Просто за год она повзрослела на несколько лет. Все бессмысленные амбиции наконец-то притупились. Она готова к грядущим сражениям.

Никакой усталости…смирение.

— Ну что, принцесса, встретилась с драконом? — подмигнул Андерсен.

— Драконом…— насмешливо повторила Юэла. — Скорее болотной лягушкой…

— Судя по твоему выражению лица, ты ничего ему не высказала, — наблюдательно заметил парень. Картрайт кивнула, задумчиво уставившись на ослабевающее с каждой секундой тело своего главного врага.

Андерсен вздохнул и поднял глаза на небо, безоблачное и ясное.

— Как думаешь, Коул будет жить? — с непривычной для него отстранённостью проговорил парень.

— Я надеюсь, — тоскливо ответила Юэла. — Я очень на это надеюсь…

— Лиана сказала, что он в коме, — сказал Андерсен.

— Но ведь… есть вероятность? — с надеждой спросила Юэла.

— Есть, — ответил Арно. — Должна быть. Хотя, судя по всему, у него перелом позвоночника. Ходить он какое-то время точно не сможет… если не…

Парень нахмурился и замолчал.

— Не… что? — переспросила девушка.

— Если не всю жизнь.

Юэла прикрыла глаза.

Всю жизнь.

Как же ей хотелось убедить себя в том, что лучше не ходить всю жизнь, чем лишиться её, но каждый раз здравый рассудок убеждал в обратном. Стоило лишь поставить себя на место Коула, и всё становилось предельно ясно.

В таком существовании не было смысла для человека, живущего войной.

Хотелось с уверенностью выпалить: «Всё будет хорошо!».

Но и это было совершенно бессмысленно. Коул знал, на что шёл. Он сделал свой выбор…

Как он и сказал Аккерману, если судьба поставит их перед выбором между его жизнью и жизнью Леви, он выберет ту, которая важнее для человечества.

Он знал, что когда-нибудь ему придётся выбирать.

— Кажется, всё…— голос Арно вернул Юэлу в реальность. Девушка открыла глаза: Кенни замер в одной позе, развалившись у дерева. Его глаза безжизненно устремились в пустоту.

Всё…

Конец истории, который она хотела положить собственноручно, прошёл мимо её, а вместе с ним и все воспоминания о том дне.

Может быть ей нужно было поблагодарить его и за тот день? День, когда ей напомнили, что в этом мире осталась боль, и она будет преследовать всю жизнь. Когда все встало на свои места…

Все привязанности для воинов — слабость, на которую судьба рано или поздно надавит.

И она все равно наступила на те же грабли.

Картрайт подошла к дереву, не отрывая взгляда от застывшего тела. Присев на одно колено около него, Юэла протянула руку к его лицу и осторожно закрыла его глаза.

В голове промелькнула мысль о том, насколько глупо она сейчас выглядит.

Так всегда делал Пэрон…

А она следила за этим, усмехаясь про себя бессмысленности этого действия. Какая разница, закрыты глаза или открыты?

Какая мёртвым вообще разница, что с ними делают?

Картрайт повернулась к Леви, и только сейчас заметила, что тот разглядывает странную металлическую шкатулку, которую крепко держит в руках.

— Что это? — без интереса спросила девушка.

Вместо ответа Аккерман открыл коробочку, демонстрируя Юэле содержимое. В обшитой тканью ячейке лежал шприц с прозрачной, слегка мутноватой сывороткой. Юэла нахмурилась:

—Откуда это у него?

— А сама как думаешь? — буркнул Леви, захлопывая шкатулку.

— Ну да, дурацкий вопрос, — согласилась Картрайт.

— Не думал, что ты сможешь простить его.

— Я не простила его, — повторила Юэла. — Но в мести никакого смысла нет. Она не вернёт тех, кого он убил.

Аккерман перевел на неё взгляд.

Как же сильно она поменялась.

И дело не только в похудевшем, бледном лице и темнеющих на нём шрамах. Дело в том, как изменился её взгляд, её улыбка. Она стала старше. Кажется, старше, чем он сам. Переродилась с новым разумом, новым взглядом в новую жизнь, совсем не похожую на прежнюю. Больше нет той гордости, из-за которой они раньше погрызлись. Теперь она понимает его лучше, чем кто-либо другой. Теперь она… его опора. Теперь она - та самая причина для него быть тем самым идеальным, о котором Юэла сказала ему в день распределения по отрядам.

Мужчина аккуратно повернул её лицо к себе за подбородок и провёл указательным пальцем по длинной линии шва, тянувшейся по правой щеке.

Ещё один шрам пересекал левый глаз, разрубая надвое бровь и продолжавшийся до самого подбородка.

Едва ли он встретил бы людей, сделавших это, с таким же хладнокровием, с каким Юэла смотрела сейчас на человека, убившего её любимого человека.

— Пойдём, — произнесла Картрайт, перехватив его руку и поднимаясь, — отнесём эту штуковину в штаб.

Аккерман поднялся на ноги.

— А что с ним делать? — спросил вдруг Арно за его спиной, кивнув в сторону безжизненного тела.

— Относим туда и сжигаем вместе с трупами остальных, — бесстрастно приказал Леви.

— Хорошо…

***

— Что-то не так, Ваше Величество? — девушка осторожно заглянула в комнату Хистории, застав её в растерянности стоящую перед зеркалом. Она резко обернулась. Большие, голубые глаза испуганно врезались в Юэлу, беззвучно подкравшуюся к ней.

— Не называй меня такя пожалуйста, хотя бы ты, — смущённо рассмеялась Рейс, поправив слегка перекрутившееся платье.

— Выгнала всех служанок? Почему сама надеваешь платье? — улыбнулась Картрайт.

— Я привыкла всё делать сама, — ответила Хистория, расправив волосы. — Я ещё не готова позволить им что-то делать со мной…

Картрайт осмотрела бывшую разведчицу, остановив недовольный взгляд на светлых волосах, аккуратно зачёсанных назад:

— Может, позовешь их хотя бы причёску сделать? — предложила Юэла.

— Нет… в смысле… я знаю, что это глупо, но… — запинаясь, возразила Рейс, суетливо поправив непослушные пряди.

— Тогда… я знаю одного мастера, который сделает это намного лучше, чем все твои слуги вместе взятые, проверено на собственном опыте, — азартно подмигнула ей Юэла.

— Лиану? — предположила Хистория.

— А вы догадливы, Ваше Величество, — засмеялась Картрайт. — Так я зову?