— Эй, полегче, — махнул свободной от Анимуса рукой Джон. — Я на минутку. А чего вы тут все собрались?

— Опять! — Ребекка была одновременно воодушевлена и встревожена. — Опять это странное, как у тебя бывало. Ты когда-нибудь слышал про сети? Про пропускную способность?

— Э-э, нет! — Джон зажмурился и помотал головой. — Только не это! Мне и в колледже хватило. Я успешно овладел умением управлять шагающим жучком и пакетом «майкрософт офис», а больше мне не надо!

— Ну это… — Ребекка улыбнулась, как любящая мать, говорящая о своем малыше. — Это как унитаз. Не нужно, чтобы канал был широким всегда, нужно, чтобы он в определенный момент времени пропускал сколько нужно. С синхронизацией так же. Так вот у тебя… Как будто кто-то…

— Фу, — скривилась Хлоя.

— В общем, опять та же фигня с синхронизацией, — воодушевленно пояснила Ребекка. — Когда кажется, что больше не влезет, а оно как-то…

— Кхм, — на этот раз поморщился Джон. — Вот давай без таких вдохновенных сравнений? В общем, я понял, я мыслю, как предок, и действую, как предок, да так, что любо-дорого глядеть.

— Да-да, — снова вклинилась Хлоя. — Это нашу «мисс Лавлейс» восхищают какие-то там способности унитаза, а меня встревожило, что у тебя все показатели подскочили. С тобой всё хорошо? Может, лучше сделать перерыв?

— Да нет, — Джон прислушался к себе. — Вроде всё в порядке. Вьетнамских флешбеков не ловлю, фантомные половые члены не мерещатся… О, а ты, Шон? Только не говори, что ты сейчас нависаешь надо мной, чтобы предложить мне мороженого.

— Нет, — в тон философски пожал плечами Шон. — Я просто пришел узнать из первых рук, что происходит, но наши девушки куда проворнее, поэтому, дружище, сначала унитазы и фантомные члены, а потом уже скромное дело, которое делаю я. Ты не стесняйся, я подожду.

— Да у меня, скорее, как раз к тебе дело, — Джон завозился, но руку с Анимуса не снял. — Я узнал. Джереми — внебрачный сын какого-то важного чувака. И у него есть брат, тоже Уильям.

— Это как? — нахмурилась Ребекка. — У папы два сына Билла?

— Именно! — Шон торжествующе сделал неприличный жест коленом и рукой. — Кавендиш, герцог Портлендский, батя Уильяма Кавендиша-Бентинка, — он кивнул на портрет, — спутался с актеркой из лондонского театра. Историю замяли, потому что семья известная, всё такое… А еще он тогда состоял в парламенте, так что это было… не очень для карьеры. А вот потом…

— А потом мать Джереми погибла, — энергично поддержал Джон. — И этот батя, герцог который, взял сиротку на воспитание.

Шон немного неловко откашлялся:

— Ну, вообще-то это… Это немного наши поспособствовали. Герцог Портлендский был против Великой Французской революции и действовал… весьма активно. Братству нужно было во что бы то ни стало ограничить его влияние, ну и… Жену он никогда не любил, хоть и сделал ей шестерых, а вот к своей актрисе был сильно привязан.

— Ассасины убили ее?.. — сердце почему-то екнуло.

— Она сама, — покачал головой Шон. — Оставила сиротой сына-подростка. Герцог Портлендский после этого активные выступления прекратил и не мешал. Взял сына на воспитание…

— Герцог был тамплиером? — хрипловато спросил Джон.

— Он — нет, а вот среди его окружения тамплиеров хватало, — Шон хмыкнул. — Ты же не думаешь, что он мог привести домой седьмого и сдать на руки законной жене? Внебрачного отпрыска воспитал Орден, а герцог не поскупился ни на обеспечение, ни на обучение.

Джон подумал немного, прогнал неприятное чувство, поселившееся в груди…

— А как и когда он умер? — голос прозвучал глухо.

Но Шон, к сожалению, только покачал головой:

— Пока не могу сказать. Несмотря на блестящее обучение, он не занимал высоких постов и не был публичной персоной. В интернете никакой информации нет. Дела Братства… Ну, ты уже знаешь, что произошло в двухтысячном. Огромное количество информации было уничтожено и разбросано по свету. Так что мне приходится искать среди записей всех доступных библиотек и архивов, а это не слишком быстрый процесс. Пока я нашел только информацию, относящуюся к его жизни под присмотром отца. Но герцог Портлендский умер в 1809-м, а дальше я пока не особо продвинулся. Но я работаю! Работаю в поте лица, в отличие от наших девушек, которые только мороженое трескают!

— Наших…? — Джон даже глазами хлопнул.

— Ваших? — фыркнула Ребекка.

— А потом какой-нибудь Шон-сто-пятнадцатый раскопает информацию о том, что мы были им женами, — закатила глаза Хлоя. — Шон, еще одно слово — и я решу, что тебе срочно нужен полный медицинский осмотр. И диета.

Джон хотел было пошутить про затесавшихся в их ряды тамплиеров, но осекся. Такое… уже было, и не так уж давно. Что это за война, он начал понимать только сейчас.

— Пора бы мне обратно в Анимус, — преувеличенно бодро ляпнул Джон. — А ты, Шон, сам сказал — сам и слушай теперь.

— Вот и помогай таким, как ты, — буркнул Шон. — Сам остатки мороженого доем!

— Ему вредно, — вдруг утешающе заметила Хлоя. — От мороженого он может заболеть, так что не волнуйтесь, мистер Бэрроуз, морозилка дождется вас в целости и сохранности.

— Я… надеюсь, — Джон даже улыбнулся.

И только Ребекка совсем не прониклась — Анимус вновь начал загружаться.

========== Часть 10 ==========

Джон не успел еще даже открыть глаза, Морфей еще удерживал его в своих объятиях, когда он смутно осознал, что томная расслабленность в чужой постели — это не самое правильное состояние для дня, от которого столько зависело.

Но Джереми, его любовник — или насильник — снова повел себя… по-тамплиерски. И просыпаясь, Джон уже ощутил его внутри. Джереми и раньше не спрашивал, но сейчас, ощутив, как сзади прижимается горячее тело, а бедро приподнимает сильная рука, Джон чувствовал досаду, почти осязаемое раздражение и… желание, что уж греха таить. Не сразу понял, где находится, с кем и что происходит, а ощущения были острыми и болезненно-приятными, и… Черт бы побрал и Джереми, и весь его Орден.

Джон прерывисто вздохнул. На этот раз даже морально подготовиться на дал, взял, как… Как будто имел на это право. Со сна Джон даже не сообразил, что, по мнению Джереми, он действительно имел на это право — раз уж «детка Жу-жу» полностью принадлежит ему.

Привычное утреннее возбуждение только играло противнику на руку, так что Джон противиться не стал. Сонная расслабленность одолела.

Джереми двигался медленно, тягуче. Удивительная для его возраста… активность. Но четкое убеждение, что уж этот раз — точно последний, несколько примирила Джона с раздражением. Тем более что утренняя близость оказалась приятной. Наверное, было бы хорошо просыпаться с тем, кого любишь… Дарить ему неспешные ласки, никуда не спешить… И Джон не спешил. Отдался так, как от него требовалось — и почти не думал, что делит постель с тамплиером. В такой позе он совсем не видел любовника, и это позволяло… Нет, не представить кого-то другого. Просто не думать, кто сейчас сзади. Это просто было хорошо.

Джереми хватило надолго. Джон уже изнемогал — и от ощущения незавершенности, и от того, что даже тренированное тело подводило от не слишком удобной позы, — когда на его плоть легла уверенная рука. Джереми тоже вряд ли было удобно, но о нем Джон не думал. Он вообще ни о ком не думал, когда изогнулся до ломоты в пояснице, впервые дойдя до высшей точки первым. Джереми выскользнул, вызвав встревоженное недоумение, но едва на кожу упали теплые брызги, Джон успокоился. Тамплиер не только жадный и ненасытный, но еще и изобретательный. Пора положить этому конец.

— Доброе утро, — поприветствовал его Джереми.

Джон даже глазами хлопнул. Хотелось язвительно попросить завтрак в постель, тем более что есть хотелось ужасно, но пока еще было рано. Нужно было дотерпеть… чуть подольше, чтобы враг не успел подготовиться.

А потому Джон только фыркнул. Ну что ж, по-своему, конечно, доброе.

— В ванну? — предложил Джереми, не дождавшись ответа. — Мне еще многое нужно сделать. До вечера дел очень много.