- Вот заклинило, - с досадой выпалил Тьелкормо, однако, как обычно, брату уступил. - Ладно, проверим. Если там бомжи бухают или собаки свадьбу устроили, с тебя та киска, которую ты на прошлой неделе уломал.

Атаринкэ только фыркнул:

- Это не киска, а дикая кошка. А я женат.

- Да ты что? - хмыкнул в ответ брат. - А я вот что-то не припомню. И паспорт у тебя чистый.

- Потерял основной документ, - пожал плечами Куруфин. - Не успел еще поставить нужный штамп.

- За сколько лет не успел? - беззлобно поддел Келегорм, но прислушался. - Ладно, пойдем проверим, что там, а то ведь ты не успокоишься, еще возвращаться придется…

Он небрежно засунул руки в карманы и зашагал вразвалку, но Атаринкэ прекрасно знал, что эта расслабленная поза, этот рассеянный вид — только видимость. В кармане у Тьелко ствол, и можно держать пари, что дуло уже направлено в нужную сторону, а предохранитель снят. Келегорм не признавал подплечной кобуры, предпочитая носить оружие прямо в щегольской курточке. Уже третьей только за сезон — предыдущие две от такого обращения со стволом оказались безнадежно испорчены.

Атаринкэ поправил на плечах поскрипывающую кожанку и поспешил брата нагнать. Свое оружие он проверил на ходу, но доставать не спешил — когда оружие достают, им сразу нужно пользоваться. Или даже не рассчитывать на него.

До улицы голоса из гулкой арки раздавали слабо, но Куруфин разобрал как минимум два: один хрипловатый и нахрапистый, второй — высокий и прерывающийся. Собственно, дальше можно было не проверять. Наверняка в арке кто-то работает, но хрипловатый бас совсем Атаринкэ не понравился. Эльдар так не говорили. Такие голоса — будто прокуренные и вечно простуженные — принадлежали атани, а атани, в свою очередь, здорово портили жизнь. Они не признавали закона и общепринятых правил, зная, что жизнь их коротка, а потому нередко гадили там же, где жили, навлекая неприятности не только на себя.

Куруфин нагнал брата и осторожно положил ему руку на плечо, придерживая, однако тот и сам сообразил притормозить и, прильнув к обрывающейся стене щекой, заглянул в темноту. Атаринкэ было неудобно, но он пристроился рядом и внимательно вгляделся. У стены шевелились темные тени, и нолдо понял, что здесь происходит то, что, говоря языком официальным, называется грабеж. Как только эльфийский взор прозрел, Куруфин привычно прокачал ситуацию: какой-то смертный фраер зажал у стены жертву и произносит что-то угрожающее прямо ей в ухо. Атаринкэ отметил характерное положение руки и понял, что в руке у фраера — нож, а жертва еще сопротивляется.

- А она, похоже, хорошенькая, - неожиданно шепнул Тьелкормо. - Ты глянь, какие кудри! Поможем девчонке?

Куруфин только глаза закатил. Вот точно, не головой брат думает. Только что даже идти сюда не хотел, а уже готов ввязаться в драку только потому, что златые локоны увидел. Впрочем — Атаринкэ оценивающе поглядел на жертву — волосы и впрямь были шикарными. Златовласка вдруг как-то поникла, и нолдо понял, что она покорилась произволу… бомжа. Никем иным этот бугай в пуховике быть не мог. А бомжи сильно осложняли жизнь эльдар правильным.

- Поможем, - коротко согласился Куруфин. - Ты начнешь, я прикрою.

- Только не повреди, - предупредительно отозвался Келегорм и одним движением скользнул в распахнутую дверцу.

- Стоять, - услышал Атаринкэ почти ласковый голос брата. - А то яйца отстрелю.

Куруфин видел, как бомж разворачивается, но был начеку — одним махом оказался рядом и упер дуло ствола в бок адана.

- Мой брат очень добрый, - пояснил он замершему противнику. - Мне твои яйца без надобности, я сразу замочу.

- Эй, пацаны, - человек задергался. - Вы че? Я ж ниче! Эт моё! - он кивнул на замершую у стены фигурку. - Я первым был!

- Перо в пол, - потребовал Келегорм. - И два шага назад. А то это мой брат добрый — сразу замочит. А я с яиц только начну…

Лезвие негромко брякнуло о дерьмовый асфальт, и Куруфин ногой подтолкнул нож к брату, взглядом показывая, что держит ситуацию под контролем. Он и в самом деле был готов выстрелить. Тьелко в секунду подхватил нож и презрительно скривился:

- И вот этой иголкой ты работаешь? Мало того, что дрын, да еще и самопал. Из крепежной ленты, что ли, вытачивал?

- Мы люди маленькие, - тут же залебезил бугай, оставшись без оружия. - Поживился — покушал. А как иначе-то? Оставьте мне эту красючку, вам же оно без надобности…

- Спорный вопрос, - усмехнулся Келегорм и неожиданным, резким движением ударил клинком в стену. Лезвие сразу переломилось, и нолдо аккуратно отер рукоять полой куртки, а потом и отбросил дрянной металл. - Мозгов у вас, атани, нет. Вечно вы на перестрелку с ножами приходите.

Заросший бомж ахнул и хотел было броситься на обидчика, но Куруфин был наготове.

- Стоять, - осадил он противника. - Ты сейчас отправишься на ваш занюханный черный рынок — и больше оттуда и кончика бороды не покажешь, понял? А если я встречу тебя еще раз…

- То ты пожалеешь, - насмешливо добавил Тьелкормо. - И твоя короткая жизнь трагически и внезапно оборвется. И дружкам своим скажи, чтобы тут всякая шваль не промышляла. Чего отжать-то хотел?

- Мобилочку, - вздохнул бомж, а потом вдруг кинул хитрый взор. - Пацаны, а может, подкинете на хлебушек? А я всем своим скажу, что тут — ни-ни.

- Глянь-ка, Курво, он денег хочет, - будто изумленно протянул Келегорм. - У тебя лишнего ляма не завалялось? А то я бы и хотел ему всё, что есть, отдать, да вот нету у меня ничего. Только восемь патронов — и те уже заряжены.

Бомж хотел уж было что-то возразить, но Тьелкормо презрительно его заткнул:

- Да ты на мой харчок молиться должен, шняга смертная. Ты кто ваще такой?

Бомж вздохнул:

- Я Барахир, сын Брегора.

- Да хоть папаши Эру, - хохотнул Тьелкормо. - Это был не вопрос. Хиляй отсюда, пока тебе это боком не вышло… А то у меня пули со смещенным центром тяжести.

Тот, кто назвался Барахиром, весьма поспешно воспользовался дозволением, и крайне шустро для своего возраста и сложения отправился в сторону черного рынка — прямо через дворы. Куруфин выдохнул, и только тогда обратил внимание на прижимающуюся к стене арки жертву ограбления.

Тьелкормо тоже обернулся и изумленно ляпнул:

- Это не девка.

- Нет, - нервно откликнулся тот, кого Куруфин уже привык называть про себя Златовлаской. - Я… Я эльда, музыкант. Я случайно здесь оказался. Вы не подскажете, где здесь метро?

Атаринкэ вздохнул и убрал ствол обратно в кобуру.

Келегорм, однако, повел себя иначе. Пистолет он убирать не стал, а, напротив, приблизился к бывшей жертве хищно и грациозно, как умел он один. Куруфин возвел очи горе — узнал типичную манеру брата.

- Метро уже закрылось, - доверительно сообщил Келегорм неожиданному «гостю». - Первый час ночи.

- Ничего себе, - Златовласка охнул. - Это я столько времени тут хожу?!

- Здесь и днем появляться не рекомендуется, - не удержался Куруфин. - А ночью… Тебе что, приключений не хватало?

- Нет, я просто заблудился, - молодой эльда явно начал расслабляться. - Простите, я вам даже спасибо не сказал. Он бы меня, наверное, убил?

Куруфин невольно задумался:

- Пятьдесят на пятьдесят. Тут зависит только от отмороженности этого конкретного.

Тьелкормо склонил голову набок и уточнил:

- И что ты теперь собираешься делать? В этих дворах таких — тринадцать на дюжину.

- Не знаю, - Златовласка растерянно пожал плечами. - Мне надо добраться до метро и дождаться открытия, - он немного помялся и добавил тише. - Я живу далеко, на такси не хватит.

Куруфин понял, что от этого ничего не добиться — не брать же мобилу, в самом деле! Да, цены последнее время только росли, но барыжить телефонами было нелепо — братья привыкли распоряжаться суммами иного порядка.

- А не хочешь отблагодарить? - Келегорм явно задействовал одну из любимых схем — «ва-банк». - А я тебя потом, может, до дома подкину.

- Конечно, - торопливо и сбивчиво пробормотал Златовласка. - Я очень вам благодарен… - тут он запнулся и повернулся к Атаринкэ. - Обоим.