Гуаньшань попробовал убедить себя, что ему показалось, но как нельзя кстати вспомнились слова Чжэнси. Первое, что приходит в голову, бывает правдой.

Мужик шагнул вперёд, и рыжий беспомощно сглотнул, всё же встречаясь с ним взглядом. Ему не показалось. Он определённо шёл на контакт…

— Какие красавчики нынче ходят к Баолуну, — от него несло каким-то дешёвым одеколоном.

Шань отступал до тех пор, пока не упёрся спиной в дверь, из которой они пришли. Бежать назад не позволила совесть: в конце концов, Хэ Тянь был где-то впереди, один.

— Чё тебе надо? — набравшись смелости, дерзко начал рыжий.

— О, мне? — охранник склонил голову, будто не ожидал подобного вопроса.

— Тебе, блядь, глухой, что ли?

— Тут нечасто можно найти, с кем развлечься, — его голос становился веселее с каждым произнесённым словом. — Баолун юношей не жалует… В отличие от меня. И очень жаль.

Говоря это, охранник остановился перед Гуаньшанем и протянул руку. Тот успел отбить чужую ладонь, избегая прикосновения, и его словно передёрнуло изнутри. Сердце забилось быстрее, парень в отчаянии глянул по сторонам, решая, что же здесь можно использовать в качестве оружия? Но, как назло, не считая дубинки на поясе мужика напротив, ничего не находилось.

— Люблю укрощать строптивых, — жест рыжего словно только раззадорил этого амбала.

— Отъебись, — Шань нахмурился, выставив вперёд кулаки, уже готовый ударить.

Однако сил не хватило даже на лёгкое сопротивление. Охранник оказался не только тяжёлым, но и довольно ловким для своих габаритов. Рыжий и не заметил, как его развернули на сто восемьдесят градусов и опрокинули на диван. Он охнул от столкновения с кожаной поверхностью, попытался вскочить, но оказался намертво придавлен чужим весом.

— Сейчас мы по-быстрому развлечёмся, сладенький… — прошептали ему на ухо.

Пульс зашкалил, перед глазами Гуаньшаня уже расстилалась красноватая пелена. В таком положении он не оказывался ни разу, даже в самой паршивой драке, а сопротивление лишь отнимало силы и только раззадоривало соперника.

— Пусти, сволочь, — прошипел рыжий, когда жар чужого дыхания опалил ухо и шею ниже.

— Вкусно пахнешь, — мужик довольно гыкнул и коснулся нежной кожи губами.

Шань замолотил ногами, но, кажется, бесполезно. По яйцам попасть не получалось, а это было его последним козырем. Сжатые в стальном хвате предплечья противно ныли. От поцелуя побежали мурашки, к горлу подступила тошнота.

Ему было так противно лишь однажды. Робкая надежда, что рыжий всё забыл, обернулась крахом: картины прошлого живо предстали перед глазами в самый неподходящий момент. Отвращение, стыд, страх и ощущение полнейшего бессилия.

Оставалось только кричать, но рот вовремя зажала крепкая мозолистая ладонь.

Шань беспомощно посмотрел в потолок, щурясь от света люминесцентных ламп, и подавил в себе приступ рвоты. Его целовали… обнюхивали, облизывали, словно какое-то животное!

— Сладкий, вкусный мальчик, — чужой хриплый голос молотом вбивался в виски.

Когда-то рыжий дал себе обещание, что станет сильнее. Неужели подвёл? Неужели для него всё закончится вот так?

Он зажмурился, когда охранник настойчиво развел его ноги в стороны коленом. Шершавая ладонь опустилась на ширинку. Парень почти сдался, почувствовав, как об него трётся чужой возбуждённый член, прекрасно ощущающийся даже сквозь плотный слой ткани.

— АХ ТЫ СУКА! — тяжесть тела внезапно исчезла, впрочем, как и ладонь со рта.

Рыжий рефлекторно хватанул воздух ртом, подскочил с дивана и успел увидеть, как Хэ Тянь рывком оттащил охранника и приставил тому к виску пистолет.

— ГНИДА ТЫ ТУПОРЫЛАЯ, СОВСЕМ АХУЕЛ? — закричал он, упирая дуло с такой силой, что кожа вокруг покраснела.

— Д-да что ты? Я ж решил, что это твоя ш-шлюха… — сбивчиво забормотал мужик, живо изменившийся в лице. — В-вы ж часто приводите… Я т-только не ожидал, что этот будет такой хорошенький…

Тянь не дал ему договорить и со всей силы саданул по лицу прикладом. Явно не ожидавший ничего подобного охранник жалобно всхлипнул и повалился назад.

Замерший от ужаса, оцепеневший Гуаньшань наблюдал, как парень продолжал бить до тех пор, пока лицо охранника не стало похожим на кровавое месиво.

Он видел лишь профиль Тяня. Синяк на виске, совершенно обезумевший взгляд, и сила с которой тот проделывал весь этот ужас, — всё вместе произвело на рыжего впечатление едва ли не большее, чем сама попытка изнасилования.

— Тянь, — ему показалось, он позвал нормально, но голос не послушался и изо рта вырвался едва слышный хрип. — Хватит… Ему хватит…

— Ты как?! — однако парень услышал его, спрятал пистолет за пояс и резво метнулся к дивану. — Что он сделал? Ты в порядке?

— Блядь, — рыжий сглотнул и попытался встать. — Блядь… он жив?

— Да какого тебя это волнует?! — Тянь опустился на корточки и осторожно ухватился за его коленки. — Этот ублюдок заслуживает смерти, а я всего лишь разукрасил его лицо!

Гуаньшань хотел сказать, что им, наверное, пора валить отсюда. Его начала бить крупная дрожь, подступала предательская паника, дышать становилось всё тяжелее. Места, где касался охранник загорелись огнём.

— Давай, поднимайся, — Хэ Тянь осторожно помог ему встать. — Нужно идти, пока они не поняли, что случилось… Блядь… Он тебя трогал?

Рыжий слабо кивнул, вцепившись в его куртку и глубоко вдохнул. Потребовалось титаническое усилие, чтобы взять себя в руки, но он не собирался выглядеть напуганным мальчишкой, как когда-то… Он обещал себе, что будет сильнее!

— Ты сильный, слышишь? — словно угадывая его мысли, Хэ Тянь осторожно развернул парня к себе за плечи. — Ты сильный, но я всё равно никому не позволю причинить тебе боль.

— Слышу я, — твёрдо произнёс Шань, глядя ему в глаза. — Пошли отсюда.

Тянь сжал его плечи чуть сильнее, но затем оглянулся на дверь и решительно кивнул.

Весь обратный путь рыжий держался за его куртку: это помогало. Так было легче, и он чувствовал, что, в сравнении с прошлым, во всём происходящем теперь появились отличия. В этот раз он не остался один.

Да, он сильный. Но с Хэ Тянем Гуаньшань чувствовал себя сильнее вдвойне. И это помогало передвигать ноги, смотреть вперёд и думать о чём-то, невзирая на ощущение, что им на пятки наступает абсолютная, всепоглощающая тьма.

====== 24 ======

Цзянь Чжимин ненавидел, когда всё шло не по плану. Ли Ифэн знал об этом не понаслышке: два уродливых шрама, расчерчивающие его лицо наискосок, были прямым тому доказательством.

Мужчина только что вымыл руки и смотрел на себя в зеркало общественного туалета в отделении полиции. Очень хотелось жрать и спать, но у него не было времени даже чтобы покурить.

— Ифэн! — его напарник заглянул в помещение. — Пора. Они раскололись и дали нам доступ.

«Всегда бы так», — подумал Ифэн и на душе стало значительно легче.

Он не хотел новых шрамов в копилку к остальным. У него не было жены и детей, ради которых многие так сильно дорожили жизнью, но он всё равно ценил последнюю весьма высоко.

Чжимин бывал не только злым, но и щедрым, если выполнялась порученная работа.

Однако в этот раз их ждала задачка не из простых. Сначала из госпиталя пропала Мо Вэй, затем четверо молокососов умудрились обвести их вокруг пальца, в одночасье испарившись из Нанкина средь бела дня!

Последнее, что удалось найти, — три разобранных мобильных телефона, выброшенных в мусорку в небольшом кафе. Другая часть поисковой команды доложила о нападении сторонников Хэ Чэна, поэтому сейчас Чжимин был занят расхлёбыванием последствий.

Это дало Ифэну и его людям небольшую фору.

Выигранное время они потратили на допросы. В таком большом городе было весьма сложно передвигаться незамеченным, и несколько человек из персонала кафе вскоре признались, что видели, как четверо молодых людей садились в машину.

Добыть записи с камер заведения не составило особенного труда, но в поле зрения, как назло, не попал номер транспортного средства. Ифэн потратил весь день, и лишь к вечеру отследил путь автомобиля до перекрёстка, камеры на котором находились в юрисдикции местного отделения полиции. И хотя у Триады было множество глаз и ушей, чтобы добиться разрешения на просмотр записей всё равно требовалось какое-то время. К счастью, господин Цзянь пока не звонил.