Этому месту будет не хватать всех тех, кто погиб сегодня, и кто пал до этого.
И Юэлы с Коулом будет не хватать.
Он — снова главнокомандующий этим местом. Оставшимися одиннадцатью солдатами, которые будут продолжать сражаться за него, и он будет вести их на смерть, подобно Эрвину, возглавлявшему рекрутов — смертников…
Но его близкие теперь или мертвы, или в безопасности. Теперь всё в порядке. Он сможет спокойно выполнять свои обязанности, и личные чувства больше не смогут ему помешать.
Личные чувства…
Юэла медленно обернулась, вперив упрямый, воинственный взгляд в Аккермана.
— Убирайся, — прошипела она. — Просто убирайся.
— Я не хочу видеть, как ты погибаешь, — признался Леви.
— Значит я тебе только мешала всё это время? — надломленно спросила Картрайт. — Причин избавиться от меня намного больше, чем причин оставить? А что я буду делать, тебя не волнует? Ты будешь здесь командовать, а мне что делать?
Её голос надрывался с каждым словом. Истерика…паника… обида… и полное непонимание того, что происходит в её жизни…
Леви подошел ещё ближе и мягко обнял девушку, прижав её голову к своей груди.
— Отпусти… меня… — прорычала Картрайт.
— Так вырвись, — отозвался Аккерман. В ответ девушка снова разрыдалась, а Леви мягко погладил её по спине.
— Я тебя ненавижу, — выдохнула Юэла, немного успокоившись. — Ты даже не спросил меня, чего хочу я.
— Я знаю, чего ты хочешь, Картрайт.
—Прекрати звать меня так. У меня есть имя, — оборвала его девушка.
— Ты слишком слаба. Ты не можешь сражаться. Тем более если теперь нашими противниками будут люди… Сейчас ты близка к смерти, как никогда.
— Так отпусти меня… — ответила девушка. — Может быть, моё время уже пришло?
— Не могу, — заявил мужчина.
— Но мне будет ещё хуже там, чем тебе я когда я умру, — сказала Юэла.
— Тебе только кажется, — возразил Леви. — Возвращайся, если поправишься.
— Ты не пустишь меня назад, — хмыкнула Юэла.
— Правильно, не пущу, — протянул мужчина, уткнувшись носом в её плечо. — Ты опаснее любого гиганта для меня. Так что будет лучше нам обоим, если мы будем на расстоянии.
— Но я не могу… — простонала Картрайт.
— Может быть… в другой жизни?
Потому что их мир — не место для любви…
Её будет сильно не хватать.
Но он хотя бы будет знать, что она жива…
«Если мне суждено скоро умереть, то я умру счастливой…».
========== Конец. ==========
Задумчиво уставившись взглядом на голую стену кремового цвета, Картрайт всерьез задумалась о том, как наивно было желать всем им счастливого конца.
Надеяться на то, что в какой-то момент Марон осознает свои непонятные чувства к Лиане, что когда — нибудь Арно всерьез скажет Мэри, что всю жизнь дорожил только ей, что все старшие солдаты каждый год будут встречать рождество вместе, а Эрвин и Эмма смогут воспитывать своего ребёнка вместе, а не унесут его с собой в общую могилу…
Что у этой истории будет счастливый конец. Что её друзья пройдут с ней до конца… До их общего конца.
И что они встретят его все вместе, держась за руки, смотря в самое сердце преисподней, смеясь и радуясь тому, что все закончилось, и, чтобы их не ждало после этого конца, они всё равно будут счастливее, чем здесь…
Но они встретили его без неё…
Без Юэлы, без Коула, без Леви.
Они снова оставили их с этой болью в вечном, несправедливом аду. Один на один с болью. Лиана, её ясные глаза, с восхищением разглядывающие Юэлу в первый день в старших войсках. Арно, в шутку называющий её принцессой, хотя, она могла поклясться, что ни в одной черте её лица, ни в одном изгибе её тела не было даже намёка на королевскую грацию. Мэри, так отчаянно желающая загладить свою вину в их первый день знакомства. Марон, которого она так сильно хотела защитить от уничтожающего взгляда Аккермана. Эрвин, который стоял рядом с ней, пока она рассказывала семьям своих павших солдат о том, как погибли их дети.
Круговорот страданий в природе…
Этих людей больше нет. Всё.
И буквально день назад, она стояла перед отцом Лианы, и, сдерживая истерические крики, заверяла, что его дочь погибла, как настоящий герой…
… сбитая с лошади грёбаным камнем.
А позади неё, вместо Эрвина, стоял Леви.
Вот оно…
Остался только он.
Но даже он старается отделаться от неё, вынуждая начать новую, счастливую жизнь… вдали от войны… вдали от боли. Вдали от него…
«Мы, к твоему и, в своё время, к моему сожалению, не можем стирать память, а пока память жива, то и прошлое живёт с тобой, и слишком глупо для тебя думать, что ты скроешься от него здесь.»
Возможно, он просто забыл, как сказал ей это.
Картрайт судорожно выдохнула и поднялась на ноги, расправляя подол платья. Королева решила устроить праздник в честь отвоевания Марии. Настоящий праздник… Не для того, чтобы почтить память павших солдат, а чтобы облегчить муки выживших. И, наверное, это мероприятие сейчас как никогда раньше необходимо им.
Наверное…
А точнее… точно.
Так как именно на этом празднике она одержит верх…
Картрайт вспомнила их весёлое рождество в теплом, уютном штабе старших войск. Как они, словно маленькие дети, плюхались в сугробы, кидались снежками друг в друга… и когда она впервые увидела улыбку Леви.
Никто из них не знал тогда, что жить им оставалось лишь несколько месяцев…
И все были счастливы по-настоящему. Тогда она думала, что наконец начала жить. Избавилась от боли, от страха.
Но они снова возвращались к ней. Снова и снова сжимали сердце, отравляли душу, и каждую ночь она лежала и с ужасом представляла все возможные варианты смерти своих новых друзей. Арно… Мэри… Лиана… Марон.
Эти люди заслуживали счастья. Все они должны были остаться в живых и уйти вместе из этого ужаса.
«Мой смысл только в том, чтобы вы все были хоть немного счастливы»,.
Картрайт нахмурилась.
Хоть немного счастливы.
«Если мне суждено умереть, то я умру счастливой.»
Мэри, Арно, Лиана… они выполнили то, о чем их просил Марон. Они были счастливы до того, как умереть.
Где они теперь, неизвестно никому, но то место, даже если его и вовсе нет, всё равно рай по сравнению с их реальностью. Они ушли на покой… Им больше не нужно будет страдать.
Юэла неуверенно смахнула слезу и улыбнулась.
