Фенрис этого просто не умел, а Дориан, очевидно, не считал нужным пояснять. Эльф был почти уверен, что, задай он этот вопрос магу, получил бы цветистое и многословное объяснение, в котором едва ли можно было бы что-то понять.

Это не давало покоя. Фенрис четко осознавал, что Дориану вовсе незачем рисковать своей «почти идеальной» шкурой ради победы над Эримондом — так, кажется, звали выкормыша Корифея, которого тот подослал к командору Кларель. Об этом как раз эльф думал мало. Какая разница, как зовут очередного магистра? Его надо было уничтожить, а имя мало что значило. Гораздо важнее было, зачем любовник вообще отправился в этот поход. Ведь не ради же хорошего секса? Хороший секс найти сложно, но возможно, ради этого не рискуют жизнью. Так все-таки… Зачем?

— Дориан, — негромко позвал Фенрис.

Голову он поднял и тотчас увидел, как главнокомандующий неуверенно — и якобы незаметно для окружающих — придерживает леди Тревельян за локоть, что-то вдохновленно ей рассказывая.

— … И требушеты! — донесся до эльфа его возбужденный голос.

Фенрис поморщился. Даже он понимал, что женщине нужно говорить не о требушетах, но леди Тревельян, очевидно, все устраивало. Она рассмеялась еще громче и с энтузиазмом подтвердила, словно не замечая прикосновений:

— И требушеты, конечно, куда ж мы без них…

— Требушеты — дело хорошее, — заметил Железный Бык — последний участник отряда Инквизитора. — Но главное — не в них. Требушеты помогут нам войти в крепость, но наша цель — не поубивать как можно больше народу, а найти этого склизкого Эримонда и вправить Стражам мозги, если еще есть кому их вправлять.

Серый Страж Страуд — последний участник отряда Хоука, согласно кивнул:

— Верно. Если Стражи поверят нам, то они могут поддержать Инквизицию. Я бы не хотел убивать всех Стражей. Многих из них я знаю или когда-то знал. И все они неплохие люди, которые умеют жертвовать собой ради других. Не их вина, что их обманули.

— Они слишком сильно хотели обмануться, — возразил Хоук.

— И я могу их понять, — рассудительно проговорил Варрик. — Эти ребята слишком привыкли жертвовать собой. И конечно, поверили, когда кто-то надул им в уши, что они опять кого-то победят ценой своих жизней.

Фенрис взглянул на Быка. Отношение эльфа к косситу было неоднозначным. И вроде бы говорить с ним было интересно, а уж выпить и того лучше, но Фенрис — сам не мог понять, почему — постоянно ждал от него чего-то скверного.

— Почему ты не взял свой отряд? — обратился он к кунари. — Твои ребята рвались в бой.

— А потому что нечего им тут делать, — хмыкнул тот. — У меня из всех только Крэм что-то умеет в военном смысле. Быки — наемники, а не воины. Это меня когда-то учили по-настоящему воевать. Ты хорошо говорил о Кун, Мрачный Волк, а значит, должен понимать, что у каждого — свое место. Я за этих ребят отвечаю рогами и головой.

— Ты просто их защищаешь, как заботливая мамочка, — усмехнулся Дориан. — Как у вас там это называется — тамассран? Я не эксперт в Кун, но как-то это… не по-кунарийски.

— Да что ты знаешь о Кун, баз саирабаз, — поддел его Железный Бык. — А куда мне было деваться? Я был должен пойти! Инквизитор заявила, что Кассандру с собой не возьмет. Блэкволла брать было опасно, он тоже Страж, а тут поганые со Стражами дела, хоть он и заявлял, что все в порядке. Но должен же хоть кто-то был пойти с боссом из нормальных воинов? Ну, я и пошел. И вообще, тут отличная заварушка намечается, как не пойти?

— Вообще-то хорошо бы этого Эримонда не убивать, — заметил Хоук. — Он может знать, в чем уязвим Корифей. Они там оба какой-то общей магией обмазаны, надо разобраться.

— Если бы он знал, что Корифей уязвим, он бы ему не служил, — вмешался Фенрис. — Магистры не так работают. Любой уязвимостью тут же пользуется тот, кто о ней узнает — а сам стремится скрыть свои слабые места. И так до бесконечности. Так что либо у Корифея нет слабых мест, либо Эримонд о них не знает. И лично я предпочту его убить, потому что слышал уже о наказаниях леди Тревельян. Она не выносит смертных приговоров принципиально, а я не люблю оставлять опасность за спиной.

— У тебя за спиной обычно я, — хмыкнул Хоук.

— У меня за спиной обычно маги, — подтвердил эльф. — Что тоже как-то…

— А мне нравится, — легко вклинился Дориан.

Варрик прижал руку в перчатке ко лбу, Страуд поспешно отвернулся в сторону, а Железный Бык философски уставился в небо.

Фенрис раздраженно обернулся на любовника, но тот и в ус не дул — наоборот, подмигнул, заставив почти покраснеть. Неловкость, повисшая в воздухе, раздражала, и Фенрис недовольно бросил:

— Хвастаться тебе нечем. За спиной ты у меня только в бою.

— Мда, — Варрик покачал головой. — Инквизиция тебя испортила. Скоро шутить научишься, а там и до Хоука недалеко. Будете дружить домами.

— Будем дружить семьями, — фыркнул Гаррет. — Больше, больше подробностей! Обязательно Андерсу расскажу.

— Зачем ты это сказал? — напустился на него гном. — Теперь он точно ничего не скажет!

— И слава Создателю, — торопливо выдохнул Страуд. — Это вовсе не то, что я хочу знать.

— А я бы послушал, — прогудел Бык.

— Я потом напишу, — заверил его Варрик. — А если чего не узнаю, то додумаю.

Фенрис зажмурился и едва не оступился. Выносить свою личную жизнь на обсуждение он никогда не желал, но компания подобралась такая…

— А мне и это нравится, — шепнул ему на ухо Дориан, мгновенно догоняя. — Тогда, после пьянки в таверне, помнишь?

Фенрис не ответил, только сглотнул. Вспоминать, как любовник сам толкнул его к стене своей новой комнаты и опустился на колени, было почти невыносимо. И пусть потом было еще довольно ночей, та запомнилась отчетливо. Дориан ничего не просил; просто дарил наслаждение — и ему это нравилось. Без договоренностей; без обмена «ты мне — я тебе». Да еще и шептал горячо что-то про то, что Магистериум бы повесился в полном составе, если бы знал… Потом, правда, шептать перестал — возможности не было, но эта мысль определенно подстегивала.

— Я же говорил, что умею, — горячо и одновременно смешливо выдохнул ему в ухо маг и поспешно отстранился — на них уже поглядывали.

— Это точно, — сдавленно подтвердил Фенрис.

Он постарался выкинуть из головы томный чарующий голос и слишком яркие воспоминания. Перед боем это было… лишним. Зато мысль о том, что будет, если оба они выживут…

Впереди уже маячили высокие стены Адаманта. Армия шла восточнее, и Каллен, наконец, собрался.

— Пора выступать, — бросил он с явным сожалением. — Я постараюсь к вашему приходу, леди Тревельян, открыть ворота. Если кто-то желает отправиться со мной…

— Пожалуй, я, — тотчас посерьезнел Хоук. — Леди Инквизитор, вы не против? Пойдете со стороны ворот, а мы попробуем подобраться с другой стороны.

— Вы уверены, мессир Хоук? — Каллен остановился и повернулся обеспокоенно. — Вам будет сложно. Я отдам приказ о штурме ворот, но прежде придется карабкаться по стенам. Это не очень разумное решение для того, кто дерется с посохом.

Фенрис увидел в глазах друга хорошо знакомую решимость и, коротко выдохнув, поддержал — как делал всегда:

— Я пойду с ним. Перед ним.

— Дело ваше, — пожал плечами главнокомандующий. — Тактически ход неплохой, но рискованный. Леди Тревельян, я прошу вас… Не рискуйте собой зря. Бой за Убежище показал мне, что вы не остановитесь ни перед чем и ни перед кем, но все-таки…

— Мне еще Корифея… — улыбнулась Инквизитор. — Не волнуйтесь, командор, я постараюсь. И со мной будут друзья. Варрик, Бык, Дориан?..

— Я… пойду, — маг вдруг отвернулся. — Мне нужно поддержать Инквизитора. Встретимся на поле битвы, если повезет. Если нет — то после.

— Если не повезет, то уже не встретимся, — Фенрис посмотрел на него внимательно. — Но…

Он не договорил. Он мог бы пойти с Инквизитором, но тогда Гаррет остался бы без защитника, а даже Защитнику требовался защитник. В одиночку армии не побеждают.