Он легко подхватил Златовласку за бедра и почти усадил его на трубу, но тот инстинктивно обхватил его ногами и удержался сам. Куруфин почувствовал тепло тела и притиснул его к себе, на ходу расстегивая кожанку. Вниз он почти не смотрел, наслаждаясь видом растрепавшихся золотых волос, а потому ощущение упирающегося ему в живот члена стало неожиданностью.

- Опаньки, - он даже приостановился, а потом приподнял пылающее лицо любовника за подбородок. - Так тебе нравится?

- Не задавай вопросов, - отрывисто выдохнул любовник. - Ты же хотел?..

- Теперь еще больше хочу, - честно пробормотал Атаринкэ и подхватил партнера под задницу, одновременно помогая себе пристроиться к растянутому отверстию.

Златовласка прикрыл глаза, а стоило Куруфину попасть, как тот снова прикусил губу и откинул голову назад, упираясь затылком в стенку ларька. Атаринкэ приподнял любовника повыше и аккуратно опустил его на изнывающий член. Дыхание перехватило вмиг — любовник ожидаемо оказался узким, и неожиданно — отзывчивым. Он легко подстраивался под каждое движение и лихорадочно дышал. Куруфин почувствовал, как бедра на боках сжимаются сильнее, и поддержал Златовласку за талию. Тот запрокинул голову сильнее и дернулся, трогательно-неумело начиная движение первым — видно, больше терпеть не мог.

Келегорм — спасибо ему — не мешал, и Атаринкэ наслаждался каждым мигом: тем, как стискивает в тесном теле член; тем, как отрывисто дышит любовник; как скользят по тыльной стороне ладони шелковистые вьющиеся прядки…

Такого надо было трахать не в грязном дворе, а на мягкой кровати, как в доме отца-президента. Куруфин рано ушел из дома, женившись на той, кого отец категорически не одобрял, а потом, расплевавшись с женой, уже мало обращал внимание на быт. Поселился со старшим братом, которого всегда поддерживал, и не напрягался старым диваном и отсутствием занавесок, предпочитая тратить шальные деньги на развлечения.

Златовласка неуверенно приподнялся и сам опустился на член, коротко выдыхая. Атаринкэ скосил взгляд вниз, увидел, что партнер по-прежнему возбужден, и тоже пошел ва-банк: крепко перехватил Златовласку, зафиксировал поясницей на толстой трубе и, пару раз качнув бедрами, начал трахать сразу сильно и размашисто.

Эльда вскрикнул, цепляясь пальцами за скрипящую кожу куртки, а потом застонал — отчаянно и мучительно. Слышно это было, конечно, на всю округу, но Куруфину было уже плевать — он перехватил любовника за затылок и властно поцеловал, чувствуя, как послушно раскрывается ему навстречу влажный рот.

Атаринкэ не целовал никого давно — со времен, когда еще жил с женой. По крайней мере, по трезвянке он такого не помнил, а сейчас вдруг захотелось. Куруфин двигал бедрами резко и сильно, и целовал почти грубо, но музыкальные пальцы только сжались сильнее, а язык обхватили мягкие губы. Теперь Курво понял брата — если пальцы Златовласка ласкал так же, то не было сил удержаться и не представить, как он будет сосать.

Постанывания стали ритмичными, а когда Атаринкэ все-таки отстранился, то с губ партнера сорвался и вскрик. Куруфин почувствовал, что долго не удержится — этот молодой эльда был слишком отзывчивым, словно созданным для того, чтобы так стонать и сжимать бедра.

Как бы ни хотелось продлить эти мгновения, Атаринкэ сорвался до позорного быстро и замер, крепче перехватывая любовника и опираясь второй рукой на холодный металл ларька. Златовласка втянул воздух сквозь зубы и опустил одну руку вниз. Ему и дрочить почти не пришлось — Куруфин еще чувствовал, как зажимается в оргазме тело партнера, прежде чем отступил, вынимая стремительно опадающий член.

Молодой эльда пошевелился, и Куруфину пришлось помочь ему встать на ноги. Тот ухватился за трубу, пытаясь прийти в себя, а Атаринкэ одной рукой натянул трусы, смутно соображая, что что-то не так.

Златовласка вдруг выдохнул и, отвернувшись, закопался в своих вещах, переброшенных через перила ларька, а потом поспешно начал натягивать трусы. И уже почти закончив с этим, вдруг приостановился. На лице его отразилось недоумение и непонимание. Он осторожно потянул руку под ткань и вытащил на свет Эру тяжелый обвисший презерватив.

Куруфин сразу сообразил, что было не так — ему не пришлось снимать резинку, прежде чем одеться.

Эльда брезгливо отбросил использованный презерватив, а потом грустно вздохнул:

- Я никогда не бросал мусор на улицах. Всегда искал урну.

- Тут урну днем с огнем не найдешь, - буркнул Куруфин, почему-то смущаясь.

- Днем согнем, ночью разогнем, - послышался рядом голос брата. - Эй, хорошенький, ты так и собираешься идти — без штанов?

- Куда идти? - слабо выдохнул эльда.

- Пусть в себя придет, - заступился за него Атаринкэ, а потом, порывшись по карманам, выудил ключи от тачки и бросил их брату. - Подгони сюда тачку, а я пока…

- Сам подгони, - вдруг заартачился Тьелко. - Ты младший, тебе и гонять.

Златовласка тем временем медленно натянул брюки и разогнулся, всё еще нетвердо стоя на ногах.

- Ладно уж, - Туркафинвэ все-таки сдался. - Схожу. Только долго ждать придется.

- Ничего, - Атаринкэ махнул рукой. - Покурю пока.

А когда брат удалился, предложил пачку и любовнику:

- Будешь?

- Нет, я не курю, - помотал головой тот.

- А что ты тут вообще делал? - начал разговор Курво.

Блондин вздохнул, а потом начал рассказывать про консерваторию, про подработку, про капризных клиентов, про то, что живет в многодетной семье…

На словах о многодетной семье Куруфин ощутил, что в голове снова что-то тренькнуло. Что-то такое… Лицо эльда всё так же казалось ему смутно знакомым, но Атаринкэ мог поклясться, что никаких знакомых музыкантов, кроме Макалаурэ с его лучшим другом-клавишником, у него нет.

История была, в общем, проста и незамысловата, и Куруфин не знал, как подступиться к тому, ради чего выпихнул брата за машиной. Наконец он сообразил:

- А как тебя звать-то?

- Зови Лаурэфиндэ, - печально ответил любовник, и Курво даже усмехнулся — как точно он выбрал кличку этому скрипачу…

- Лаурэфиндэ, ты прости, что я в тебе резинку оставил, - Атаринкэ произнес это и подумал, что фраза — не лучшая для начала чего-то большего, чем трах в подворотне. Но продолжил не умнее. - В следующий раз мы упаковку гондонов купим.

- В следующий раз? - Златовласка фыркнул. - А что, благодарности быстро оказалось мало?

- Да мы бы не стали заставлять, - Куруфин почувствовал себя сволочью. - Я просто подумал, что если тебе понравилось…

- Если мне понравилось, то я легко найду себе более подходящего… спутника жизни, - независимо откликнулся эльда. - Не того, кто поведет меня за гаражи, разменяв индивидуальное средство защиты с кем-то еще. Надеюсь, вы подбросите меня к метро, и я вас больше никогда не увижу.

- Да мы и до дома подбросим, - с нажимом проговорил Атаринкэ. - Метро-то закрыто уже.

- Нет уж, - Лаурэфиндэ посмотрел твердо. - Я пережду до открытия в вестибюле. Вы сами назвали цену, так что квиты.

Атаринкэ вдруг понял, что он чувствует и что надо сказать:

- Да, - он посмотрел прямо и решительно. - Квиты. И именно поэтому я предлагаю…

Он не успел договорить. У запертой арки посигналили, и Куруфин щелчком отправил окурок в полет.

- Идем.

Златовласка кивнул, подхватывая свою скрипку, и последовал к выходу. Туркафинвэ приоткрыл дверь машины и выглянул:

- Присаживайтесь, домчу с ветерком.

И уже у самого метро Тьелкормо вдруг нарушил молчание:

- Этот бомжара от тебя ведь мобилу хотел?

- Ну да, - эльда чуть замешкался, выбираясь из машины.

Тьелкормо выскользнул из салона куда быстрее и вдруг легко облапил любовника сзади. Тот замер в изумлении, а когда догадался оттолкнуть Келегорма, тот уже продемонстрировал вытащенный из кармана пальто телефон.

- Верни, - эльда нахмурился.

- Обязательно, - рассеянно кивнул Тьелкормо, разблокировав мобильник и быстро проводя пальцем по экрану. Несколько секунд — и он протянул телефон обратно. - Держи.