– У вас с Гарфильдами кровная вражда.

– Ты ведь слышала, что он сказал.

– Если бы не я, он бы тебя прикончил.

Керби кивнул, но беспокойно поёрзал на своём сиденье. Ему было хорошо известно, что подобные вступления из уст женщины обычно предваряют просьбы об оказания услуг определённого рода.

– Можешь оказать мне одну услугу? – напрямик спросила она.

– В разумных рамках, – уклончиво ответил он.

– Я хочу, чтобы ты убил одного человека!

Керби горделиво вскинул голову, взбешённый оскорбительной прямотой предложения. Уж не принимает ли она его за обычного наёмного убийцу, подонка, мерящего стоимость человеческой жизни на деньги?

– Какого человека? – спросил он, сдерживая клокотавшую в нём ярость.

– Джека Корлана. Он прошёл мимо тебя, когда ты появился в «Серебряном башмачке». Этот паршивый полукровка…

– Полукровка?.. Когда я его увидел, мне показалось, что в нём не так много индейской крови…

– Какая разница, сколько, – у него были в предках сиу, – мрачно произнесла она. – Отец у него был белый, и он воспитывался европейцами, но… да какое это, в конце концов, имеет значение?! Он втоптал меня в грязь. А я оказалась дурой, решила, что и вправду влюбилась в него. Он меня променял на другую женщину. Кроме того, он оскорбил меня и ударил. Ты же видел, как он меня ударил. Хочу, чтобы ты его убил.

На лице Джона Керби появилось брезгливое выражение. Он поднялся и взял со стола шляпу.

– Я, ей-богу, очень признателен вам, мисс, за всё, что вы для меня сделали, – растягивая слова, произнёс он. – Надеюсь, ещё смогу оказаться вам полезен.

Она вскочила с места, бледная как смерть.

– Значит, ты отказываешься мне помочь?!

– Я не отказываюсь изловить этого парня и как следует отутюжить ему лицо, – сказал Керби. – Но отказываюсь убивать человека, который не сделал мне лично ничего дурного, только потому, что его приревновала женщина. Я не тот, за кого вы меня приняли, мисс.

– Не тот, за кого я тебя приняла?! – вскричала она с издёвкой. – А за кого, по-твоему, я тебя приняла? Я знаю, кто ты такой. Кое-что я о тебе слышала. Ты самый настоящий бандит, убийца! У тебя руки по локоть в крови. Скольких ты людей перестрелял в своей жизни?

– Я живу в краях, где мужчина должен уметь за себя постоять, – угрюмо проронил Керби. – Тот, кто не научился быстро вытаскивать из кобуры револьвер, там до старости не доживает. Но я никогда не стрелял в человека, который не угрожал моей жизни или жизни моих родственников. Если бы этот тип на моих глазах попытался с тобой расправиться, я бы разнёс ему череп. Но в этом случае у меня нет достаточно веских поводов к тому, чтобы убрать упомянутого тобой человека.

Джоана позеленела, задыхаясь и трепеща от снедавшей её ярости.

– Да ты просто болван! Я расскажу Гарфильду, что ты прячешься у меня!

– Надеюсь, ты не подумала, что я долго намерен оставаться в этом доме? – проговорил Керби. – Желаю тебе всего наилучшего! Я благодарен тебе за то, что ты сегодня для меня сделала, и когда-нибудь отвечу тебе услугой за услугу, но только так, как заведено между порядочными людьми…

Керби уже стал было поворачиваться к дверям, и тогда, зарычав в яростном исступлении, Джоана схватила со стола пистолет и навела его обеими руками на своего гостя. Тот вобрал голову в плечи, и в то же мгновение грохот выстрела оглушил его. Порцию свинца, предназначенную для его спины, принял на себя висок Керби. Ковбой не ощутил боли, но свет стал меркнуть в его глазах, точно умирающий огарок свечи…

Керби приходил в сознание медленно, но отчётливо понимая, что с ним происходит и где он находится. На столе по-прежнему коптела лампа. В хижине, кроме него, не было ни души. Дверь была заперта на щеколду. Цепляясь за край стола, он сумел встать на ноги. Голова раскалывалась. Его мутило, в глазах была рябь. Керби осторожно ощупал ладонью голову – пуля отодрала с виска кожный покров, оставила после себя бороздку спекшейся крови. Керби сыпал проклятиями, но по-прежнему вынужден был держаться за стол. Теперь, когда он обрёл подвижность, голову его сдавило словно тисками, и рана снова начала кровоточить. Удушливое коптение лампы вызвало у него приступ рвоты. Керби, покачиваясь, побрёл к двери, толкнул её наружу и шагнул в ясную, звёздную ночь. Каждый шаг отзывался в его мозгу адским приступом боли. Незряче переставляя ноги, он нырнул за угол дома. Ноги его заплелись, ступня не нашла опоры, земля и небо завертелись и поменялись местами, и он растянулся ничком в пыли.

От резкого удара кровь хлынула из раны и окропила его лицо, но мысли его теперь заработали быстро и связно. Керби встряхнулся и заставил себя встать на ноги. Он находился на дне оврага, пролегавшего близ задней стены дома. Этот овраг, спустя секунду смекнул Керби, вился вдоль всей ближней к нему стороны городка, огибая на задворках строение, в котором помещалась тюрьма. Керби попытался было вскарабкаться по его склону наверх, но звук голосов остановил его. К хижине кто-то приближался со стороны города. Вскоре он уже различал знакомый звонкий голосок.

– Говорю же вам, я понятия не имею, как он сумел пройти в дом! Когда я открыла дверь, он уже был внутри. Набросился на меня, но я закричала и успела выстрелить. Потом зажгла лампу и увидала, что это тот самый тип, который был в «Серебряном башмачке».

– Чёрт тебя дери, красотка, – послышалось злобное сопение Гарфильда. – Если ты лишила меня удовольствия отправить на тот свет Джона Керби…

– Я не знаю, может быть, он ещё жив!! Я попала ему в голову, но, когда уходила, он дышал. И я сразу помчалась в «Серебряный башмачок»…

– Ладно, уймись! – пророкотал низкий, внушительный голос, судя по всему, привыкший отдавать команды. – Вот твоя развалюха. Всем приготовить оружие. Если он ещё не подох, то может приготовить нам приятную встречу… Эй, Мак-Ви, открывай дверь!

Через мгновение несколько глоток издали дружный возглас разочарования.

– Его здесь нет!

Вновь заговорил внушительный голос.

– Ты нам солгала, крошка.

В разговор вклинился голос Рыжего Дональдсона.

– Выбирайте выражения, капитан Блантон. Так не говорят с дамой. Джоана нам не солгала. Видите кровь на полу? А вот кровавые разводы на столешнице – он, видать, цеплялся пальцами за стол. Значит, он и вправду здесь был, но потом пришёл в себя и куда-то сгинул.

Гарфильд разразился длинной бранной тирадой.

– Ничего, мы его живо найдём, – сказал Блантон. – Выходим отсюда, ребята, и начинаем прочёсывать город. Если он ранен, то далеко уйти не мог. Сначала обыщите конюшню, проверьте, на месте ли лошади. Джоана, ты пойдёшь с ними. Возвращайся в «Башмачок» и займись клиентами. В конце концов, каждый должен заниматься своим делом.

– Капитан Блантон, – вмешался елейный и от этого ещё более зловещий голос Рыжего Дональдсона, – я бы на вашем месте проявлял большую учтивость по отношению к даме. Идёмте со мной, мисс Лари. Я прослежу за тем, чтобы по пути с вами ничего не случилось.

Удаляясь вдаль, застучали сапоги. Керби, готовый к тому, что его враги в любую минуту начнут обследовать овраг, с удивлением услышал голос Блантона, всё ещё звучавший из хижины.

– Корлан, а ты что здесь делаешь? Ты не слышал приказа?

– Плевать я хотел на твои приказы, – прогремел в ответ развязной голос, обладателю которого явно придала храбрости добрая порция виски. – Пусть эти олухи роют для тебя землю. Со мной это не пройдёт. Ты меня больше нагружаешь работой, чем любого из своих людей, а обращаешься со мной, как с цепной собакой. Я и так безвылазно проторчал по твоей милости в седле с полуночи до полудня. Но я могу напомнить тебе, что я делал до того, как сел в седло…

– Заткнись, скотина! – проревел Блантон.

– Я не заткнусь до тех пор, пока ты не увеличишь мой гонорар! – вскричал Корлан. – Я – единственный человек, который в этих местах может выполнять для тебя грязную работёнку, потому что если за неё возьмётся кто-то другой, то вмиг останется без скальпа… Так что заруби себе на носу – я не чета твоим шакалам. Ты должен быть со мной пощедрее.