— Тогда вперед, — Каллен скомандовал, как отрезал.

Фенрис старался не смотреть вслед уходящему в другую сторону отряду. У него был долг, который сейчас был дороже того нагромождения непонятных ощущений…

— Ты мог бы уйти с ним, — негромко сказал Хоук, когда Каллен махнул рукой, отправляясь в сторону с тем расчетом, чтобы встретиться с головным отрядом. — Я надеюсь, мне никогда не придется выбирать между Андерсом и тобой.

— И так понятно, кого ты выберешь, хотя тебе и будет больно, — Фенрис покачал головой. — Не надо думать обо мне и нем так. Это всего лишь способ расслабиться. Цепь случайностей привела нас в одну постель, но не стоит придавать этому особого значения.

Гаррет помолчал, покивал деловито, что было ему не свойственно, а потом отбросил притворство и спросил:

— Ты кого убеждаешь, меня или себя?

— Я знаю тебя много лет, — раздраженно произнес эльф — он даже отвернулся и старался шагать быстрее. — А его — неполный месяц. С чего бы мне…

— Я ломался перед Андерсом добрый год, — усмехнулся Хоук. — Но дело-то вовсе не в этом. Дружба, любовь… Я знал Варрика пятнадцать минут, когда понял, что этот парень из гномов может стать мне другом. А тебя я знал еще меньше, когда отправился решать твои какие-то сомнительные проблемы в какой-то сомнительный особняк.

Фенрис скупо улыбнулся, что позволял себе только в обществе друга:

— Я не ты, Гаррет. Я не умею, как ты, видеть людей и верить.

— Брось, — Хоук принял тон. — Ты даже с Изабелой четыре месяца топтался на месте, хотя с ней и пятнадцати минут не надо, чтобы договориться. Ну, мне так кажется. Видимо, вы с этим… как его, Дорианом?.. смотрите на жизнь одинаково. Ну, и еще там разные подробности, про которые я сейчас не говорю.

Эльф понял, что друг не отвяжется. Собственно, это и раньше было понятно, но Фенрис надеялся, что удастся отговориться. Не вышло.

— Гаррет, — он сделал паузу, подчеркивая важность слов, — кто он — и кто я? Я — бывший раб; он — без пяти минут магистр из Тевинтера. И несмотря на то, что он говорит, что ему это не нужно, как только появится возможность, он ухватится за нее. И войдет в Магистериум, если, конечно, не погибнет раньше. Они все такие, поверь мне. А всякие, как ты говоришь, подробности — это только сейчас. Потом все изменится.

— То, что он почти магистр, а ты — бывший раб, скорее, больше сближает вас, чем разделяет, — неожиданно заметил Хоук. — Магистры из Тевинтера просто так не сбегают. Заметь, у него в Империи были сплошные права — и никаких особых обязанностей, если у него какой-то там крутой папаша.

— Его отца не устраивало, что Дориан… предпочитает мужчин, — тихо отозвался Фенрис. — Так что счастливый финал нам едва ли грозит. Если когда-нибудь его семья примирится с его предпочтениями, то, несомненно, возжелает, чтобы у сына был идеальный любовник — на их вкус, конечно. Какой-нибудь очередной магистр — и возможно, женатый, к тому же. Бывшего раба в качестве официального любовника даже в Орлее трудно представить.

— Трудно? — Хоук фыркнул. — Невозможно — ты это хотел сказать?

— Да, — эльф кивнул растерянно, потому что после пылкой речи не ожидал, что друг легко согласится.

— А теперь скажи мне, какой финал должен был быть в истории любви двух магов-отступников в Киркволле, — Гаррет напал неожиданно.

Это был… типичный удар мага. Неожиданный, подлый и чувствительный.

— Только не у тебя, Гаррет, — попытался пошутить Фенрис. — Невозможно — это к тебе.

— А к тебе нет? — приподнял брови Хоук. — Хочешь сказать, что множество рабов бегут из Тевинтера, выживают после охоты на них, убивают своих бывших владельцев…

Фенрис не выдержал, остановился и заглянул другу в глаза. Тот тоже встал на месте, но явно не сомневался в сказанном ни на миг — только ждал, что ему выскажут или попытаются дать в морду. Эльф даже чуть поостыл, увидел знакомую улыбку в глазах и в уголках его губ.

— Чего ты добиваешься, Хоук? — он нарочно назвал его не по имени. — Чтобы я признал, что по уши влюбился в тевинтерца? Я этого не скажу.

— Я хочу, чтобы ты признал, что он тебе почему-то стал дорог, — откликнулся Гаррет так же упрямо. — А еще я хочу, чтобы ты адекватно оценивал опасность, которая угрожает тебе и ему. И не делал глупостей.

— То же самое могу сказать тебе, — вернул подачу эльф. — А то мне твое письмо Андерсу дорого далось. Настолько дорого, что я… тогда впервые переспал с Дорианом. С магистром, по собственной воле. Если мне придется писать еще и о том, что ты погиб, я вляпаюсь еще во что-нибудь похуже, так что побереги свою жизнь и мою… совесть.

— Точно Андерсу расскажу, — глубокомысленно заметил Хоук. — И Справедливости наверняка понравится.

— Только не это… — Фенрис застонал, прикрывая глаза. — Может, лучше пойдем драться с демонами, чем стоять посреди дороги, пока наш главнокомандующий исчезает вдали?

— Пожалуй, — фыркнул Гаррет. — Попробуем пробиться со стены. Никогда не лазал по осадным лестницам. А ты?

— Да каждый день, — съязвил Фенрис. — Например, в окна к магистрам.

— Инквизиция тебя точно испортила, — с глубочайшим удовлетворением заметил Хоук. — Но мне нравится. Если выгорит — ждем тебя и твоего Дориана у нас.

— Не могу себе представить этого засранца в вашем доме, — честно выдохнул эльф. — У вас вечный беспорядок, а Дориан, он… Даже спит в сеточке для волос, как Данариус! Я имею в виду, когда он в своей постели.

— Продолжай-продолжай, общественности интересно, — хохотнул Хоук. — Если вдруг… Тогда увидишь, как Мессир Фырр спит на его мантии — он всегда приходит обшерстить самую ценную поверхность в доме, еще ни разу не ошибся.

— Да, на это я бы посмотрел… — задумчиво пробормотал эльф. — Интересно, что будет: истерика или приступ любви к котам?

— Вот и узнаешь, — Гаррет снова пошел вперед, нагоняя Каллена. — А пока нам следует…

***

Крепость Адамант выглядела несокрушимой. Фенрис ни разу не участвовал в штурме крепостей, но эта выглядела именно такой.

Каллен споро раздал указания и вверил Хоуку и Фенрису небольшой отряд из воинов и лучников. Или их вверил отряду, сложно было сказать.

— Не лезьте на передовую, — попытался наставить их перед уходом командор. — Дождитесь, пока бойцы зачистят первые ряды на стене — и только потом лезьте сами. А мне пора, там таран… И Инквизитор… там.

— Идите, мессир Резерфорд, — понимающе кивнул Хоук. — Инквизитору нужна ваша помощь.

Каллен благодарно улыбнулся и исчез среди своих солдат.

Гаррет огляделся и даже присвистнул:

— Ну ни хрена себе, а?

— Это война, — вздохнул Фенрис. — И мы ее начали, Гаррет. Тогда, в тюрьме Стражей.

— И именно поэтому мы сейчас здесь, — Хоук сразу собрался. — Фенрис… Ты знаешь, что я хочу тебе сказать.

— Знаю, — эльф кивнул. — Напишу, если. Ударю, когда. Я все помню, Гаррет.

— Тогда про меня ты тоже помнишь, — слабо улыбнулся тот. — Поддержу, когда. Защищу, если. Идем?

— Идем, — Фенрис не замечал, что улыбается.

Тревога, конечно, давила на сердце, но когда рядом друг… Об отряде Инквизитора эльф старался не вспоминать.

Приказа наступать Фенрис не слышал, но понял, что штурм начался. Не понять этого было нельзя. В небо вздымались осадные лестницы, их пытались обрушить, в воздухе свистели стрелы, но пока было относительно безопасно. Пока.

На третью волну атаки воинам Каллена все-таки удалось достаточно уверенно занять целую стену — от одной башни до другой, и Хоук скомандовал:

— Вперед!

Небольшой отряд потащился с ними — не рядом, но поблизости. И это было хорошо, потому что если против отдельных врагов у пары маг-воин еще были неплохие шансы, то против полчищ демонов…

Подниматься было страшно, Фенрис старался не смотреть вниз и не прислушиваться к скрипу, который издавала лестница. И оказавшись на чем-то твердом — пусть это и была стена крепости, где еще велись отдельные редкие схватки — было приятнее и спокойнее. Позади сквозь зубы ругался Хоук.