Неужели люди действительно умеют так сильно плакать? Неужели Микаса действительно настолько сильная, что может испытывать такие эмоции? Неужели она удерживает это каждый день в себе? Так вот что имеют ввиду люди, когда говорят, что плачут только сильные…

— Я… я… — Микаса пытается что-то сказать но он перебивает её:

— Тссс, сначала выплесни это всё.

И девушка повинуется. Просто беззвучно кричит ему в плечо. Леви смотрит на высокие дома за окном и меланхолично обводит их взглядом. Он и сам сейчас пытается не думать об этой истории. Забыть её, поскорее стереть все чувства, которые вскрылись внутри.

Глаза Аккермана поднимаются к безоблачному небу.

А есть ли…

…что-то там?

Леви пытается отбросить эту мысль. Он никогда об этом не задумывался. Его мысли сильно заняты настоящим, чтобы думать о таком необозримом будущем. Но ведь…

Ведь и это тоже может быть?

Рыдания постепенно стихают.

— Как ты умудряешься… держать всё это в себе? — спрашивает Микаса, всхлипывая. Леви зарывается пальцами в её волосы.

— Я не знаю, — честно признаётся он. — Иногда не получается…

— Но при мне у тебя всегда получается, — замечает девушка.

— Ты меня успокаиваешь, — грустно усмехается Леви.

— Как? — удивляется она.

— Не знаю. Просто с тобой проще. Рядом с тобой очень просто быть сильным, когда ты этого не можешь.

Микаса улыбается сквозь слёзы.

— Не уходи никуда…

— Я же сказал, я сегодня дома, — отвечает Аккерман.

— Я не об этом… — быстро произносит Микаса. — Я имею ввиду… Не уходи никуда из моей жизни. Пожалуйста.

— Я и не собирался, — заверяет её Леви. — Зачем мне уходить оттуда, где я счастлив?

Микаса резко тянет мужчину за воротник вниз и впечатывается в его губы, оставив на них короткий, но обжигающий поцелуй. Когда она отстраняется, Леви видит её красное, мокрое от слёз лицо, грустные глаза с опухшими веками…

— Пойдём.

— Куда? — не понимает Микаса.

— В ванную, — отвечает Аккерман.

— Вместе?

— А ты стесняешься? — с лёгкой насмешкой спрашивает Леви.

— Нет… просто… удивилась.

Леви поднимается с пола, слегка потянув её вверх за собой, но Микаса не двигается.

— Что такое?

— Нет, ничего… — рассеянно оправдывается девушка. — Я просто… ничего, сейчас…

Микаса поднимается так медленно и неуверенно, будто бы не стояла на ногах уже несколько месяцев. Леви вздыхает и с такой лёгкостью берёт её на руки, словно она ничего не весит. Девушка взвизгивает от неожиданности:

— Леви, не надо!

— А что?

— Я же тяжёлая…

— Нет.

Микаса испуганно смотрит в его глаза, пытаясь прочитать хоть какой-то намек на напряжение, но Леви держит её уверенно.

Она никогда не перестанет ему удивляться…

Ведь они одинакового роста и, как она думала, их разница в весе тоже небольшая. Но сейчас Микаса в этом сильно сомневается…

— Ты мне не доверяешь? — спрашивает Леви.

Вместо ответа Микаса лишь грустно улыбается и прижимается к его шее. К глазам снова подступают слезы, как бы она не пыталась их сдержать…

Но, опустившись в теплую воду, Микаса чувствует, как все негативные мысли притупляются. Её голова опускается на плечо Аккермана.

— Только не спать, — говорит мужчина.

— Есть, капитан, — на её лице расцветает улыбка.

— Ну вот, — торжественно произносит Леви, проведя пальцем по уголкам её губ. — Наконец-то она улыбается. А что мне сделать, чтобы ты засмеялась?

— У меня нет сил сейчас смеяться… Так что не надо ничего делать.

Леви выключает воду и обнимает девушку. Микаса чувствует, как внутри что-то больно сжимает грудь. Видимо, целительное свойство воды временно. Боль слишком настойчивая зараза…

Нет… не зараза…

Расстройство, опухоль, что угодно. Болью нельзя заразить. У каждого она своя.

— Я до сих пор не могу поверить в эту историю… — отчаянно произносит девушка. — Я просто не хочу в неё верить…

— Микаса, не думай сейчас об этом, — говорит Леви.

— Я не могу… Я очень хочу не думать, но не могу…

— Значит, надо это просто принять.

Микаса делает глубокий вдох.

Принять…

— Думаешь, он знал, на что шёл? — спрашивает Микаса. — Знал, к чему это приведёт?

— Знал, — уверенно отвечает Леви. — Я уверен, что знал.

— А, как думаешь он… — Микаса задерживает дыхание, собираясь с мыслями. — Где он сейчас?

Аккерман тяжело выдыхает.

Ей не хотелось затрагивать эту тему. Она для неё была слишком болезненной.

— Я никогда не любил думать об этом. Но логичнее всего то что… — он замолкает. Микаса знает, о чём он подумал.

Логичнее всего – нигде…

Всемогущая ненавистная логика…

Почему именно она стоит выше всего? Какого черта в этом веке наука стоит выше философии, разум выше доброты, знания выше воображения…

Ведь они настолько… голые.

А ведь смысл жизни придают эмоции и чувства, а не разум. А ведь смысл науке придают философия…

А ведь именно они - оболочка этой голой логики.

— Тебе не кажется, что люди, которые постоянно спорят о таких вещах, не желая слушать других – глупые? — внезапно спрашивает Леви.

— Наверное, — усмехается Микаса.

— Наверное… — повторяет Леви.

— Но… как думаешь, это возможно? — продолжает Микаса.

Леви хмурится.

— Возможно что?

— Ну…

— Жизнь после смерти?

— Да…

Леви ложится щекой на её голову, выдерживая небольшую паузу:

— А что?

— Разве это не глупо? Всё это придумали люди. А наука давно уже опровергла…

Леви задумывается. Микаса слегка отстраняется от него и заглядывает в его лицо.

— Но есть и то, что наука не до конца может объяснить. Поэтому… я не знаю. Я же говорю, что не люблю говорить на эту тему. Слишком она… личная.

Микаса согласно кивает и снова ложится ему на плечо.

— Поэтому нет ничего глупее, кроме как что-то полностью отрицать, — добавляет он.

— Да, — соглашается она.

Девушка быстро целует его в ключицу, и Леви улыбается.

Устало, замучено…

— Очевидно, я никогда не дождусь от тебя полноценного смеха, — с грустью замечает Микаса.

— Многого хочешь… — бурчит Аккерман.

— Уж простите, я имела наглость надеяться на то, что я заслуживаю немного больше, чем другие, — ехидно произносит девушка. Леви осуждающе косится на неё:

— Ты и так видела намного больше, чем другие.

— Например?

— Например… — с театральной надменностью растягивает Леви. — Некоторые люди, работающие со мной каждый день, ни разу не видели мою улыбку. А ты её видишь каждый день.

— Гордость на всю жизнь… — Микаса подавляет смешок. — Увидеть то, как его королевское величество улыбается.

Аккерман усмехается. Удивительно… в течении нескольких секунд этого глупого диалога она совсем забыла про свои мысли до него. Её улыбка начинает медленно сползать с губ. Леви замечает это быстро кладёт свои руки ей на плечи. Микаса вздрагивает, когда он сжимает их, медленно продвигаясь к шее.

— Неприятно?

— Неожиданно… — чувство дежавю, кажется, накрывает их обоих. Микаса слышит короткий, беззвучный смех. Его сильные пальцы продолжают сжимать её плечи и шею, и девушка с наслаждением закрывает глаза.

Это была ужасная ночь и тяжелое утро. Этот день Микаса запомнит на всю свою жизнь, как один из самых эмоционально-трудных дней в своей жизни.

Но именно сегодня она наконец почувствовала абсолютную близость с Леви, и ещё раз поняла, как важно ценить свою жизнь…

Она не уверена, что смогла бы также пожертвовать собой ради тех, кого она любит. Пожертвовать свободой, слепо прыгнуть в огонь…

Она надеется, что никому не придется делать то же самое ради неё…

И Микаса окончательно убеждается, что судьба свела её с самым прекрасным мужчиной на планете…

========== 15 глава ==========

Микаса нерешительно замирает перед потрёпанной входной дверью. Девушка всю жизнь надеялась, что судьба никогда не сведёт её с настоящими родителями, даже с малейшим упоминанием о них. Она не готова к такой перемене. Поворот произошёл слишком неожиданно.