— Даже так? — маг чуть сощурился. — Признаться, я несколько… растерялся от такого пыла. Неужели все это время ты старательно сдерживался, чтобы…

Фенрис бы испытал неловкость, если бы не всколыхнувшееся раздражение. Оставалось только надеяться, что во время… процесса Дориан болтает поменьше. Хотя бы вполовину.

Эльф не стал дослушивать предположения будущего любовника и заткнул его самым простым способом — поцелуем. Целоваться Фенрис не любил, но наступившая тишина, прерываемая только шумным дыханием, была достойной целью. Красиво очерченные губы Дориана с привкусом кисло-сладкого вина раскрылись, и Фенрис, подхватив любовника за затылок, поцеловал глубже. Дориан легко подстроился и под это, и эльф почувствовал, как игриво скользит по губам чужой язык. Нельзя сказать, что было приятно, но… многообещающе.

Впрочем, долго в такой позе все равно было не удержаться — Фенрис изначально переместился рывком, а потому нащупывать устойчивое положение не мог. Приподняв голову, эльф глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. Он почти уткнулся носом в висок мага и даже ощутил запах его волос — душистые травы и едва заметный горьковатый оттенок какой-то притирки. Видно, чтобы волосы не растрепывались. Самому-то Фенрису отросшие патлы здорово мешали и падали на глаза.

Дориан тоже несколько сменил положение, устраиваясь, и почти сразу нетерпеливо расстегнул высокий ворот рубахи эльфа. Мягкие пальцы, не державшие ничего тяжелей посоха, скользнули под ткань, и Фенрис на несколько секунд прикрыл глаза — прикосновения оказались весьма чувственными, хоть и далековато от истинной цели. Эльф невольно тяжелей опустился на любовника, прижимаясь к его бедру, и вдруг услышал чарующе-насмешливый полушепот:

— Терпение, друг мой.

Фенрис почувствовал встречное движение бедер любовника и даже приостановился, хотя останавливаться уже не собирался. Просто это выбивало из колеи — то, что маг так легко уступил ведущую роль, хотя если судить по его же словам, рассчитывал не на это. Фенрис предполагал его смутить; возможно, даже разозлить, но этого не произошло.

Рука Дориана с шеи перебралась на затылок, ласкающе вплелась в волосы; маг откровенным движением облизнул губы и, явно наслаждаясь тем, как проследил за этим Фенрис, деловито предложил:

— Будет лучше, если мы разденемся. Тебе не холодно?

Фенрис прислушался к собственным ощущениям. Из-за обрыва тепло в тюрьме уходило достаточно быстро, но сейчас, в обжитом уголке рядом с жаровней, воздух прогрелся — недаром под курткой было даже жарко. Вот только…

Дориан правильно расценил его взгляд и снисходительно пояснил:

— Я на юге постоянно мерзну. Полагаю, ты тоже.

— Я привык, — отозвался Фенрис.

— Достаточно того, что мы, вместо мягкой постели, делим старый матрац, — поморщился маг. — Предпочитаю получать удовольствие в как можно более комфортной обстановке.

Эльф ответить не успел. Да Дориан и не ждал ответа, а просто потянул свободную рубаху Фенриса с плеч, неотрывно касаясь кожи ладонями. Фенрис ответно потянулся к одеждам Дориана, но успел только распустить шнуровку на плече, мимолетно коснувшись тела, когда маг, не сумев стянуть ткань рубахи, потянулся к поясу на узких штанах. Расстегивались они и без того туго, а сейчас и вовсе не желали поддаваться. Ладонь Дориана спустилась чуть ниже застежки, замерла, а потом маг явно переключился.

Штаны, собственно, уже ничего и не прикрывали; очертания поднявшейся плоти, зажатой в плену ткани, виднелись отчетливо. Это Фенрис осознал, когда пальцы любовника со знанием дела сжались, проводя вдоль напряженного ствола.

— А ты грозный воин, — с легким смешком произнес Дориан.

Фенрис втянул воздух носом. Прикосновение оказалось мучительным. Облегчение и удовольствие от умелой ласки смешались с легкой болью — шнуровка давила слишком сильно, а тонкий кожаный ремень впился в бок. Но всем этим приятным и неприятным ощущениям он не мог отдаться полностью, потому что слова мага в который раз задели его. Дориан явно говорил шутливо и одобрительно, но ведь стремительно разворачивающиеся события определенно намекали… Маг касался твердого естества; понимал, что вскоре оно окажется в его теле, но не испытывал ни смущения, ни сомнений. Напротив, ладонь его сжималась плотнее, когда Фенрис невольно подавался навстречу руке.

Внезапно Дориан руку отвел, а на вопросительный взгляд пояснил:

— Не хочу, чтобы все закончилось, не успев начаться.

С этими словами он слегка оттолкнул эльфа и, нимало не смутившись, добавил:

— Лучше уж я разденусь сам. Судя по тому, как ты начал раздевать меня, это займет слишком много времени. А судя по тому, что успел почувствовать я, этого времени у нас нет.

Фенрис уязвленно вскинулся. Возразить на это было нечего, но окоротить нахального мага хотелось, поэтому он приподнялся, опираясь на колено, и коротко бросил:

— То, что я — грозный воин, ты мог бы оценить тогда, когда я спас твою задницу от твоих же друзей.

Дориан сразу воспользовался тем, что его освободили, сел и шумно, но изящно принялся избавляться от сложного одеяния. Непринужденность сквозила в каждом его движении и в словах тоже:

— Обещаю тебе, ты не пожалеешь, что спас мою задницу.

— Я имел в виду твою шкуру, — раздраженно поправился Фенрис.

— Шкура у меня тоже ничего, — Дориан картинно провел пальцами по своей обнажающейся груди, привлекая взгляд. — Почти ни одного изъяна. Только старый шрам на лодыжке — я тогда был совсем мал и случайно опалил огнем… Если бы признался отцу, от этого бы и следа не осталось, но тогда мне было важнее, чтобы меня не лишили изюма в шоколаде. А еще… — он изогнулся, окончательно сбрасывая верх одеяния мага, и продемонстрировал короткий уродливый свежий шрам повыше лопатки, на плече. — Это. Ваши южные храмовники. Стрела застряла глубоко, я потерял много крови. С нами не было лекаря, а леди Тревельян было не до красоты — запечатала кровь, как умела.

Фенрис, занятый своим ремнем, видел его только боковым зрением, но от язвительности не удержался:

— Стрелой? В спину? Видимо, ты очень храбро сражался.

Маг возмущенно вскинулся, но ответить не успел — Фенрис справился наконец со штанами, и с его губ сорвался глубокий вздох. Дориан усмехнулся и заинтересованно уставился, так, что эльфу сразу захотелось прикрыться. Горячий, пронизывающий взгляд мага как будто оценивал, а это… Это было не слишком приятно. Фенрис к такому не привык. Те, кому он платил, всегда смотрели неискренне-восторженно, а те, с кем получалось само, вообще не глядели — торопились получить вырванное у самой судьбы наслаждение — и отправиться дальше, куда гнали судьба, или долг, или отчаяние. Изабела вот смотрела с интересом — но то был интерес ценителя, как у энтомолога, изловившего новую бабочку, или оружейника, которому доставили уникальные материалы для работы.

Дориан смотрел иначе. Сразу становилось понятно, как от такого взгляда могла пылать земля, и было даже странно, что обладая таким пламенным взором, он владел магией холода.

— У эльфов красивые члены, — заметил Дориан самым великосветским тоном, заставив Фенриса вздрогнуть. — Эстетически совершенные.

Бывший раб даже головой мотнул. Сам он комплиментов говорить не умел, но и это показалось ему чересчур.

— Богатый опыт? — он с трудом собрался, чтобы слова прозвучали хоть и отрывисто, но в достаточной мере жестко.

Но все усилия пропали втуне. Дориан отвечать не стал, а вместо этого приподнялся, стягивая собственные штаны. Фенрис невольно уставился на него — после «комплимента» был еще несколько дезориентирован.

— Но и я не уступаю в совершенстве, — закончил свою мысль маг.

Фенрис машинально отметил, что в этот раз Дориан себе не польстил. Красивое, идеальной формы, достоинство мага и впрямь привлекало взгляд. Его хотелось коснуться — и почувствовать под подушечками пальцев твердый ствол, тонкую кожу, упругое навершие… Эльф нерешительно замер. Собственные мысли в который раз обескураживали. Когда-то касаться хозяина без приказа ему не дозволялось — не оттого, разумеется, что приказ бы что-то сильно изменил; просто очередное напоминание, чтобы знал свое место. Случайные же любовники, имен которых Фенрис зачастую не знал, не вызывали такого желания. Или… Эта мысль была неприятной, но уходить не хотела: или он предпочитал не замечать подобных желаний.