Девушка не скрывала радости. Конечно, она хотела сюда завтра. Даже сегодня. Но, отдохнуть, правда, было нужно.

Автомобиль свернул в одну из узких улочек в сторону гор. Через несколько сотен метров началась извилистая дорога. Повороты почти на сто восемьдесят градусов. Напряжённый рёв мотора, толкающего машину вверх. От перепада давления заложило уши. Как в самолёте. Стрёкот цикад, похожий на свист, врывался в открытые окна. Этот невероятный шум занимал всё внутреннее пространство автомобиля до такой степени, что заглушал звук музыкального центра, который был включен на полную громкость.

Наконец они добрались до дома. Домом это строение можно было назвать, обладая очень большой фантазией. Одноэтажный, маленький, глиняный, побеленный известью параллелепипед с соломенной крышей. Деревянные двери на накладных железных петлях. Тяжёлый навесной замок. Ни одного окна, по крайней мере, с фасадной стороны.

– Наше с тобой место на пару дней, – сказал Атмаджа, указав рукой на двери. – Я подумал, нам больше не надо. В Измире снимем дом получше.

Он достал чемодан Ёзге из багажника.

– Конечно, – согласилась она.

– Там, с другой стороны есть большое окно. Оно выходит на овраг. Потрясающий вид. Сейчас темно. Завтра утром умрёшь от восторга. Обещаю.

Молодой человек достал из кармана ключ. Вытащил замок из проушин. Изнутри задвинул деревянный засов. В доме было две комнаты и уборная. В большей комнате, на каменной, давно не используемой печи, стояла электрическая плита. Рядом стояла турка. Пачка с кофе. Пара тарелок и приборы. Вымытые, сложенные на полотенце. В этой же комнате было большое окно. Без занавесок. Под потолком лампочка. Она отражалась в стекле жёлтым пятном, не давая взгляду проникнуть дальше границ фрамуги. По стенам висели фотографии.

Ёзге подумала, что Атмаджа готовился к её приезду и сделал это специально. Фотографии были в основном чёрно-белые. Портреты. Обнажённая натура. Красивые, художественные снимки людей. Мужчин. Женщин.

– Я постелил тебе в спальне, – сказал Атмаджа.

Он уже оттащил туда чемодан. Установил его на подставке, чтобы удобней было открыть.

– Там рядом душ и туалет. Ты можешь спокойно пользоваться. Обычно вода нагревается в баке за день от солнца. Но я включил дополнительный подогрев. Так что не замёрзнешь. И укутывайся потеплее. В горах в июне ночью ещё холодно. А под утро – совсем. Но в этом есть свои прелести. – Атмаджа улыбнулся девушке.

Ёзге подумала, что он очень милый и забавный со своей редкой бородкой. Ещё подумала, что такой комфорт её, конечно, не устраивает, но на пару дней почему бы и нет. В конце концов, новая жизнь на первом этапе может иметь какие-то недостатки.

– Тогда я первая мыться и спать. Потом ты, – сказала девушка и засмеялась.

Атмаджа смотрел на неё зачарованными глазами.

– Конечно, – ответил он. – Мы же ещё поболтаем перед сном?

После душа Ёзге лежала на белой постели, укутанная в верблюжье одеяло. Молодой человек вышел из душа уже в одежде. На нём были длинные, как шорты, трусы и белая майка с двумя лямками на плечах. У него оказалась женственная фигура – узкие плечи, объёмные бедра. Ёзге не замечала такой особенности, когда мужчина был одет полностью.

Закрыв за собой дверь в ванную, Атмаджа как будто замер. Он заметил оценивающий взгляд Ёзге.

– Да, я не очень люблю спорт, – сказал он, словно оправдываясь. – Вот мои братья – другое дело.

– Уж это я заметила, – согласилась Ёзге. – Тот, которого я видела, был очень грозным.

– Ладно. – Едва улыбнулся молодой человек. – Я пойду?

– Ты же хотел поговорить? – удивилась девушка. – Давай, садись и будем болтать.

Она похлопала ладошкой по постели.

Мужчина присел на кровать. Потом робко прилёг. Повернулся на спину.

– Тебе не холодно? – спросила девушка. – Я могу поделиться одеялом.

Она лежала, повернувшись к нему боком, и укуталась так, что из-под одеяла торчала только её голова.

– Нет. Спасибо, – ответил Атмаджа и скрестил на груди руки.

Она смотрела на его профиль. Совсем гладкая, как у ребёнка, кожа лица. Маленький, ровный подбородок. Редкая поросль. Высокий лоб. Сейчас нахмуренный, словно напряжён и чего-то ожидает.

– Расскажи мне о своих братьях, – попросила Ёзге. – Вот об этом, которого мы видели сегодня вечером.

Атмаджа слегка покосился на неё. На скулах заходили желваки. Он крепче сцепил руки на груди.

– Нас у матери шестеро. Ты видела самого старшего брата. У меня есть ещё младшая сестра. Две, – поправился он. – Одна младшая, другая старшая. Я предпоследний ребёнок в семье.

– Шестеро детей? – изумилась Ёзге. – Мне казалось, что такого в современном мире не бывает.

Молодой человек грустно вздохнул.

– Да, мне тоже так казалось. И кажется. Но я же говорил тебе, что моя семья довольно традиционная. Живёт по какому-то старинному, Богом забытому укладу.

– А чем занимаются твои братья? Чем зарабатывают себе на жизнь? – не унималась девушка.

– Не тем, чем я, – покачав головой, ответил Атмаджа. – Они считают профессию фотографа баловством. – Он скривился и от досады вздохнул.

– Поэтому брат так кричал на тебя сегодня? – спросила Ёзге.

– Угу, – качнул головой Атмаджа, – поэтому. Ладно, – добавил он. – Спокойной ночи. Я пойду. Ты тоже спи.

Он встал, не гладя на девушку, и пошёл к себе в комнату. По пути щёлкнул выключателем у дверей.

– Проснёшься ночью, будь осторожна, – послышался его голос. – В незнакомой обстановке можешь разбить себе чего-нибудь.

Ёзге уже дремала. Она устала. Столько событий свалилось на неё в один день. Бегство из родного города. Другая страна. Таможни. Чемоданы. Перелёт. Встреча с человеком, которого она знала только по интернету. Её это не пугало. Почему-то. Даже сны не снились.

Она проснулось рано. Утро било в окно щебетом птиц. Звонко резонировало и эхом разносилось по комнате. Ёзге открыла глаза. Её взгляд застыл в ужасе. Вчерашнее опьянение новизной и усталостью прошли. В неё ворвалось осознание того, что она сделала. Сердце бешено колотилось за грудиной. Да, она готовилась к этому много месяцев. Возможно, даже несколько лет. Представляла себе, как будет трудно. Но сейчас ей просто не хотелось вставать с постели. Делать нужный шаг в новую жизнь.

Ёзге полежала немного. Подумала. Постепенно стала приходить в чувство и стала понимать, что это кортизол. Всякая гормональная терапия имеет побочный эффект. Она знала, что сейчас её мозг захлёбывается в гормоне стресса. Ёзге сама нарушила свой баланс. Сама пошла на такой шаг. Такими мыслями девушка заставила себя подняться. Она нашла в открытом с вечера чемодане упаковку лекарств. Достала пару таблеток. Положила в рот. Укутавшись в полотенце, прошла в большую комнату. Туда, где должен был спать Атмаджа, и туда, где находилась кухня.

Она бросила взгляд на диван. Там валялась помятая постель. Больше ничего. Подойдя к раковине, прямо из-под крана, набрав в ладонь воды, запила таблетки. Села на стул. Стала глубоко медленно дышать, как учили на форумах избавления от стресса. Она прежде не раз сталкивалась с подобным состоянием. Даже хотела пить антидепрессанты, но прочитала, что на гормональной терапии приём антидепрессантов повышает риск тромбообразования. Пришлось смириться. Научится справляться самой.

Она знала, что нужно двигаться. Встала. Приняла душ. Нашла в чемодане длинную футболку – сорочку, которую, втайне от родителей когда-то заказала по интернету. Футболка была её любимой. С изображением кошачьей мордочки на груди.

Ёзге достала из чемодана диск зеркала в пластмассовой оправе, тоналку, тушь, румяна. Она села перед окном, чтобы было больше света, и стала наносить макияж. За этим занятием она обычно успокаивалась. С каждым мазком девушка приближалась к тому идеалу, каким хотела быть всегда. Узкое лицо. Подчёркнутые большие глаза. Тонкий нос. Насыщенного цвета объёмные губы.

Когда она закончила, в дом вошёл Атмаджа. Он принёс несколько пакетов с едой.