- Нет, это невозможно! Ты не должен здесь оставаться! - воскликнула Нанда. - Тебе не место в этой паршивой, грязной клетке!

   - Одна клетка не хуже другой, - улыбнулся Джозеф. - И потом, я оказался в тюрьме по своей воле, и я здесь останусь.

   - Так я и знал... - мрачно произнес Майкл. - Но пойми, твоя жертва бессмысленна! Ты уже ничего не изменишь!

   - Посмотрим, - тихо ответил Джозеф.

   В общей камере происходило что-то, похожее на спонтанный митинг. Взбудораженные заключенные окружили молоденького зэка, который сильно изменился за последние дни. Теперь он выглядел подтянутым, собранным, повзрослевшим. Он взволнованно произносил, глядя горящими глазами на своих сокамерников.

   - Палачи гуляют на воле, думая, что они свободны! Но они - рабы собственного страха, потому и держат в тюрьме нас!

   - Складно говоришь, Гвоздь, - подбодрил его пахан, положив тяжелую руку ему на плечо. - Поглядим, каков будешь в деле.

   - Да чтоб мне пику в ребра, выйдем на волю! - азартно произнес Гвоздь и ударил себя кулаком в грудь.

   - Смотри, если шнягу гонишь! - серьезно сказал Пахан.

   Заключенные хохотнули. Пахан окинул их строгим взглядом, и все сразу притихли. Пахан подошел к решетке и поглядел на приговоренного, одиноко сидевшего в своей камере по другую сторону коридора.

   - Джози, - окликнул пахан, - мы все решили бежать, сегодня ночью. - Пойдем с нами!

   Джозеф молча покачал головой.

   - Да мы тебя вытащим! Ты не бойся, - крикнул молоденький Гвоздь. - Нельзя, чтоб тебя казнили! Куда мы без тебя?

   - А если вас схватят? Вас ведь тоже казнят, - тихо сказал Джози.

   На суровом лице пахана заиграли желваки.

   - Нам терять нечего! - уверенно ответил он. - Помнишь, ты сам говорил о свободе... Как это, чтобы достигнуть свободы, надо избавиться от страха, перед старш`им с плеткой, перед полицией, президентом, перед голодом, нищетой, перед Страшным Судом, даже перед смертью... Ты научил нас ничего этого не бояться!

   - Это хорошо, - прошептал Джозеф.

   В этот момент в коридоре появилась стража, заключенных, прильнувших к решетке, отогнали вглубь камеры.

   - Пошли! - Приказал тюремщик Джозефу.

   - Уже? - спросил он печально.

   - Отставить разговоры! - рявкнул тюремщик, отпирая железную дверь.

   Заключенные замерли, с состраданием глядя на Джозефа, которого за короткий срок успели полюбить всей душой. Этот странный бродяга вел себя, словно пришелец из другого мира, говорил об очень сложных вещах, но так доступно и просто, что все становилось понятно каждому. Этот удивительный человек приоткрыл им окошко в тот, другой мир, из которого он пришел, и они уже не могли безропотно взирать на свою прежнюю жизнь, мириться с несправедливость, терпеть наказание за те преступления, которых никогда не совершали. Вдруг Джозеф протянул руки, вцепился в железные прутья, и тут произошло что-то очень странное. В одно мгновение на глазах у заключенных все исчезло - решетка, охрана, шконки, фанычи, параши. Каменные стены начали медленно раздвигаться, открывая дорогу к свободе. Там, снаружи, был виден мрачный, задымленный, но такой желанный город!

   Зэки стояли в растерянности. Еще недавно они обсуждали труднейший план побега, готовы были пойти на любой риск, даже погибнуть, только бы выбраться из этих проклятых стен! И вдруг произошло чудо, стены расступились сами. До огромного, манящего мира надо было пройти всего несколько шагов! Но они не решались сделать эти шаги, еще не осознавая, как поступить с внезапно хлынувшей к ним свободой, тревожно оглядывались на Джозефа.

   - Если вы не виновны в делах своих и в душе своей - ступайте, - тихо сказал Джозеф. - И простятся вам грехи ваши.

   Пахан смотрел на него и уже почти не удивлялся, осознавая, что перед ним какой-то великий проповедник, чудотворец, возможно, именно за свои чудеса угодивший в тюрьму. Рядом с ним Гвоздь, никого не стесняясь, размазывал по лицу слезы. Пахан первым шагнул к выходу, обернулся к Джозефу.

   - А ты?

   - Мой час еще не настал... А вам надо спешить! - ответил Джозеф, устало опустился на жесткий топчан и закрыл руками лицо. А когда он убрал ладони с лица, стены тюрьмы снова стояли, как прежде, но были совершенно пусты...

   В космической лаборатории вокруг трона Автора Программы собралась огромная толпа. Тут были и полупрозрачные существа с желтоватыми, водянистыми глазами, и вообще безглазые, и множество богов всех времен и народов, облаченных в причудливые одежды. Все находились в необычайном волнении.

   - Пребывание Главного Исполнителя на Земле затягивается, он не сумел уложиться в отпущенный ему срок, он нарушил наш договор. - Произнес Автор Программы. - Сегодня истекает седьмой день земного времени. Как и в прошлый раз, он отказался от помощи наших агентов и продолжает находиться в тюрьме. И снова приговорен к смертной казни.

   - Возможно, ему это нравится? Он следует своему ритуалу? - предположил Анубис, вскинув шакалью голову.

   - Я не замечал за ним раньше склонности к мазохизму, - возразил ему темно-синий Кришна.

   - Я предлагаю следующее решение. - Произнес Автор Программы. - Идеальное существо, именуемое Главным Исполнителем, считать невозвращенцем на Небо, лишить всех благ и привилегий небожителя за нарушение им правил, установленных Программой, а также за его пособничество бывшему Главному Экспериментатору, коварному и безумному мятежнику!

   - Принято! - Ответило несколько голосов.