– А прошлой ночью вас никто не беспокоил?

Господин Ролтон только головой покачал, а потом заговорил, стараясь говорить много тише.

– Нет. Я просидел с Оливией всю ночь. И хотя псы опять безумно лаяли, в темноте за окном я не заметил никакого движения. Она… я имею в виду Аллину… так и не появилась… А сразу после полудня приехал Эдвард Хармон, – продолжал господин Ролтон. – Он рассказал мне, что вы втроем видели в особняке Геисерта и Аллину, и молодого Ньютона.

Доктор Дэйл кивнул.

– Так и было, и завтра утром, если нам повезет, мы доберемся до их тел. Мужайтесь, Джеймс Ролтон… Этот ужас не может длиться вечно… А теперь пойдем и взглянем на господу Оливию, – закончил доктор Дэйл, и мы отправились на второй этаж особняка.

Но как только мы вошли, то сразу же натолкнулись на Вирджинию – младшую дочь господина Ролтона и веселого молодого человека в костюме для игры в теннис.

– Это – Хью Риллард, один из ярых поклонников Вирджинии, – представил нам Джеймс Ролтон молодого человека.

– Рад встречи с вами, доктор Дэйл, – объявил молодой Риллард. – Я слышал, что вы теперь тоже занимаетесь лечением Оливии.

– По крайней мере мы пытаемся, – уклончиво ответил доктор Дэйл. – Мы хотели бы осмотреть ее… Доброе утро, госпожа Вирджиния…

Доктор Дэйл только головой покачал.

– Если бы эти молодые люди… знали бы, какие адские твари охотятся на Оливию!

Войдя в комнату девушки, мы обнаружили её сидящей в кровати. Она радостно приветствовала нас. Выглядела она много лучше, чем в нашу последнюю встречу. По крайней мере, щеки её порозовели, да и в движениях не было вялой томности.

– Были ли какие-то кошмары прошлой ночью? – приветливо поинтересовался доктор Дэйл, и девушка, улыбнувшись, покачала головой.

– Нет, я не видела никаких снов. Правда, в какой-то момент я слышала, как собаки завыли, да и только… И еще я бы хотела, доктор, чтобы вы сняли эти сухие растения, которые вы развесили по всей комнате, – продолжала она. – Они пахнут чесноком, и их запах настолько мне неприятен, что я уже сама готова их снять.

Тут доктор Дэйв сильно помрачнел.

– Не вздумайте их снимать, – категоричным тоном объявил доктор Дэйв. – Можете как угодно относиться к моим словам, госпожа Оливия, но именно эта сухая трава оказывает на вас нужный терапевтический эффект. Её ни в коем случае нельзя убирать.

– Конечно, они останутся, раз вы так говорите, – разочарованно протянула Оливия. – Я и в самом деле не понимаю, почему её запах так меня раздражает.

Доктор Дэйл внимательно осмотрел крошечные ранки на горле девушки.

– Чуть поджили, – объявил он. – Скоро заживут, если все будет в порядке.

– Не думайте об этом, – отмахнулась Оливия. – Эти ранки вовсе меня не беспокоят.

– Однако чем скорее они заживут, тем будет лучше, – заверил девушку доктор Дэйл. – Завтра я зайду и снова осмотрю вас. Надеюсь, госпожа Оливия, что завтра вам станет еще лучше.

Выйдя из комнаты Оливии, доктор Дэйл еще больше помрачнел.

– Следите за тем, чтобы стебли и цветы чеснока оставались на своем месте, – сказал он Джеймсу Ролтону. – Оливия может попытаться их убрать.

– Но она не… – начал было господин Ролтон.

Доктор Дэйл только головой покачал.

– Она-то обещала, но люди, которые стали жертвами вампиров, часто теряют собственную волю и могут выполнить какое-то пожелание вампира. Не дайте ей шанса поддаться Злу.

– Эдвард Хармон придет вечером и будет всю ночь дежурить в её комнате, – сообщил господин Ролтон. – Я все ему передам.

– Мы вернемся или поздно вечером, или завтра утром, – пообещал хозяину усадьбы доктор Дэйл, когда мы уходили. – Помните о необходимости соблюдать все меры предосторожности.

Мы покинули усадьбу Ролтонов, и доктор Хендерсон повез нас на север между прекрасными поместьями. Вскоре мы вновь свернули с главной дороги и проехали по сельской дороге к большому красивому кирпичному особняку времен Георгов – дому госпожи Беатрис Уилсей. Госпожу Уилсей представили доктору Дэйлу и мне, после нас представил ей доктор Хендерсон. Она показалась мне довольно болтливой дамочкой, но чувствовалось, что она очень обеспокоена.

– Доктор Дэйл приехал сюда, так как был обеспокоен состоянием Оливии Ролтон, – объяснил доктор Хендерсон. – А так как, судя по вашим словам, Алиса страдает подобным заболеванием, я подумал, что он мог бы осмотреть и её тоже.

– Я была бы очень рада, если бы он это сделал, – ответила госпожа Уилсей. – Я и в самом деле сильно беспокоюсь о состоянии Алисы – она становится все слабее и слабее, и не дает мне послать за доктором.

– Она не дала послать за доктором? – воскликнул доктор Дэйл. – Почему она не хочет иметь дело с врачом?

– Не знаю, – вздохнула госпожа Уилсей. – Я указала ей, что она слабеет, но она заверила меня, что все в порядке. Уверена, что она сильно разозлится на меня, если увидит вас, но я её мать, и должна сделать все, что будет лучше для неё.

– Мисс Алиса наверху? – поинтересовался доктор Дэйл. – Мы найдем её там?

– Я пойду первой, – объявила госпожа Уилсей. – Она, наверное, устроит сцену, потому что настроена против визита любого врача.

Хозяйка вышла и через несколько минут вернулась с покрасневшим лицом.

– Она была очень зла, но я убедила её, – сказала она. – Пойдемте, доктор.

Мы пошли наверх и вошли в женские комнаты, оббитые шелком и обставленные мебелью, отделанной слоновой костью. На шезлонге в неглиже возлежала девушка с такими же волшебными волосами и голубыми глазами, как и у её матери. Она была поразительно бледной, обескровленной на вид, и взирала на нас то ли сердито, то ли с испугом.

– Мисс Уилсей, мне жаль, что мы вторгаемся в вашу жизнь, только для того, чтобы помочь вам, – проговорил доктор Дэйл.

– Но мне не нужна помощь! – страстно воскликнула девушка. – Я же говорила вам, что со мной все в порядке.

– Ваша мать права, – проговорил Дэйл. – Очевидно, вам очень плохо, почему вы стесняетесь признаться в этом?

– Мне не в чем признаваться! – отчаянно проговорила девушка. – Я чувствую себя хорошо, и мне все равно, что вы там говорите.

– Скажите мне, мисс Уилсей, – продолжал доктор Дэйл. – В последние дни вас не мучили кошмары?

– Плохие сны? – протянула она, и доктор кивнул.

– Да, кошмары, которые посещают нас ночью? Вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы кто-то пришел к вам, явившись через окно? Видели глаза, уставившиеся на нас из темноты?

Лицо девушки, и так белое, стало смертельно белым.

– Нет! – закричала она. – Я никогда ничего не видела! Почему вы задаете мне эти вопросы? Мне никогда ничего подобного не снилось!

Мы с удивлением уставились на девушку. Она страстно отрицала очевидное.

– Вам никогда не казалось, что кто-то склонился над вами и хочет впиться вам в горло? – продолжал расспрашивать доктор Дэйл.

– Конечно же нет! Что за глупый вопрос! – воскликнула девушка.

И тут доктор Дэйдл потянулся вперед и совершенно неожиданно отогнул воротник её пеньюара. На шее, на белой коже были две красные ранки.

– Тогда откуда эти отметины? – грубым голосом поинтересовался доктор Дэйл.

Алиса Уилсей обезумела от ярости.

– А ваше какое дело? – закричала она. – Я получила эти ранки случайно… Почему вы мучаете меня, расспрашивая о них? Я не хочу, чтобы вы мучили меня этими вопросами. Не хочу… Не хочу…

Она откинулась назад на подушки, не имея сил бушевать дальше. Её мать бросилась к ней.

Доктор Дэйл Шагнул вперед не спуская глаз с девушки, которая, казалось, вот-вот забьется в конвульсиях, несмотря на то, что мать нагнулась над ней.

– Пойдем, – обратился он к доктору Дэйлу и ко мне. – Сейчас мы ничего больше сделать не сможем, мы только сделаем ей хуже.

Нам ничего не оставалось, как последовать за доктором Дэйлом на первый этаж. Мы остановились в гостиной. Вид у доктора Дэйла был очень серьезным.