно, а Леви – на неё.

В её глазах бегут сотни мыслей, и Леви уверен – они не радостные.

— Микаса… — зовёт он её. Девушка чуть ли не вздрагивает. Она впервые слышит свое имя, произнесённое им. Без приказного тона, без равнодушия.

Тепло…

Она снова напускает на себя улыбку и медленно качает головой:

— Нет, ничего… просто задумалась.

— Это я заметил… — бурчит мужчина.

Краем глаза Леви замечает, как к ним кто-то приближается. Аккерман оборачивается, и натыкается взглядом на восторженные глаза одного из продавцов. Совсем ещё юный, угловатый и до неуклюжести смешной, он неуверенно сжимает длинными пальцами униформу.

— Вы же… — начинает он медленно. — Вы же Леви Аккерман!

— Я знаю, — неприветливо отрезает мужчина, и тут же натыкается на суровый взгляд Микасы, говоривший сам за себя.

«Будь помягче…»

— А вы Микаса! Микаса Йегер, писательница, да? — продолжает парень, совершенно не смутившись холодного ответа Аккермана. — Я прочитал вашу книгу! Это восхитительно! Спасибо вам!

Микаса улыбается. Так искренне и приветливо, как он, Леви, никогда бы не улыбнулся. Аккерман даже удивляется.

— Я помню вас! Вы заходили к нам несколько лет назад! — кажется, парень обращается прежде всего к ней, с неподдельным восторгом смотря ей в глаза. Девушка смущённо опускает глаза:

— Вы помните нас? Но это было так давно…

— О, у меня очень хорошая память, — парень горделиво выпячивает грудь, и начинает раздражать Аккермана ещё сильнее. Микаса выдавливает из себя смех. Теперь уже искусственный.

— Я сын хозяина этого кафе! — а хвастовство этого индюка продолжает бить фонтаном.

— Передай своему отцу, что у него прекрасное кафе, — отвечает Микаса. Леви скрипит зубами, сдерживая себя от того, чтобы снова не сострить.

— Он и так это знает, но спасибо, — благородно отвечает парень, приложив руку к груди и поклонившись с абсолютно ровной спиной.

Аккерман чувствует, что ещё одно движение со стороны того, и он не выдержит. Он переводит взгляд на девушку, и со злорадством замечает, что хоть её глаза по прежнему улыбаются, губы плотно сжаты.

Она с трудом сдерживает смех.

— Можно ваши автографы? — с тем же нелепым благородством произносит парень.

— Да конечно, — быстро произносит Микаса и многозначительно смотрит на Леви.

Парень подаёт ему блокнот с чистыми листами, словно специально приготовленными для автографов. Аккерман небрежно чиркает свою роспись и, прежде чем парень успевает потянуться за блокнотом, передаёт его Микасе, сам удивившись своей принципиальности.

Девушка, расписавшись, возвращает блокнот пареньку, и тот, довольный, кидает выразительное «Я вас больше не потревожу», и удаляется настолько смешной, неловкой походкой, что Микаса не выдерживает, и беззвучно смеётся.

— Петух, — комментирует Леви в кружку, чем смешит Микасу ещё сильнее. Она явно старается смеяться как можно тише, чтобы не смутить того типа, но, когда Леви оглядывается вокруг в его поиске, тот будто испарился.

Буквально через несколько секунд улыбка сползает с её лица. Леви снова настораживается.

— Можно вопрос? — нарушает молчание Микаса.

— Конечно, — отвечает Леви.

— Вам… понравилось?

— Да.

— И вы бы хотели увидеть продолжение?

Леви чувствует, что за этими фразами стоит не только желание услышать положительный отзыв о своей книге.

А что-то ещё.

Она что-то прячет от него. От всего мира. Что-то, что ни в коем случае не хочет показывать.

— Хотел бы…

Микаса улыбается и поднимает на него взгляд:

— Хорошо.

Она снова замечает ту же самую манеру, с которой он держит чашку, и ухмыляется.

— Что, всё ещё неудобно? — спрашивает Леви.

— Вам удобно,— хмыкает девушка.

— Не надо формальностей, — выждав выразительную паузу, произносит мужчина.

—Что? — не понимает девушка.

— Не называй меня на вы. Я не очень такое люблю, — поясняет Леви.

— Но мы же едва знакомы… — возражает девушка. — И вы… точнее ты… старше.

— Это же не помешало книжной Микасе чуть не угробить меня пару раз…

Девушка снова смеётся:

— Хорошо…

— А теперь можно я задам тебе вопрос? — говорит мужчина.

— Да, — отвечает девушка.

— Почему, когда из нас двоих свою настоящую фамилию знаю именно я, в книге ты сделала всё совершенно по-другому?

Девушка смущённо улыбается:

— Ну… я хотела сделать основной акцент на вас с Эреном, а не на себе.

— И взяла мою фамилию… — дополняет Леви.

— Вы… ты против? — на полном серьёзе спрашивает Микаса.

— Против того, чтобы поделиться с тобой моей фамилией? Нет. Просто интересно.

— Ну, мне понравилось, как она звучит… — Микаса была готова к таким вопросам со стороны Леви. Но не сейчас… Теперь она понимает, как двусмысленно звучит её последняя фраза.

Леви лишь хмыкает и молчит, и девушка рада, что расспросы не идут дальше.

Только сейчас, рядом с ним, она понимает, насколько она изменилась.

Он был прав …

А она наивно полагала, что достаточно сильна для этого.

Ошибалась. Она слишком много себя отдала на растерзание творчеству.

— Ты до сих пор живёшь с друзьями? — спрашивает он.

— Нет… я живу только с братом и Кристой. Они все разъехались по квартирам. Начали встречаться друг с другом.

— И Армин тоже?

— Вы знаете Армина? — удивляется Микаса.

Выразительный кашель следует с его стороны.

— Ой… ты знаешь Армина? — исправляется девушка.

— Знаю, — отвечает Аккерман.

— Да, он…тоже. С Энни.

Снова молчание.

Раньше, с любым другим человеком, Леви отдал бы всё за это молчание. Особенно с тем самоуверенным петухом, попросившим у них автографы.

Но не сейчас.

Сейчас ему хочется, чтобы она не переставала говорить. Но она где-то глубоко в своих мыслях.

— Эй, — Аккерман заглядывает ей в глаза. — Что-то случилось?