— Как ты сюда попал? — не удержался Фенрис. — Здесь, наверное, было заперто?
Коул ниже опустил голову:
— Странно, когда нельзя пройти, куда хочешь. Заперто — кем и от кого? Раньше я легко преодолевал преграды, теперь не могу. Теперь пришлось учиться, как люди. Сами создают запоры, сами рушат. Разве это нужно? Но так во всем. Кто не хотел жить — уходил навсегда. Люди так не умеют. Я думал, я помогаю им. А потом понял, что был неправ.
Фенрис помотал головой. А потом помотал еще раз. Определенно, общения с этим существом с него хватило надолго.
— Ты тоже странный, — в тон мыслям добавил дух. — У тебя две жизни, как у меня. Раньше и теперь. Тебя трудно заставить забыть, ты уже забывал.
— Спасибо, Коул, — сквозь зубы процедил эльф. — Но мне сейчас важнее отправиться к восточному разлому.
Юноша отрешенно кивнул и отправился к двери. По пути он касался всего, мимо чего проходил — решеток, стен… Фенрис терпеливо дождался, пока тот скроется за дверью, и лишь после этого расслабил напряженные плечи. Нет, хорошо, что Хоуку такое существо в свое время не попалось. Уж лучше Мерриль…
Выждав несколько секунд, эльф тоже двинулся к выходу. Дверь легко удалось запереть, ржавый ключ провернулся в замке почти беззвучно. Солнце уже окончательно спряталось, а низкие облака только усиливали сумрак. Скайхолд постепенно затихал.
========== Часть 4 ==========
Во множестве окон горели яркие огоньки свечей и факелов, в таверне и вовсе было шумно — оттуда доносилась громкая разухабистая песня, но народу на улице стало куда как меньше. Его уже оставалось немного, когда эльф собрался в свое новое обиталище, а теперь и вовсе почти никого не осталось.
Пошел мелкий… то ли дождь, то ли снег, и под ним уныло мокли дозорные и патрульные в форме с символом Инквизиции на груди и на спине. Картину слегка оживляли гномы, которые тащили из кабака своего мертвецки пьяного друга, и несколько кузнецов, что устало переговаривались у дверей кузницы. Или оружейной — заглянуть туда Фенрису удалось только краем глаза.
Фенрис поспешно припомнил, где садилось солнце, и направился в противоположную сторону. Точнее, пошел к лестнице, потому что тюремная дверь, из которой он вышел, находилась как раз на востоке верхнего двора крепости.
Преодолев пару пролетов, Фенрис увидел, как сворачивают торговлю купцы — они не убирали лавки на ночь, только накрывали товар плотными тканями, а самое ценное уносили с собой. Видимо, в Инквизиции почти не опасались воровства. Впрочем, Фенрис, уже немало за сегодняшний день наслушавшийся про Убежище, не удивился. Когда людям столь многое удается пережить вместе… Но после Убежища народу тут сильно прибавилось, так что небольшая предосторожность лишней не была.
В темноте перепрыгивать через развалы старинных камней было даже немного боязно. Фенрис в сумерках видел неплохо, но здесь и днем был риск упасть и переломать себе ноги. Через глубокую лужу были переброшены хлипкие мостки, но если днем эльф осторожно по ним перешел, то теперь не рискнул — предпочел пройти прямо по луже. Уж лучше шагнуть в ледяную воду, чем шлепнуться туда целиком.
На конюшне уже было тихо; доносился только легкий шелест сена и негромкое фырканье. Отдельный денник для коня леди Тревельян — о нем рассказывали товарищи Деннета — был распахнут настежь, и в нем кто-то копошился. Фенрис поспешил пройти мимо, стараясь не загреметь в темноте ножнами.
А вот дальше пришлось приостановиться. Фенрис не имел ни малейшего понятия, куда отправиться. Ориентироваться на слова демона Коула было сложно — тот, очевидно, никакой конкретики не признавал, — но эльф припомнил приказы, которые еще вчера отдавал Каллен, и неуверенно отправился дальше. Если он все запомнил правильно, то сейчас ему должен был попасться приличный отряд, охраняющий полуразрушенную стену, а перед ними было важно не показаться опасным — иначе был риск погибнуть абсолютно зря; просто потому, что уставшие от долгого дежурства и боеготовности солдаты могут сначала напасть на кого-то непонятного, а потом уже…
Впрочем, сколько Фенрис ни шагал вперед, никто ему не попадался. Впереди действительно замаячил разлом — другим словом провал в стене назвать было трудно. Как будто попали чем-то очень тяжелым вроде огромного тарана… Или сокрушительной силы заклинанием. А может, дело было в том, что этой крепости много лет, и земля сама потихоньку разрушала творение рук смертных…
Но и у самого провала никого не было. Не горели факелы; не было слышно, как переступают затекшими ногами воины… А должно бы быть слышно! Земля уже размерзлась и оглушительно чавкала. Фенрису и самому с трудом удавалось не издавать слишком громких звуков.
Никого.
Никого и ничего. Тишина и покой. Весьма обманчивый, надо сказать, покой.
Фенрис подкрался к ощетинившейся старыми камнями стене и осторожно заглянул в разлом. Ему показалось на миг, что он видит какое-то движение, но, моргнув, он уже не видел ничего такого. За стеной завывал ветер, почти не ощущавшийся в Скайхолде; отдаленно доносился птичий гомон. Точнее — карканье. Наверное, из той самой башни, где жила леди канцлер Лелиана.
Сколько ни вглядывался Фенрис в темный провал — ничего не замечал. Ни движения, ни шороха.
Где-то впереди белели снегами высокие склоны гор. В сумеречном свете они казались сизо-лиловыми. Внизу, в долине, поблескивал одинокий огонек — видно, там стоял чей-то лагерь.
Эльф осторожно пробрался за стену, стараясь слиться с каменной кладкой, и поежился, едва шагнул за пределы крепости — ветер был крепким и стылым. Зато вновь почудилось какое-то движение, а потом Фенрис увидел фигуру кого-то, кто так же выбрался из Скайхолда этим вечером.
На таком расстоянии нечего было и думать узнать, кто это был, но в одном Фенрис был уверен — это не Варрик. Эльфа с человеком спутать еще возможно на таком расстоянии, но гномы узнавались издалека.
Становилось все тревожнее. Фенрис не понимал, чего именно он ждет; чего опасается. Знал только то, что другу, возможно, здесь и сейчас грозит опасность. Но какая, откуда?.. Или этот сумасшедший соврал? Мог и не лгать напрямую, мог обманываться, но легче от этого не было.
Фигура, постояв не меньше нескольких минут, двинулась в сторону, и теперь эльф легко разглядел у нее за спиной посох мага. Спутать посох даже с двуручным мечом было невозможно, в этом Фенрис был уверен. Некий маг отправлялся в южную сторону на расстоянии нескольких десятков ярдов от стены. Куда он шел? Зачем?
Эльф постарался слиться со каменной кладкой и отправился параллельно. Больше здесь все равно никого не было…
Но когда он выдохнул, сообразив, что почти не дышал, вдруг увидел, что маг здесь не один — ему навстречу вышла целая группа людей. У всех у них за плечами тоже были посохи.
Подойти поближе Фенрис просто не мог, поэтому напряг длинное ухо в надежде расслышать хоть что-то, если они заговорят. И дождался. Холодный ветер, так терзавший привычного к теплу эльфа, сносил слова, и слышно было вполне прилично.
— Флориан, — произнес маг-одиночка безумно знакомым голосом. — Что ты делаешь здесь? Зачем ты приехал?
— Рад видеть тебя, старый друг, — насмешливо откликнулся предводитель группы, и Фенрис замер.
Только теперь он понял, что забывал. Забывал этот тошнотворно-знакомый акцент; забывал эти интонации. Дориан — а это, несомненно, был он — тоже говорил с едва уловимым тевинтерским акцентом, но это не шло ни в какое сравнение с говором магистра. Настоящего магистра. У Дориана были только интонации.
— Зачем ты приехал? — тише повторил Павус, и эльф понял, что тот волнуется.
— Инквизиция тебя испортила, — классически избежал ответа на прямой вопрос пришелец. Он неприятно рассмеялся и продолжил почти весело. — Ты не сказал даже, как рад видеть меня. В былые времена, помнится, ты рассыпался в приветствиях, говорил комплименты.
— О, комплименты я готов повторить и сейчас, — тон мага изменился, стал насмешливым и почти игривым, но Фенрис буквально кожей чувствовал, что напряжение никуда не ушло. — Ты скучал по моим комплиментам? Я польщен. Помнится, в былые времена мое искреннее восхищение, скорее, пугало тебя.
