Ради счастливых моментов, что ждали в будущем. Ради счастливого улыбающегося Гуаньшаня. Ради мамы, которая должна была жить. И брата, который поверил в него, дав право решать, как поступить дальше.

«Рыжий тебе такое не простит», — в голове снова всплыли слова белобрысого, но Тянь отмел их, отвечая сам себе.

«Не простит, если я сдохну. Но я пока не собираюсь умирать».

— Эй, ну ты чего там застрял. Такси ждёт! Поехали! — позвал Цзянь И.

Комментарий к

28

Ну под конец этой главы определённо нужно послушать эту песню :)

https://www.youtube.com/watch?v=KSYDdZg-Bg8

(Хотя если кому не по душе старина Мэнсон, то не нужно).

Но с этой песни началась вся эта история, блин! :D

====== 29 ======

— ВЫ НИКОГДА НЕ СЛУШАЛИ СВОЕГО ОТЦА! ОСОБЕННО ТЯНЬ! — дядюшка Хэ расхаживал взад-вперёд по гостиной, заложив руки за спину. — Несносный мальчишка! Ты хоть представляешь, где он сейчас?

Его ладонь внезапно рассекла воздух в метре от Чэна, стоявшего возле дивана. Сидеть в присутствии старшего не полагалось.

— Я знаю, что с ним всё в порядке, — уклончиво ответил он.

— В порядке? — Чжэн хохотнул, — а твой работничек что? — он указал на Цю Исина кивком. — Отлынивает от обязанностей?

— При всём уважении, дядя, А Цю — мой друг, и мы сообща решаем, как действовать.

— Что за разговоры?! Он — твой подчинённый! — дядя взвился. — Не смей указывать, кто есть кто в МОЁМ ДОМЕ!

— Прости, — Чэн склонил голову, стиснув зубы.

Заручиться у этого человека поддержкой? Исину хотелось как следует врезать. Ехать к дяде было последним в списке дел по прибытии в Шанхай, но друг убедил его, что это необходимо. С этим согласилась даже Цзыи! Женщина уехала в один из своих Шанхайских офисов сразу из аэропорта, и они условились, что встретятся позже.

Хорошо хоть ночевать у дядюшки не придётся… Хэ Чэн покосился на Исина, — тот прикусил губу и слегка виновато смотрел куда-то в пол.

— Ты обязан отыскать мальчишку! — тем временем, дядя немного успокоился. — Найти и вразумить, Чэн. Ты старший в семье Хэ и должен понимать, в каком вы теперь положении!

— Тебе что-то известно? — осторожно полюбопытствовал мужчина.

— До меня дошли слухи, что господин Цзянь собирается устроить блокаду.

Произнеся это, Чжэн выразительно посмотрел на племянника, ожидая реакции, но тот лишь нахмурился.

Подобные действия главы Триады не стали для него новостью. Все счета заблокировали ещё вчера. Люди, которые де-факто присягнули ему на верность, на деле в один миг остались безработными. В Шанхай выдвинулись на деньги, которые любезно одолжил Исин. Кто вообще мог подумать, что у него найдётся такая крупная сумма наличными?

Цзыи в данный момент, вероятно, решала вопрос с их дальнейшим финансовым обеспечением. А перед Чэном стояла нелёгкая задача убедить дядюшку, что его помощь будет для них как нельзя кстати.

— Не смотри на меня так, словно впервые слышишь это слово, племянник!

— Я знаю, что такое блокада, дядя, — поморщившись, ответил тот.

— Твой брат объявлен персоной нон-грата в Шанхае! Остальных, включая собственного сына, Чжимин хочет видеть в своём офисе не позднее завтрашнего утра!

— Вы разговаривали?

— КОНЕЧНО МЫ РАЗГОВАРИВАЛИ! — повысил голос Чжэн. — И я пытаюсь понять тебя, дорогой племянник! Какие у тебя мотивы? Почему ты так упорно покрываешь брата? Что вообще происходит?

Он был в ярости, хотя голос периодически дрожал, выдавая волнение. Чэн знал, что дядя любил их, ведь собственных сыновей у него, к несчастью, не было. Хэ Чжэн женился дважды, но оба раза его отношения заходили в тупик, и дети родного брата постепенно стали своего рода отдушиной.

— Я верю, что Тянь не сошёл с ума. Он знает, что делает.

— Играя с огнем, он обожжёт сам себя*, — проворчал дядя.

Хэ Чэн поморщился, вспоминая об истории, стоящей за этой поговоркой. Стоило подумать о младшем брате, и головная боль, донимавшая с самого утра, усиливалась. В виски будто сверлили с обеих сторон, и это не удавалось купировать никакими анальгетиками.

— Дядюшка, — он устало вздохнул. — Я прошу тебя о возможном содействии, — он сделал ударение на последнем слове, — и я не рассчитываю, что ты незамедлительно придёшь покрывать нас в случае беды.

— Так вы оба заигрались в детективов! — Чжэн нервно хохотнул, а затем раздосадовано махнул рукой и отвернулся. — Ваша мать мертва, Чэн. Твой брат и его дружки привели мне с тысячу сумасшедших гипотез о том, что её убил не Мо Юнкан. И я бы поверил, но, видишь ли, ваш лечащий врач опознал тело. Она находится в могиле и пора с этим закончить…

Слова дяди прошлись по и без того натянутым нервам Чэна, словно ножом. Он набрал в лёгкие побольше воздуха, но Исин вдруг вкрадчиво кашлянул, привлекая внимание, и, как обычно, спас положение.

— Спасибо за разговор, дядя, — сдержав себя, мужчина учтиво поклонился. — Я свяжусь с тобой, как только во всём будет какая-то ясность.

— Ты знаешь, где меня найти, — хрипло ответил Чжэн, не оборачиваясь.

В квартире дяди было неуютно, и Чэн был рад скорее её покинуть.

Роскошные апартаменты выглядели, как картинка с обложки, но не содержали внутри ничего искреннего. Чжэн всегда жил скрытно и обособленно от остальной семьи. Его забота и поддержка оказались незаменимыми, когда семейство Хэ столкнулось с трагедией, но о том, какие демоны терзали душу дяди, никто толком не знал.

Он был горяч и остер на язык, хотя никогда не отказывал племянникам в подарках. Когда-то именно его стараниями Тянь получил в Нанкине собственную квартиру.

В лифте спустились молча. Исин не задавал лишних вопросов, к тому же, он и так знал всю эту историю. Чэн не привык делиться эмоциями открыто, но довольно часто рассказывал другу о семье и прошлом.

Оба как-то сами собой перешли к той фазе общения, когда становились известны жизненные детали, делавшие их такими, какие они есть. Чэн знал о слабостях Исина, но они никогда не говорили о его чувствах к Цзыи напрямую. Исин знал, что Чэн готов на всё ради младшего брата, но в открытую тот озвучил свою позицию лишь совсем недавно.

— Я надеюсь, он позвонит, — уже в машине мужчина устало прислонился лбом к прохладному боковому стеклу.

— Едем в отель или в офис?

— А Цю, — пробормотал Чэн, игнорируя вопрос. — Я хуевый брат?

— Я бы сейчас решил, что ты нажрался, — обеспокоенно заметил тот. — Всё в порядке?

— Я устал. Мы в полной заднице. Я пытаюсь верить Тяню, но уже не выходит, понимаешь?

— Вижу, Чэн. Ещё и этот ублюдок подрезал нам крылья…

— Впервые в жизни мне даже нечем платить за бензин, — Чэн невесело усмехнулся. — Поехали к Цзыи в отель. Подождём её и решим, что делать дальше.

Человеку, который с рождения обеспечивался всем необходимым, было, как минимум, странно чувствовать себя бедным.

Хэ Чэн молча наблюдал за тем, как Исин выбирал блюда, которые они решили взять из кафе на вынос, и как после расплатился за них на кассе наличными. Мужчина не мог даже припомнить, когда в последний раз держал в руках эти мятые бумажки. Его бесила привычка людей хранить деньги в таком состоянии, к тому же, монетки некрасиво оттягивали карман, и Чэн ещё в подростковом возрасте старался обходиться без них. Он обзавёлся карточками едва это позволил возраст и с тех пор пользовался только ими.

«Как опрометчиво», — подумалось ему, когда в кармане брюк вдруг неожиданно ожил мобильник.

— Я думал, уже не услышу твой голос, — мужчина вышел из ресторана, жестом остановив Исина, последовавшего было за ним.

— Привет, брат, — голос Тяня прозвучал как-то глухо и немного устало.

— Я только недавно в Шанхае, а уже получил нагоняй от нашего дорогого дядюшки. И очень надеюсь, что у тебя есть, что рассказать.

Младший вздохнул: кажется, он курил, но Чэн не мог сказать наверняка. На том конце раздался резкий писк автомобильной сигнализации, следом послышалась чья-то смачная ругань.