Картрайт лишь закатила глаза и, не желая отступать от своей позиции, добродушно отозвалась:

— А что, твоему королевскому величию не должно отвечать на вопросы нас, холопов?

Шадис уставился в неё испепеляющим взглядом, который ещё с училища не навевал ни на кого из Картрайтов страха, а наоборот, вызывал лишь насмешки, когда Шадис, будучи тогда ещё главнокомандующим Легионом Разведки, приходил смотреть на их тренировки. Так, Эмин прозвал Шадиса за его выпущенные, ненормальные глаза лемуром, и постоянно рисовал карикатуры на песке, раздражая того ещё больше. Поэтому Юэла была в шаге от того, чтобы расхохотаться от воспоминаний.

Правда, сейчас Кис постарел, и его глаза уже не были настолько большими.

И Юэле было жаль нынешних кадетов из-за того, что им приходится терпеть пафосную жестокость Шадиса.

Невзирая на то, что большинство солдат всё-таки уважали Киса за его прошлое, между ним и Юэлой залегла скрытая вражда.

—Она задала тебе вопрос, отвечай на него, — раздался сзади холодный резкий голос, который превратил безобидное издевательство в жуткое давление. Шадис выдохнул.

Он не боялся Аккермана, но слово последнего для таких как он было неоспоримым приказом, поэтому мужчина натянуто ответил:

— Микаса Аккерман…

—Кто-кто? — переспросил Леви, переводя взгляд на девушку. — Аккерман?

— Нам самим интересно, кто, — дерзко буркнул Шадис и, посчитав, что он уже здесь не нужен, поспешил удалиться.

Аккерман поймал на себе хитрый взгляд Юэлы, который та даже не пыталась скрыть. Подумать только. Ещё один представитель этого необычного рода.

С фамилией Аккерман у девушки связаны смешанные воспоминания.

Один Аккерман убил дорогого ей человека, второй же стал для неё близким другом.

Иронично, что окончательное мнение всего мира об этой семейке закрепит эта черноволосая девочка.

Станет для него или спасением, или заразой.

Юэла снова перевела взгляд на внезапно объявившуюся в свет новую Аккерман.

На ней была странная деталь, которая не соответствовала погоде и времени года. Именно эта деталь изначально привлекла внимание Картрайт, породив все остальные события последних пяти минут.

Темно-красный шарф.

Странный атрибут для поздней весны, несмотря на то, что в этот день было мерзко и прохладно.

Однако именно он указал Юэле на странную, неразгаданную тайну внутри нового солдата.

Как давно бывшая разведчица не ощущала эту философскую загадочность в своей жизни. Загадочность, которая напоминает тебе, что не все люди — это плоские шаблоны, которых легко читать, и которые никогда не поменяют в себе ни одну деталь. Что у каждого внутри есть история, которую они никому не расскажут полностью.

Девушка, погрузившись в собственные мысли и полностью забыв о Леви, который, кажется, что-то ей говорил, двинулась по направлению к той троице уверенным шагом.

— Юэла Картрайт? — спросил её один из них. Блондин с большими голубыми глазами и милым, нежным, женственным лицом. Ему заметно не хватало физической силы.

— Да, — Картрайт старалась говорить максимально мягко, так как не хотела, чтобы эти дети видели в ней лишь командира.

Для всех солдат она пыталась быть другом, особенно для кадетов, у которых ещё не было никаких предубеждений против своих коллег, которые навязываются им, как только они попадают в то или иное отделение. Потому что этого ей не хватало, когда она сама была в училище.

Умы этих кадетов чисты и молоды, невзирая на то, что они уже прошли через ад. Они верят в то, что смогут приблизить свой народ к победе.

Она не хотела разрушать эту веру, ведь именно она давала им силы.

Со временем их чувства затупятся. Но именно этого Юэла не хотела. Они должны верить в то, что они важны человечеству. Даже если другие говорят другое.

Эта вера будет оберегать их от преждевременной смерти, несмотря на то, что командиры говорят им идти и отдать жизнь за других.

Да, когда-нибудь им придётся сделать это. Но бездумно бросаться в пасть титану, не рассчитав своих сил…

Это не та смерть, которую воспевали бы в легендах. Это глупость.

Эта девушка, Аккерман, не выглядела, как начинающий солдат. В её глазах, помимо задумчивости, читался опыт и смиренность.

Картрайт мягко спросила:

—Как вас зовут?

Блондин резко отдал честь:

— Армин Арлерт.

Его голос звучал тихо и уверенно.

Юэла улыбнулась и дружелюбно кивнула и перевела взгляд на брюнета с большими, изумрудными глазами. Тот тоже стоял, тоже встав в пафосную позу и гордо смотрел Юэле в глаза.

Он напомнил ей Эмиля Розенберга в первый день их пребывания в старших войсках.

— Эрен Йегер, я… — но продолжить он почему-то не смог. Картрайт поймала себя на мысли, что, возможно, её лицо выдавало преждевременное презрение к этому мальчику, которое она вовсе не хотела показывать.

И решив, что для кадета такое поведение более приемлемо, Юэла улыбнулась

Просто, почувствовав своего рода дежавю от знакомой ситуации, Картрайт унеслась куда-то далеко в мыслях и перестала следить за выражением своего лица.

Микаса Аккерман представилась так же безразлично, как и Юэла несколько месяцев назад. И от нахлынувших недавних воспоминаний улыбка на лице Юэлы стала шире.

— В какое подразделение вы собираетесь поступать? — выдержав небольшую паузу, спросила Картрайт, оглядывая каждого из этой странной троицы.

— Разведотряд, наверное, всмысле… — неуверенно начал блондин, оглядывая своих друзей.

«Это было ожидаемо» сказала про себя Картрайт.

— Откуда вы? — снова задала вопрос бывшая разведчица. Дети вдруг замолчали. Это было напряжённое молчание, ощутимое каждой клеткой тела и звенящее злобным колоколом в воздухе, будто бы на похоронной процессии. Траурная тишина, как будто бы с этим названием связаны только плохие воспоминания.

Будто бы это слово — это валун, сдерживающий огромный водопад. Пока оно находится внутри них, они спокойны, но сказав его, они пустят сотни воспоминаний наружу.

Поэтому Картрайт сама все поняла. По их растерянным, смущенным глазам. По их многозначительным переглядкам.

Это слово вырвалось из её уст:

—Шиганшина?

— Да, — ответила Микаса.

Юэла помедлила, внимательно смотря на девушку с чёрными, как смола, волосами. Та была значительно выше Картрайт, но их телосложения не различались.

Юэла уже смотрела на Микасу Аккерман, как на потенциального солдата старших войск, при том что не знала о ней ничего, кроме фамилии и имени.

И кажется одной фамилии было достаточно, чтобы предполагать, что этот человек пойдёт далеко. Может быть дальше своего знаменитого родственника.

—Я понимаю ваше смятение. Я и сама не могла произносить название моего города без сожаления первые года после роковой разлуки с ним. Думаю, раз вы уже знаете, с чем сталкиваетесь, вы станете хорошими разведчиками. Главное — держитесь друг друга, и верьте в то, что именно вы — спасение для людей. Думаю… — размеренно произнесла Юэла, оглядывая детей. — Вы справитесь.

Микаса теперь, вместо того, чтобы стоять и угрюмо коситься на одну из живых легенд человечества, развернулась всем корпусом к ней и внимательно слушала её.

И не то, чтобы Картрайт сильно волновало отношение к ней кадетов, достижение расположения этого солдата её странным образом воодушевило.

Может быть потому, что чисто аккерманская черта характера это то, что они не высказывают ложного интереса ни к кому, кроме тех, кто их заинтересовал по настоящему.