Потом как будто дрогнула сама земля. Исполинские каменные стены зашатались и с чудовищным грохотом начали рушиться в ущелье, уничтожая там все живое. Глубокая расщелина быстро заполнялась обломками скал. Трое свидетелей, укрывшись за деревьями, безмолвно взирали на эту грозную сцену. Камни летели во все стороны. Один из них, по воле случая, отскочив от ствола кедра, угодил прямо в лоб Неудачнику. Старик рухнул, как подкошенный.
Стив склонился над ним, не зная, что делать. Грандиозное зрелище потрясло техасца, и он сам еще не вполне пришел в себя. Неожиданно старик открыл глаза и сел.
– Я сам бывал в разных переделках и никогда не любил краснокожих, – взволнованно произнес он. – Но от такого и меня, старого бойца, в дрожь кинуло. Глазом не успели моргнуть – целое племя к чертям отправилось! Но я-то сразу смекнул, чем кончится, когда они все как шальные в ущелье понеслись.
Старик замолчал, потом нагнулся и поднял с земли камень, которым его ушибло. Стив повернулся к девушке. Джоан закрыла лицо руками и тихонько всхлипывала. Техасец осторожно обнял ее.
– Джоан, ты ничего не сказала, и я ничего не говорил. Но, наверно, тут особых слов и не надо. Ты уже знаешь, что я тебя люблю.
– Стив… – вмешался Неудачник. Он внимательно разглядывал свой камень.
– Заткнись, – огрызнулся Стив. – Не видишь, я занят.
Неудачник пожал плечами и побрел к большой куче каменных обломков; из-под нее мелкий песок ручейком сползал по пологому склону к подножию скал.
– Джоан, – продолжал Стив. – Этот старый болван нас прервал, но я говорил, что люблю тебя… и если ты тоже… не совсем равнодушна ко мне – позволь я позабочусь о тебе!
Вместо ответа девушка протянула к нему руки.
– Джоан, милая. – Он прижал ее к груди, нежно и немного неловко гладил по золотистым волосам – У меня почти ничего нет, и я всего лишь бродячий ковбой, но…
– А вот и нет!
Стив оглянулся. Перед ним стоял Неудачник. Он держал в одной руке злополучный камень, а другой теребил свой длинный ус. Старик явно пытался сохранить невозмутимый вид, но его переполняли гордость и самодовольство.
– Ты не бродячий ковбой, Стив. Тебе уже никогда не придется бегать за коровами. Ты – один из владельцев Золотоносной Жилы Заката, самой огромной жилы на свете!
Стив и Джоан изумленно уставились на старика.
– Взгляни-ка сюда, недотепа. Видишь, как этот камень блестит – на другие совсем не похож! А теперь посмотри туда!
Неудачник картинным жестом показал на часть склона у подножия утеса, которая обнажилась благодаря лавине.
– Кварц! Отличная кварцевая жила. Тут можно золота накопать голыми руками, ей-богу! Теперь все ясно. Пока я валялся без памяти и без скальпа, случился обвал, оползень закрыл жилу. Потому-то я и не мог ее отыскать. И вот через сорок лет она опять открылась – ишь сверкает, как прежде! По-моему, получилось справедливо. Сначала я потерял золото из-за индейцев, а теперь индейцы мне его вернули. Скальп – так и быть, прощу им.
Теперь слушайте. Четвертая часть этого сокровища принадлежит тому, кто его открыл. Мне, значит. Еще одна четверть – родственникам Билла Хансена, если они живы. А остальные две доли – вам, моим компаньонам. Годится?
Не в силах подыскать нужные слова, Стив просто пожал старику руку.
– Ладно, милуйтесь, – сказал Неудачник с важным видом. Потом взял руку молодого техасца и положил на плечо девушки. – Но не забудьте послушать умного человека, прежде чем тратить миллионы.
– Джоан, девочка моя, почему ты опять плачешь? – нежно спросил Стив. – Забудь все эти ужасы. Ты теперь богата. Мы скоро поженимся – и в горах Заката уже не будет никаких барабанов.
– Я так счастлива, – ответила Джоан, и губы двух влюбленных соединились.
Только он разбогател,
Сразу денежки спустил.
Но зато всегда и всюду вволю пил.
Так пел Харпер Неудачник, впервые вполне довольный жизнью.
Бурные воды
Я хорошо помню ужасную ночь поздней осенью 1845 года. Мы сидели в «Сильвер Слиппере», а на улице ревел шквальный ветер, и дождь со снегом стучал в окна, как кости танцующего скелета. Собравшись у камина, мы слушали, как пенные волны разбиваются об обледеневшие берега Новой Англии. Все корабли в гавани маленького портового городка стояли на двойных якорях, а капитаны искали тепло и дружескую кампанию в тавернах у пристани.
В ту ночь в «Сильвер Слиппере» коротали время четверо мужчин и я – мальчик, разливающий пиво. Там были Эзра Харпер, владелец таверны; Джон Гауэр, капитан «Русалки»; Джонас Хопкинз, адвокат из Салема и капитан Старки с «Грифа». Четверо посетителей расселись за большим дубовым столом перед огромным камином, в котором жарко полыхал огонь, а я сновал по таверне, прислуживая им, подливая пиво и подогревая глинтвейн. Капитан Старки сидел спиной к камину и лицом к окну, в которое бил холодный мокрый снег; справа от Старки, в конце стола, разместился Эзра Харпер; капитан Гауэр сидел напротив Эзры, а адвокат Джонас Хопкинз – прямо напротив Старки, спиной к окну и лицом к камину.
– Еще бренди! – заорал Старки, стукнув по столу огромным кулаком. Это был крепкий мужчина средних лет, с короткой густой бородой и глазами, поблескивающими из – под нависших бровей.
– Да, тем, кто сейчас в море, не позавидуешь! – заметил Эзра Харпер.
– А тем, кто спит на дне, еще холоднее, – угрюмо произнес Джон Гауэр. Высокий, стройный, с темным, словно свинцовым, лицом, он был странным и своенравным человеком, и о нем рассказывали немало темных историй.
Старки дико расхохотался.
– Если вы о Томе Сайлере, приберегите сочувствие для кого-нибудь другого! Земля после его смерти стала чище. Ему самое место на дне морском, потому что он подлый убийца и мятежник!
Последние слова капитан буквально рявкнул в порыве ярости и, сплюнув на пол, оглядел компанию, словно ища того, кто осмелится ему возразить.
На лице Джона Гауэра промелькнула насмешливая улыбка, а Джон Хопкинз подался вперед, сверля Старки пронзительными глазами. Как и все мы, он знал историю Тома Сайлера в той версии, которую преподносил капитан Старки: Сайлер, первый помощник капитана на «Грифе», хотел подбить экипаж к мятежу и пиратству, но Старки раскусил его замысел и повесил на рее. В то суровое время решение капитана было законом.
– Странно, – произнес Джонас Хопкинз, человек с худым, бесцветным лицом, бросив острый взгляд на Старки. – Странно, что Том Сайлер оказался подлецом, а ведь считался таким законопослушным парнем!
Старки презрительно фыркнул и залпом осушил свою кружку. Он был уже пьян.
– Когда же ваша племянница Бетти выходит замуж за капитана Джозефа Харпера? – осведомился Эзра Харпер, желая перевести беседу в более безопасное русло.
Джонас Хопкинз откинулся на стуле и уткнулся в бокал с ромом.
– Завтра, – буркнул Старки.
– Интересно, Джо Харпер хочет получить жену или дочь, женясь на такой молоденькой девочке? – рассмеялся Гауэр.
– Джон Гауэр, вы очень меня обяжете, если не станете совать свой нос в чужие дела! – рявкнул Старки. – Эта потаскушка должна быть на седьмом небе от счастья, что ее берет в жены богатейший судовладелец Новой Англии!
– Но Бетти ведь не считает себя счастливой? – не унимался Джон Гауэр, словно нарочно нарываясь на скандал. – Она все еще горюет о Дике Хансене, правда?
Капитан Старки сжал волосатые кулаки и так поглядел на Гауэра, что тот должен был понять – он слишком далеко зашел в обсуждении чужих дел. Проглотив свой ром, капитан «Грифа» швырнул кружку на стол.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
