— Забавляла, вот как?.. — глухо переспросил эльф, пытаясь успокоиться.

— А по-вашему, не забавно? — приподнял бровь маг. — Очередной самодовольный индюк своими руками создал силу, которой не сумел управлять. Создатель, как же я люблю этот мотив: «Я буду экспериментировать с магией, и это сделает меня всемогущим, а всех остальных заставит кусать локти». Почему-то исполнители обычно долго не живут. Интересно, почему?

Фенрис колоссальным волевым усилием напомнил себе, что связан обещанием Хоуку. Что необходимо дождаться его — и при этом очень желательно не напрягать отношения с Инквизицией, так или иначе. Что он сам уже подставил свою задачу под удар, не сумев сохранить инкогнито — и перед кем!

С трудом разомкнув губы, Фенрис сдавленно произнес:

— Для участника событий это… не забавно.

— Разумеется, — кивнул маг.

Эльф посмотрел на него с подозрением, но в голосе того слышалось что-то схожее с одобрением, и это заставляло хмуриться, не понимать.

— Возможно, мой пример станет для магистров уроком, — добавил эльф через силу.

— Не надейтесь, — бросил тевинтерец. — Каждый из них думает, что уж с ним-то такого никогда не случится. Корифей, кстати, не исключение.

Фенрис ухватился за имя врага, как за соломинку. Одно упоминание об угрожающем миру порождении тьмы заставило его собраться.

— Я здесь для того, чтобы остановить Корифея, — отрывисто сообщил эльф. — Вы — тоже. Сейчас у нас общая цель. Мне нужно, чтобы мое имя осталось в тайне. По крайней мере, пока.

Маг посмотрел на него оценивающе — и вдруг усмехнулся, но не зло, а как-то… спокойно.

— Пикировки приносят мне удовольствие, — сообщил он, будто по секрету. — Но я хорошо знаю, чем можно играть, а чем — нет. Разумеется, если вы не начнете партию против меня.

— Я не собираюсь расшатывать Инквизицию изнутри, — Фенрис качнул головой. — У меня есть задача, которую я собираюсь выполнить, а остальное меня не касается. И то, что лично вы мне неприятны, никак на это не повлияет.

— Деловой подход, — Дориан продемонстрировал, что время серьезных бесед окончено, и изящно поклонился. — Впрочем, лично вы мне симпатичны, но на несправедливость судьбы я пожалуюсь Создателю в приватной молитве.

Фенрису очень хотелось послать тевинтерца к Архидемону, но он удержался, только съязвил:

— Не сомневаюсь, Создатель — единственный, кому хватит терпения.

Дожидаться ответа эльф не стал, но, подхватив меч и отступая к лестнице, он еще слышал смех этого… недомагистра.

Выбравшись во двор, Фенрис поежился, плотнее натягивая капюшон мага. Казалось, за ночь похолодало еще больше, а только что пришедшая в Скайхолд весна сдала позиции и отступила, набирая силы перед новым наступлением зимы.

Над таверной вился слабый дымок — видно, жители крепости и впрямь нуждались в подобном заведении, потому как жизнь там не затихала. На небольшой огороженной тренировочной площадке звенели оружием воины. Невысокий коренастый блондин с длинным свитком и карандашом в руках скрупулезно подсчитывал что-то в наваленных друг на друга ящиках.

Только сейчас, при ярком свете дня, Фенрис увидел, насколько пестрый и разномастный народ собрался в Скайхолде. Гномы в типичных одежках торговой гильдии громко гоготали поблизости от таверны. Рядом с тренировочной площадкой стайка молодых парней — вернее было назвать их мальчишками — почтительно внимала тощей эльфийке с огромным светящимся мечом. А еще по крепости шатались десятки магов — и Фенрис, хоть и приглядывался к ним с подозрением, не испытывал привычного хищного чувства. Уж больно эти маги были… неприкаянными, что ли, а некоторые — и по-настоящему потерянными. Эльф приблизился к троим магессам в традиционных платьях, украшенных мехом, и услышал их разговор.

— Надо слушать мадам де Фер, — говорила одна жарко и горячо. — Она — Первая Чародейка, она лучше знает!

— Ну ее, вертихвостка, — возражала другая. — Кроме собственной репутации, ее ничто не волнует. Уж лучше слушать леди Пентагаст. Она грубая, но умные вещи говорит.

— Леди Пентагаст — не магесса и даже не храмовница, — спорила третья. — И вообще. Если бы не леди Фиона… Давайте уж лучше держаться ее, она представляет нас перед Инквизитором.

Очевидно, этот вариант устроил всех троих, потому что разговор перетек на что-то не очень интересное — говорили об исследовательских материалах, которые некая Элизма поставляла чародейке Фионе, о перебоях в поставках лириума… Все это Фенриса интересовало мало. Понятно, что где маги — там и лириум, и всякая неаппетитная дрянь…

— Ну наконец-то, — от компании гномов отделилась знакомая фигура, и Варрик поспешно подошел ближе. — Я уже обсудил все последние сплетни Орзаммара и его окрестностей, а ты все спал. Говорят, у Посверкунчика? Который Дориан?

— Ах, уже говорят, — скрипнул зубами эльф. — А кто говорит? Твоя эльфийская подружка или строгая мать Церкви?

— Ты как будто меня не знаешь, — рассмеялся гном. — Я всегда все первым узнаю. Но сейчас не беспокойся и — главное — не светись. Лютик сказала, что тебя… кхм… «в сосиску бухого», забрал Дориан. Но эта девочка знает, что и кому можно рассказывать. Мне, например, всё.

Фенрис недовольно поморщился, но что было — того не воротишь, и заострять на этом внимания эльф не стал.

— А что та… Кассандра? — спросил он, невольно покосившись в сторону расставленных заново манекенов.

— О, храни Создатель, — сразу отвлекся Варрик. — Лелиана сразу поняла мои трудности и нашла для Кассандры задачу — написать всем известным ей Искателям и лучшим из храмовников. Раз уж мы с Орденом знаться не захотели, это не значит, что среди них нет тех, кто захотел бы нас поддержать и приехать. Кассандре всегда нелегко даются написанные строки, так что на пару дней она нейтрализована, могу вздохнуть поспокойнее.

Фенрис прикинул про себя…

— Может, тебе стоит предложить ей помощь? — неуверенно спросил он. — Ты ведь отлично пишешь, мог бы помочь. Она — твой соратник… Ты ведь не любишь ни с кем ссориться.

— Искательница? — Варрик даже брови приподнял. — Сразу видно, ты ее не знаешь. Если я сейчас приду к ней, она сначала сломает об меня кочергу, а потом только остынет. Нет уж, надо дать ей хоть несколько дней. Да и… Дружище, есть у меня к тебе дело.

— Я готов, — сразу откликнулся эльф, но гном только чуть сконфуженно протянул:

— Да вот я понимаю, что ты готов, и мне даже стыдно… Но кто ж виноват, что все так невовремя! Мне как раз ненадолго уехать надо. Письмо пришло вчера… Надо встретить одну особу и поселить где-нибудь неподалеку. А может, и сюда привести — как пойдет.

Фенрис сначала даже не понял:

— Мерриль? Изабела? Авелин?!

Гном покачал головой:

— Да нет же! Ты ее не знаешь. И никто из моих друзей не знает. И если б не крайняя нужда… Я бы не хотел афишировать свое знакомство с ней, но… Послушай, я ненадолго. Буквально на пару дней — убедиться, что все в порядке, что за ней не тянется хвост или еще какая напасть. Тут все очень сложно.

Лицо Варрика было одновременно и мягким, и встревоженным, и Фенрис пошел на попятную:

— Захочешь — расскажешь.

— Расскажу, если все будет хорошо, — вздохнул друг. — А если не будет… Ну, значит, больше не встретимся, потому как я эту особу не брошу, а защищаться буду до последнего.

Эльф мгновенно нахмурился, сведя темные брови под рваной серебристой челкой:

— Варрик… Когда ты так говоришь, я понимаю, что лучше бы мне отправиться с тобой. Я — с мечом, ты — с арбалетом. Вдвоем уж как-нибудь справимся. Ты меня знаешь, я твою тайну не выдам.

— У тебя — твое дело, — неожиданно строго заметил гном. — А я очень надеюсь, что никакого хвоста за ней нет, она же умная. Чаще всего. И тогда… Нет, друг, я ценю твою помощь и искренность, но… Нет.

Фенрис с изумлением узрел, как скулы непрошибаемого друга окрашиваются едва заметным румянцем, и поспешно мотнул головой:

— Извини. Личное — это личное.

— Ты, надеюсь, не будешь на меня уж слишком сердиться? — Варрик сразу сменил тон, как будто очень долго ждал подходящего момента. — А то сам позвал — сам бросаю.