— Точно! — Цзянь округлил глаза. — Я и забыл об этом! Вот это да, Сиси, какая же у тебя хорошая память!
— Гуаньшань уточнил, что она была рядом с твоим отцом, — задумчиво протянул тот.
— И? — Цзянь не сообразил.
— Ладно, слушай. Это всего лишь предположение. Но оно исходит от того самого первого впечатления. Первой мысли, что посетила меня, когда я об этом подумал.
— Не тяни, говори скорее! — парень нетерпеливо заёрзал на стуле.
— Я думаю, что твой отец как-то с этим связан.
— С убийством мамы Тяня?! — Цзянь И опешил. — Ты делаешь этот вывод, лишь узнав, что девушка с татуировкой клевера оказалась в компании моего папаши?
— Зайдём издалека. Господин Хэ обвинил в смерти матери отца рыжика, утверждая, что тот убил её из ревности. Я правильно понял?
— Ну да…
— А мы исходим из предположения, что всего этого не было, и отец Гуаньшаня не виноват, так? — Чжэнси говорил с Цзянем, словно с маленьким ребёнком. Это и веселило, и интриговало одновременно.
— Сиси, — он потёр глаза. — К чему ты клонишь?
— К тому, что в этой истории с убийством замешан кто-то ещё. Если та девушка с точно такой же татуировкой была на похоронах рядом с твоим отцом, не значит ли это, что между ними есть связь?
— Думаешь? — начал было Цзянь. — Я сперва подумал, что девушка на корабле десять лет назад и была подосланной убийцей.
— Сомневаюсь… — Чжань потёр переносицу и устало прикрыл глаза. — Давай попробуем найти ещё совпадения. Что тебе известно об отце и господине Хэ?
— Только то, что Тянь нам рассказывал. Они с моим отцом ровесники. Но господин Хэ раньше женился и сначала у них с Сюин родился Чэн. А когда мой отец познакомился с мамой, родились уже мы… погоди, что ты пытаешься найти?
— Не знаю… Какую-то связь, — Чжань сделал глоток кофе. — Они ровесники, значит…
— Ну да. Тянь сказал, что они дружили и доверяли друг другу очень много лет.
— Тогда откуда такая неприязнь к Хэ Чэну после смерти отца? Почему твой отец так хотел устранить его и Тяня? Только чтобы добраться до тебя? В таком случае проще было бы настроить против всех остальных членов Триады. Пообещать Чэну должность отца, попросить всех найти тебя… Или взять твою мать под стражу.
— Это странно, — согласился Цзянь И.
— Между ними была какая-то ссора перед смертью господина Хэ?
— Да откуда ж я знаю? — парень надул губу, задумавшись. — Мама ничего такого не говорила. Мы вообще совсем недавно подняли эту тему. До того момента я даже не знал, жив ли мой отец вообще… А вон как всё вышло.
— Подозревая самое худшее, могу сказать, что мама Хэ Тяня каким-то образом прямо или косвенно была замешана в некой истории…
— Только не говори, что мой отец мог её убить, — Цзянь И похолодел, представляя эту картину и вздрогнул, уставившись на стеклянную дверь заведения, за которой возвышалась чья-то тень.
В помещение неожиданно вошёл один из телохранителей, приставленных к ним дядей Тяня.
— Господин звонил, — начал мужчина. — Вы должны вернуться.
Спорить с ним не хотелось, к тому же, оба чувствовали себя вымотанными до предела.
На улице возле входа стояла заведённая машина: прыгнув в неё, оба прижались друг к другу и едва не уснули в уютном тепле. Не иначе, как чудом удалось добраться до дома, не сомкнув глаз. Чжэнси то и дело зевал, вытирая сонные слёзы, а Цзянь И смотрел по сторонам, рефлекторно запоминая дорогу, фиксируя все пожарные выходы и расположение мест на подземной парковке в доме, где они остановились.
Он вспоминал реакцию господина Хэ: тот слишком испугался, когда Тянь показал ему иероглиф и клевер… Будто и он, и брат знали, где это закрытое заведение. Выходит, об этом было известно ещё и Цзянь Чжимину?
— А вы часом не знаете, что за это место? — Цзянь вдруг решил попытать эту самую «удачу» и описал мужчинам клевер и иероглиф.
— Это закрытый клуб, — буркнул один из телохранителей. — Близко к северной станции Сычуань.
— Заткнись, — рявкнул другой, резко стукнув напарника в плечо.
Цзянь И бросил быстрый взгляд на Чжэнси. Тот едва заметно кивнул, и они сделали вид, что это их больше не интересует. Оба мужчины проводили до порога, дождавшись, пока они зайдут внутрь.
В коридоре горел тусклый ночник. Свет в гостиной чуть дальше исходил от большого аквариума с декоративными рыбками. Они разделись и на цыпочках прошли по длинному коридору до комнаты, выделенной для них господином Хэ. Напротив располагалась ещё одна: в узкой щели под ней была заметна полоска света. Тянь и рыжик спали там.
— Не надо, — Чжэнси покачал головой, когда Цзянь потянулся к ручке. — Пусть побудут вдвоём.
— Ты думаешь они… — Цзянь хихикнул, но парень быстро втолкнул его в спальню напротив.
— Ничего я не думаю. Нам надо поспать. Хэ Тянь сказал, что уходим на рассвете, значит, отдыхать примерно до семи.
Цзянь увидел время и схватился за голову. Оставалось всего каких-нибудь четыре часа! Но рассказать случайно услышанную важную информацию хотелось так сильно, что он был готов ворваться к ребятам и запрыгнуть прямо в чужую кровать.
— Твою мать, нам так повезло! — зашипел он, хватая Чжаня за плечи, когда последний прикрыл дверь. — Сиси! Мы знаем, куда идти! Осталось только сбежать отсюда!
— Ты видел этих телохранителей? — скептически поинтересовался тот, раздеваясь.
— Видел, ерунда, — парень картинно махнул рукой. — И не с такими справлялся!
На лице Чжэнси мелькнуло любопытство, однако быстро сменившееся тревогой.
— Ты здорово справился с теми ребятами возле отеля, — осторожно начал он. — Боюсь уточнять, что ещё ты умеешь…
Цзянь И застыл на месте. Конечно, хотелось похвастаться. К тому же на лице Чжаня так редко отражался искренний интерес! Но парень, к сожалению или к счастью, понимал, насколько эти вещи серьёзны. Шутки о тренировках остались в далёком прошлом.
— Если нужно – умею, — он скинул одежду на тумбочку и забрался под одеяло. — А если нет, то я самое безобидное создание на земле.
— Намекаешь, чтобы я тебя не боялся, да? — Чжэнси усмехнулся, придвигаясь к парню.
— А ты боишься?
— Немного… — он нашарил под одеялом его холодную ладонь. — Замёрз?
— Есть такое, — Цзянь И сполз пониже, уткнулся носом в теплую шею Чжаня и осторожно приобнял того за талию. — Я правда безобидный, Сиси. Это неважно, что я умею убивать… Да и не убивал ни разу, только калечил… Внутри я такой же, как и был, и мне от всего этого странно, понимаешь?
— Понимаю, — Чжэнси чмокнул его в макушку. — Наверное мы просто выросли.
Закрывая глаза, Цзянь И постарался вспомнить себя маленьким. У них в начальной школе был как-то забавный проект: бутылочка с желанием. Они принесли разную стеклотару в класс, а учителя выдали каждому листочки и цветные карандаши. Нужно было написать, чего желаешь больше всего на свете, свернуть послание в трубочку и просунуть через горлышко. Потом все закопали эти бутылки на заднем дворе, а преподаватели обещали, что написанное обязательно сбудется.
Цзянь И часто снилось, как он откапывал бутылку*, с нетерпением вытаскивал бумажку и смотрел на свой корявый почерк. Но парень хоть убей не помнил, что он там написал.
Всё это время, до сегодняшнего дня.
Воспоминание пришло перед тем, как он окончательно провалился в сон. Ему достался красный карандаш, и он ещё долго думал, как правильно пишется «на веки вечные». А потом, плюнув на правила, накарябал там: «Хочу быть с Сиси веки вечные».
Цзянь улыбнулся, засыпая с этой тёплой мыслью.
Магазин ослеплял своей чистотой. В такие с порога заходили, как в музей: не хватало только бахил, перчаток и строгих наказов ни к чему не прикасаться, не фотографировать и вообще не дышать.
Однако именно по поведению людей в таком месте, можно было с уверенностью сказать, к какой социальной прослойке они принадлежат.
Богатые чувствовали себя свободно. Они не боялись трогать и смотреть. Заходя, сразу искали взглядом консультантов, да и сами работники летели на таких клиентов, как мухи на мёд. Те же, кому подобный лоск был в новинку, сначала неуверенно осматривались, а затем, отыскав, по их мнению, подходящий вариант, осторожно приближались, убеждая себя, что это можно пощупать… Вся их внутренняя борьба отражалась на лице и читалась, как открытая книга.
