— Уже собралась? — Леви кидает изучающий взгляд на небольшой чемодан.

— Почти, осталось немного, — отвечает девушка. — Только эта сумка, и всё.

— Всё? — удивляется Аккерман. — Ты все уместила в один чемодан?

— Ну… да, — смущённо улыбается девушка. — Только ещё рюкзак для ноутбука и косметики.

—Ты точно человек? — саркастично спрашивает Леви.

— Неужели даже ты так не можешь? — хитро ухмыляется Микаса, поворачиваясь к нему.

Леви подходит к чемодану, заглядывая туда: в карманах лежат шампунь и прочие средства личной гигиены, а в основном отсеке лежала одежда, идеально сложенная в стопочки, будто бы в…

Магазине одежды?

— Ах, да, точно, я забыл где ты работаешь — выдыхает Леви. Микаса смеётся и застёгивает чемодан.

Вдруг Аккерман замечает старые фотографии, стоявшие на комоде. На одной из них изображена маленькая, худенькая девочка с растрёпанными, чёрными, длинными волосами, которая держит подмышкой плюшевого зайчика.

Девочка с пугливым интересом смотрит прямо в объектив камеры.

— Что с тобой здесь? — спрашивает Леви, удивляясь собственному мягкому тону.

— Я птичку ждала, мне обещали, — смеётся Микаса.

— Ты… не видела своих родителей вообще? —осторожно спрашивает Леви.

— Вообще. Может быть только в самом раннем детстве. Но с двух лет я жила в детском доме, а в шесть лет меня взяла семья Йегеров.

— А тебе что-нибудь говорили про твою семью?

— Ничего, — выдохнула Микаса. — Точнее, только то что они жили здесь, в Японии.

— А имя они тебе дали?

Микаса кивает.

— И ты не хотела бы их найти?

— Может быть… позже. Я боюсь.

— Чего?

Микаса вздыхает и кидает странный взгляд на Аккермана:

— Боюсь… правды. А вдруг они… были связаны с криминалом или… не знаю.

— Но ты ведь не такая.

Микаса тоскливо улыбается:

— Не такая…

Девушка переводит взгляд на чемодан и возвращается к покинутой теме:

— Единственное, что пальто и резиновые сапоги нужно будет сложить… отдельно.

— Если бы ты умудрилась засунуть сюда ещё и пальто, я бы сдал тебя в Хогвартс, — отзывается Леви.

— Ты так говоришь, как будто это тюрьма какая-то, — усмехается Микаса.

— Ну там тролли всякие в туалетах ходят, — задумчиво протягивает Аккерман.

— Думаешь, меня остановит какой-то… гигант? Тем более там не только тролли в туалетах, ты что, только первую книгу читал?

— Будешь умничать, сдам в Азкабан, — угрожающе отрезает Леви. — Не забывай, что ребёнком у меня не было сильно большого выбора в литературе. Что было дома, то и читал.

Микаса грустно улыбается. Ему необязательно было напоминать: она всю ночь об этом думала, с болью представляя маленького, худенького Леви в оборванной одежде, шлявшегося по загаженным улицам, на которых можно было спокойно наткнуться на труп…

По крайней мере именно таким она представляет свой подземный город. Может быть в том районе всё более менее терпимо, просто мятежный дух Аккермана рвался наружу.

— Затащить это в машину? — спрашивает

Леви, кивнув на чемодан.

— Нет, подожди, — Микаса спускает чемодан на пол. — Мы ещё не завтракали.

— До сих пор? — удивляется Леви.

— Ну эти двое встали и сразу начали, как сумасшедшие, носиться по дому и собираться, — хмыкает девушка и сонно зевает.

— Не выспалась? — спрашивает Аккерман.

— Есть такое.

— Тебе сегодня на работу нужно?

— Нет, у меня выходной, — девушка потягивается. — Единственный в неделю.

— Ну вот и прекрасно, — Леви лохматит ей волосы.

***

Ближе к обеду они всё-таки загрузились в автомобили и, попрощавшись с маленькой квартиркой, обнявшись на прощание друг с другом и разъехались. Микаса чувствует, как начинается новая глава её жизни, но вместе с этим совершенно не ощущает окончания старой.

Просто небольшие перемены, просто она немного повзрослела…

Зато Леви замечает, как кардинально меняется его жизнь после нового года. Как перестраивается организм, как мечется в припадке мышление, как рушатся многовековые стены и как тепло становится на сердце, когда причина всего этого просто улыбается.

— Поверни здесь, быстрее будет, — советует Микаса. Леви пожимает плечами и поворачивает…

Внезапно в глазах будто темнеет, грудь больно сдавливает. Аккерман, словно в приступе эпилепсии хватается за руль.

Да, он определенно сходит с ума…

На последнем рывке здравого рассудка Леви резко направляет машину к обочине и тормозит.

Микаса вскрикивает, вцепившись в кресло, чтобы не отлететь на резком торможении:

— Леви! Ты что творишь?!

Аккерман не сразу слышит её голос. Голова кружится и гудит, грудную клетку словно пытаются сплющить под прессом, а руки, сжимающие руль, дрожат. Он с трудом дышит, жадно хватая ртом воздух.

Улица… чёрт возьми…

Узкая, короткая… безлюдная…

Совсем как…

«Вещих снов не бывает…», — твердит его скептическое сознание.

Но разве извержение давно сдерживаемых эмоций возможно так быстро взять под контроль… Особенно если оно произошло не по твоей воле.

Ему даже кажется, что он слышит выстрелы.

Оцепенение не проходит.

Почему Микаса больше не кричит?

ТАКОГО НЕ БЫВАЕТ!

Холодные ладони девушки мягко накрывают его руки, убирая их с руля. Леви повинуется. Он всё ещё смотрит на пустую улицу за лобовым стеклом, пытаясь разглядеть… кого-нибудь. Микаса отстёгивает ремень безопасности и пододвигается к мужчине.

— Все хорошо, это всего лишь паническая атака…

«Тогда всё, наоборот, хреново, Микаса… и ты даже не представляешь, насколько».

— Давай я открою дверь, — говорит она. Фраза, как разряд, проносится по всему его телу, возбуждая страшные картинки, которые он пытался забыть всё утро.

— Нет! — коротко вскрикивает он, вцепившись в её локоть. Девушка удивлённо дёргается.

—Леви, тебе нужен воздух!

— Не нужен… не надо…

Микаса напряжённо смотрит на него.

— Давай хотя бы окно…

— Я сказал «нет»! — повторяет Аккерман.

Микаса тяжело вздыхает и её ладонь мягко ложится ему на щёку, нежно поворачивая его лицо к себе:

— Эй… посмотри на меня,— девушка улыбается и прислоняется к его лбу своим. — Все в порядке. Глубоко вдохни и выдохни. Это всего лишь паника…

Леви делает несколько глубоких вдохов и выдохов, сглатывая ком в горле.

— Это не… — начинает он и тут же отстраняется от неё. В голове продолжает гудеть. — Не паника. Просто…

— Леви, не нужно быть врачом, чтобы понять, что это, — спокойно говорит девушка.

Аккерман плотно сжимает челюсть и смотрит в окно.

«Это просто совпадение, Леви… здесь никого нет… она в безопасности…»

Микаса аккуратно тянет его к себе и кладёт его голову себе на плечо:

— Хочешь быть идеальным перед другими — будь. Но передо мной, пожалуйста, будь человеком, — просит Микаса. Хотя Леви прекрасно понимает, что ему будет трудно исполнить эту просьбу, он чувствует, как всё тело снова начинает принадлежать ему, а сознание успокаивается. Он обнимает её за талию и сильнее прижимается к ней, пока Микаса мягко гладит его волосы.

Плечи и шея вдруг начинают болеть, как утром. Видимо из-за неудобной позы для сна. Леви жмурится и поджимает плечи. Пострадавшие участки напоминают о себе каждый раз, когда он расслабляется.

— Это всё из-за того сна? —и снова эта проницательность.

— Нет, — быстро отвечает он.

— Леви… — обречённо выдыхает девушка, — видеть кошмары не стыдно.

Аккерман пораженно вздыхает и поднимается с её плеча, снова оглядывая злополучную улицу суровым взглядом. Микаса улыбается.

«Ведешь себя, как ребёнок, а потом называешь так её…», — проносится в голове.

— И испытывать паническую атаку тоже не стыдно. Такое происходит с каждым человеком.

Леви молчит ещё несколько секунд, а затем сдаётся:

— В том сне произошло примерно то же самое.

Материнская улыбка тут же слетает с губ девушки.

— Что?