В этот момент мне показалось, что эльф вот-вот полетит. И я знал, что он сможет это. Полететь, расправив крылья и повести за собой свою стаю. Мне лишь останется наблюдать и пожинать плоды его могущества. Быть с ним рядом, разделяя радости и тревоги.

Я хотел этого. И боялся.

Лошадь подо мной захрипела. Её вымотал бег, жеребец Аллароса был куда выносливее, чем мой. Заметив это, Лавеллан притормозил и вернулся.

― Устроим привал? ― весело предложил он, ― вон там, гляди какая лощина!

Я занялся приготовлением палатки, Алларос развел костер. Он всегда фыркал и отказывался от помощи в поджигании сухостоя магией. Считал, что это ненастоящее пламя, и при этом шептал что-то на своем языке, каждый раз, когда пламя едва занималось.

― Что ты там шепчешь? ― спросил я, усаживаясь на бревно, которое притащил к костру при помощи магии.

― Песнь Силейз, ― вяло ответил Лавеллан. ― Все больше по привычке…

― Это… ваша богиня, покровительница искусств и ремесел?

― Ты и про это читал? ― усмехнувшись, эльф выложил вокруг костра небольшие камни.

― Силейз, чьё тепло не меньше света Эльгарнана. Силейз, чьи храмы не ниже городов Митал. Силейз, чьё дыхание остро, как копьё Андруил…

― Зачем тебе это, Дориан? ― Алларос утроился на бревне рядом со мной, подперев подбородок руками.

― Нахожу интересным тот факт, что и люди, и эльфы в равной степени создавали себе легенды, ― я поковырял костер палкой.

― Легенды, объясняющие то, чего мы не в силах постичь, ― Лавеллан присоединился к моему занятию и начал сдвигать ветки ближе. Огонь разгорался, в лощину не проникал солнечный свет, и тепло костра приятно согревало.

― Есть многие вещи, которые мы не постигнем даже за целую жизнь, ― заметил я.

― Например, любовь, ― Алларос отложил палку и посмотрел на меня. ― Ты любил кого-нибудь?

Тот вопрос озадачил, и я впервые понял, что не смогу дать прямого ответа. Разом набросились сомнения, всяческие угрызения совести, касательно моих мыслей рядом с эльфом. Здесь не годились даже мои бесконечные шутки…

― Мне казалось, что будет больно всю оставшуюся жизнь, ― Лавеллан уставился на огонь. ― А теперь… болит гораздо меньше, только если вспоминаю. И снова есть силы и вера в завтрашний день.

― Ты еще молод, Алларос, ― я постарался, чтобы мой голос звучал оптимистично. ― Ты еще молод, и у тебя сотни тысяч шансов найти любовь.

― Ты имеешь в виду того, с кем я буду счастлив? ― он придвинулся ближе и положил голову мне на плечо. ― А что если я найду? Что если так?

Я повернул голову и уткнулся носом в его волосы. От него пахло полевыми травами, в последнее время, я до смерти полюбил этот запах…

― Дориан, не отходи от меня ни на шаг, ― пробормотал он, хватая меня за руку. ― Иначе я чихну не там где нужно или зевну в самый ответственный момент.

Я усмехнулся и приобнял эльфа.

― Ты справишься. С таким-то учителем, как я!

Алларос поднял голову и поцеловал меня. Легко, почти невесомо коснулся губами, а затем пристально посмотрел в глаза. Признаться честно, тело пробрала дрожь.

― Ты поможешь мне? ― робко спросили эти глаза.

― В чем? ― я возненавидел свое бездействие. Я проклял себя за то, что не мог двинуться. ― Алларос, ты же знаешь, только ты должен принимать важные решения. К сожалению, мы не выбираем, кем нам родиться, тебе выпала участь взять ответственность…

― Помоги мне, ― он поцеловал еще раз, смелее и грубее.

Я не мог сдержать зова плоти, но мой разум при этом горел огнем. Кто я такой для него? Почему я дотрагиваюсь до его тела, почему это существо слушает меня? Оно верит мне! Это страшное искушение, быть для кого-то важным! Оно порождает желание руководить поступками, наделяет тебя властью…

Разве я не хотел этой власти? Стать любовником Инквизитора, этого молодого эльфа, в чьих руках скоро могут оказаться судьбы всего Тедаса!

― Дориан, будь рядом, ― прошептал он, когда мы переместились в палатку.

― Тебе надо поспать, ― ласково ответил я, поглаживая его волосы. ― Завтра, вернемся в Скайхолд.

― Я выбрал.

― Что именно?

― Я знаю, с кем я буду счастлив.

Я закусил губу. Алларос прижимался ко мне всем телом, мне казалось, что его тепло обжигает не хуже открытого пламени.

Пожелай я власти, прямо сейчас, скажи я, что хочу быть рядом…

Но я молчал. Закусив губу, почти до крови, молчал, вслушиваясь в его размеренное дыхание.

Плуитанис, 9:41, Дориан Павус.

Комментарий к Let the sunlight heal this black throw your sorrows in the sea

Let the sunlight heal this black throw your sorrows in the sea - Позволь солнечному свету излечить тьму, утопив твои печали в море

Да. Меня не было долго.

Нет. Я больше не пропаду.

Люблю вас, котята!

Спасибо, если продолжите читать))

========== What a wicked game you played to make me feel this way ==========

Я часто задаюсь вопросом, почему в те дни меня заботило лишь, то, как нам удавалось оставаться на плаву? Организация, ведущая за собой едва ли не пол Тедаса, многим внушала недоверие и страх. Я размышлял, что мог сделать, чтобы помочь Инквизиции укрепить влияние, и вовсе не замечал, как со мной в те дни начинали происходить удивительные вещи. Странные, порой не поддающиеся описанию, все больше объяснимые каким-то чудом, нежели чем реальным стечением обстоятельств.

Почему Лавеллан выбрал меня? Почему не отказался от моих услуг после ошеломительного путешествия во времени? Ведь отчасти в тех злополучных экспериментах с магией был виновен и я сам!

Гордый Павус не задавался подобными вопросами, и даже не замечал, как ловко, шаг за шагом, привязывался к эльфу, фактически добровольно вверяя себя в его руки!

Но Алларос не хотел вести за собой насильно и, о боги, как же он нуждался в моей помощи! В помощи каждого из нас!

Он был одинок, напуган, его судьба не стоила ровным счетом ничего, а через какие-то месяцы вдруг стала решающим перевесом в вопросах жизни и смерти!

И я жалел его.

Помогал, учил, наравне с остальными советниками, не спал ночами, беседуя с ним о жизни народов, об истории и искусстве. Мне было стыдно признаться, что уже тогда я не мыслил без его общества и минуты.

Но наступивший в Зимнем дворце бал явился прямым доказательством напрасности моих опасений. Его Инквизиторство проявил себя с неожиданной стороны, и я едва не задирал нос от гордости, глядя на то, как он общался с орлейской знатью. Мой милый демон помнил, чему я старался научить, и чувство удовлетворения от проделанной работы внезапно возвысило меня до необыкновенных высот.

Наши злоключения с дворцовыми интригами сплелись в клубок, который никто из спутников так или иначе не смог бы распутать без прямой или косвенной помощи Лавеллана. Эльф повел себя на удивление расчетливо, чего даже я от него вовсе не ожидал. В какой-то момент нас всех покинула хваленая уверенность, но на лице эльфа и мускул не дрогнул!

Глядя на него, так и хотелось сказать что-то вроде: «Наш малыш стал совсем взрослым» или прочие сентиментальные глупости, что шли мне в тот самый момент на ум.