– Спрашивали о ком-то по имени… Ох… Вспомнить бы… Лиза, кажется. Спросили, живет ли у нас здесь некая Лиза. Спросили, не слоняются ли вокруг дома подозрительные люди. Я сказала им, что не знаю Лизы и к дому никто не подходит – нужен код от домофона или ключ.
А Грей вошла без ключа, и кода она не знала.
– Нет, вру, – сказала старушка. – Был какой-то парень. Скорее, великан, а не парень, он все стучал в ворота. Однажды кто-то впустил его, и он постучал в дверь Изабель. Ко мне тоже стучал, но я ему не открыла.
– Черный парень? Или белый?
– Опять вру, – сказала миссис Томпкинс. – Было двое мужчин. Один черный – он приходил в прошлом месяце. А потом был белый. Похож на итальянца. Он начал приходить на прошлой неделе. Я ему тоже не открыла.
– Что ж, Изабель должна вернуться домой завтра, но сейчас она очень непредсказуема.
Грей сузила глаза.
– А вы видели человека за рулем черного грузовика?
Беатрис Томпкинс поджала губы.
– Нет. Солнце стояло высоко. Из-за тени ничего не видела. Но я никогда раньше не видела этого грузовика. Другие машины – да, но не этот грузовик. Такая уродливая штуковина с большими колесами, металлическими решетками и громким двигателем, который, когда включен, рычит на всю округу – ра-та-та-та. Он уже уехал, а я его все равно слышала.
Грей оглянулась на входную дверь Изабель.
– Не вижу бутылок с водой или газет. Кто-то из ее друзей…
Беатрис Томпкинс засмеялась.
– Сюда больше никто не заходил. По крайней мере, я не припоминаю. У меня есть ключ от ее дома, поэтому я все вносила внутрь. Иногда я приглядывала за Моррисом. Знаешь, кормила его, чистила лоток, составляла компанию, когда ее не было в городе.
– Бедный котик, – сказала Грей. – Она его любила.
– Да, правда. Я могу впустить тебя, если нужно. Через несколько дней после отъезда она оставила записку на моей машине. Сказала, что ты придешь забрать почту и ключ.
Грей напряглась.
– Да?
Но старушка уже вернулась в свою квартиру.
– Долго же ты не приходила. Подожди-ка.
Страх охватил сердце Грей. Она сказала, что ты придешь. Что это значит? Она? Кто она? Ты? Кто ты?
– Я нашла ключ, – крикнула Беатрис Томпкинс.
В ворота вошел мужчина с короткой стрижкой. На нем была армейская форма и чистые ботинки. В ширину – как полузащитник, он был на несколько дюймов выше Грей – футов шесть.
– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Кевин, – позвала старушка, – это ты?
Он не сводил глаз с Грей и крикнул:
– Да, мама. Это я.
Грей протянула руку:
– Здравствуйте. Майя. – Она указала на дверь Изабель. – Подруга Изабель.
Эта ложь сделала Грей жизнерадостной и легкой, как воздушный шар. До сих пор ложь была ее любимой частью работы. Старушка вернулась к подъезду с тремя ключами на розовой ленте. Сыну она сказала:
– Как дела, дорогой?
Кевин поцеловал маму в макушку снежной головы.
– Мама, тебе следует отдохнуть.
Она махнула рукой.
– Как ты думаешь, чем я весь день занималась?
Он нахмурился.
– То, что бедро зажило, еще не значит…
– Тихо-тихо.
Она коснулась груди солдата, затем повернулась к Грей.
– Я впущу тебя.
Кевин посмотрел на Грей и покачал головой. Желудок у Грей дрогнул, ее открытый рот захлопнулся и снова открылся, чтобы сказать:
– Все в порядке, миссис Томпкинс. В самом деле. Кевин прав – вам нужно отдыхать.
Ее телефон покачнулся в руке, и она взглянула на экран. Ти!
– Точно? – спросила миссис Томпкинс.
Грей встретилась взглядом с Кевином – твердым, темным, решительным – и снова взглянула на телефон.
– Точно.
Она успокаивающе улыбнулась старухе.
– Большое спасибо за помощь Иззи. Вы невероятно добры.
– С нетерпением жду встречи с ней, – сказала Беатрис Томпкинс.
– Может, она пообедает с моим Кевином. Он в армии пятнадцать лет. Теперь он сержант. Ему нравится рыбалка и фотография, и он самый щедрый мужчина, которого я знаю. И он тоже красивый.
Кевин почти улыбнулся.
– Хватит, мама.
Грей он сказал:
– Приятно познакомиться, Майя.
Грей поспешила обратно к машине, молясь, чтобы сообщение Ти Кристофер приблизило ее на шаг ближе к Изабель Линкольн.
Глава 8
Вернувшись в «Камри», Грей прочитала сообщение от Ти Кристофер.
Вас нанял Иан? Мне нечего рассказать.
Разочарование, гнев, недоверие – все чувства заключены в этих шести словах.
Я не хочу, чтобы она возвращалась. Если вы с ним встречались, то понимаете, что он за тип.
Они встречались, и теперь Грей хотелось поехать обратно в университет и крикнуть Иану О’Доннеллу в лицо: «Да оставь ты ее в покое!» Все это дело – такое несправедливое, такое ненужное, и теперь Грей злилась, что Ник вообще ей его поручил.
Я сказала ей, что надо жить дальше, а теперь он хочет, чтобы она вернулась. А я не хочу, так что Я С ВАМИ РАЗГОВАРИВАТЬ НЕ БУДУ. Храни вас господь.
Грей засмеялась – храни вас господь. Напряжение в плечах немного прошло. Если Иан и правда агрессивен и издевался над Изабель, как предполагает Бет, то Ти, вероятно, – раздосадованная лучшая подруга, которая не ложилась спать поздно ночью, утешая обезумевшую Изабель. Ти, наверное, говорила, что сделает для Иззи все. Надо только уехать. Нельзя позволять Иану так с собой обращаться. Слова, которые все неравнодушные друзья говорят от отчаяния. Слова, которые в конечном итоге остались без внимания. Что они говорили? Ну например:
Давно пора было от него уйти.
Только послушай себя!
Да что это за жизнь вообще?
Но что есть слова? Просто отдельные элементы речи, используемые с другими элементами, чтобы составить предложение и сформировать мысль. Слова ускользают – точно воздух.
Грей замерла на мгновение, прежде чем ответить. Ее пальцы зависли над клавиатурой телефона. Ей снова стало жарко, и она наблюдала, как ястреб кружит по небу, ждала, пока пульс замедлится.
Три минуты, три вопроса. И вы больше никогда обо мне не услышите.
Возле дома Кевин толкал мусорное ведро к обочине. Одетый в камуфляж, он выглядел, как герой, сильный, как Америка еще в период своего расцвета. Как Америка до Второй мировой, до гимна, урана, стены, измен и порнозвезд.
Еще одно сообщение с неизвестного номера. Грей читала слова – отдельные элементы, такие же ускользающие, как и воздух. От этих слов перехватывало дыхание. Слова кричали с семидюймового экрана…
Глава 9
Пожалуйста, не ищите меня!
Для пропавшей женщины нетипично давать о себе знать с помощью сообщений. Не нужно быть полицейским, чтобы знать, что пропавшие женщины обычно дают о себе знать, когда находят их бедренные кости и вырванные ногти, забитые кожей их убийц. Но только не Изабель Линкольн. Она оказалась уникальной. И теперь у Грей есть доказательство, что Изабель Линкольн жива! Волнение охватило ее – она переписывалась со своей целью! И произошло это в первый же день расследования! Сообщение отправлено с телефона с кодом 702. Это Лас-Вегас.
Обещаю, искать тебя я не буду, но для начала ты должна мне помочь.
День на западе угасал, и уходящее солнце окрашивало небо в карнавально-розовый. В «Камри» было жарко, пахло вчерашним гамбургером и остывшей картошкой фри. Грей сохранила номер с кодом 702 в списке контактов «Дело Линкольн», затем отправила сообщение Клариссе, ее коллеге из «Рейдер Консалтинг»: «Пожалуйста, проверь хорошенько этот номер как можно скорее, где зарегистрирован, IP, что угодно. Спасибо!»
И как отреагирует Изабель Линкольн? Пропавшая женщина Грей не нанимала, Грей нанял ее парень-придурок. Так что? Как Изабель нашла номер Грей, который она создала всего несколько часов назад в «Бернере»? Номер попал к ней от Ти?
