Чжэнси замер, пока тот терзал упаковку, а затем вдруг посмотрел на него как-то растерянно.

— Ты фего? — удивлённо поинтересовался Цзянь, забив рот шоколадным батончиком.

— Не-не, ничего, — он быстро вернул себе привычный вид и улыбнулся, вертя в руках их немногочисленные съедобные трофеи.

— Гофори уфе, — Цзянь запил еду колой. — Что случилось?

— Ты милый, — спустя секунду бросил Чжэнси, и его щёки залились краской.

— Серьёзно?!

— Заткнись, — он шутливо лягнул его ногой, и парень картинно повалился на кровать, издавая шутливый стон.

— О нет, я повержен!

— О да, я, кажется, тоже, — рассмеялся Чжань, открывая колу. — Какой кайф…

Он выглядел таким уютным: весь взъерошенный, халат сбился и съехал с плеча, на губах шоколадные крошки. Глядя на Чжэнси, Цзянь И позабыл обо всём, что беспокоило в последние дни.

Однако кое-какие мысли против воли проникали в сознание, оставляя следы, словно кляксы на белом и чистом холсте. Кажется, подобное донимало и Чжэнси тоже. Они отвлеклись, на время погрузившись в эмоции, но, вдоволь наплававшись во всех смыслах этого слова, сейчас возвращались в весьма скверную реальность.

— Цзянь И, послушай… — серьёзно начал Чжань, и парень, чувствуя смену настроения и интонации, тоже мгновенно напрягся. — Я… беспокоюсь за маму и сестру.

— Не волнуйся, — хотелось утешить его как можно скорее, но к этой теме следовало подступиться осторожнее. — Моя мама… Она… ну… знает о нас.

— Как это знает? — Чжэнси в ужасе округлил глаза.

— И раньше догадывалась. А потом спросила, что у нас, и я ответил, что ты… дорогой моему сердцу человек и что я хотел бы, чтобы с тобой и твоими родными всё было в порядке. Поэтому… Ну то есть… Ты не подумай, что там какие-то бандиты! Твоя мама их вряд ли заметит. Но они есть… и охраняют.

— Спасибо, — неожиданно ответил Чжэнси. — Это хорошая новость…

— Я бы ни за что на свете не забыл о твоей семье, Чжань.

— Я знаю… просто это всё так… стрёмно, — парень доел шоколадку, облизнулся и допил остатки колы из бутылки.

— Стрёмно, что я вот такой, да? — виновато пробормотал Цзянь И, вертя холодную банку в ладонях.

— Нет, ты лучше всех, — Чжэнси похлопал его по коленке. — Давай отдохнём, а? Нам это действительно нужно.

— Иногда я боюсь, что ты уйдёшь именно поэтому, — Цзянь решил, что ему лучше признаться сейчас, чтобы эта тревога больше не висела над ним дамокловым мечом.

Чжань молча забрал колу у него из рук, оставив на тумбочку к своей бутылке. А затем погасил ночник. Комната погрузилась в полумрак, сквозь плотные шторы едва пробивался дневной свет. Цзянь И недоумённо огляделся, пытаясь сфокусировать зрение, но глаза никак не могли привыкнуть к неожиданной темноте.

Руки Чжэнси сгребли его в объятия и повалили на подушки. Было тесно, но в обнимку немного удобнее.

— Я никуда от тебя не уйду, дурак, — прошептал парень ему на ухо.

— Сам ты дурак, — на автоматизме ответил Цзянь И, прикрывая глаза.

— Ну вот и отлично, — отозвался Чжань, целуя его вслепую и попадая куда-то в переносицу. — Будем два дурака, не разлей вода.

— Согласен!

Цзянь И как никогда раньше хотел скрыть отчаянно бившееся сердце.

Как много, оказывается, было внутри! Невысказанные чувства, пережитые когда-то эмоции, страх и надежда, разочарования и радость… И всё это из-за человека, который обнимал его так крепко, что, казалось, вот-вот должны были захрустеть кости.

«Это хорошо, что темно», — подумал он, когда по щеке скатилась предательская слеза. — «Это хорошо, что он рядом со мной».

— Я всегда буду рядом, — эхом отозвался Чжэнси, и Цзянь даже не сообразил, говорил ли он что-нибудь из своих сбивчивых мыслей вслух?

— Сегодня поедете в район Гулоу, прочешете местность, — приказывал Цю Исин, — мне нужна вся информация, которую сможете найти. Люди, оружие, укрепления, всё! Как часто там ходят патрули, что у них было на завтрак, в какие бордели они ходят и кого ебут, выполняйте!

Когда несколько крепко сложенных парней в бронежилетах покинули кабинет, он устало присел на край стола и с садистским удовольствием размял шею.

Шли уже вторые сутки без сна, организм отчаянно молил об отдыхе. Болела спина, и Исин мог бы перечислить все пропущенные удары по ощущениям, стоило лишь прикрыть глаза. А сколько было царапин! Его уже подлатал местный доктор, который обещал, что в копилку скоро добавится несколько новых шрамов.

Мужчина вздохнул, с тоской глядя на диван, и затем, передав по рации, чтобы его не беспокоили пару часов, с наслаждением завалился на прохладные кожаные подушки.

Его срубило минуты за три, если не меньше. Как обычно после тяжёлых физических нагрузок, снилась всякая ахинея. То выстрелы, то лица тех, кто корчился в предсмертных муках. Вспышки взрывов, страшный нечеловеческий вой. Иногда проскальзывали и мирные картины: собака, которую ему оставил Хэ Чэн (старый ретривер по кличке Минг сейчас жил с ребятами из отряда), и девушка, которая заставляла двигаться дальше, стоило лишь увидеть её редкую, а от того и безумно ценную улыбку.

— Исин, — кто-то ласково погладил его по плечу, шепча, — досталось же тебе…

— М-м, — промычал он, лениво возвращаясь из сна.

— Извини, что разбудила, — виновато пробормотал знакомый женский голос.

Настолько знакомый, что мужчина резко подскочил с дивана, принимая вертикальное положение, и затравленно огляделся по сторонам.

Что на него нашло? Как можно было настолько расслабиться? Почему Цзыи здесь?

— Отдыхай, — хрупкая женская ладонь упёрлась ему в грудь, мягко, но настойчиво возвращая на подушки. — Я просто не знала, где спрятаться, вот и нашла тебя.

— Думаешь, я даже во сне способен сохранять бдительность? — пробурчал он, усиленно протирая глаза.

— С тобой спокойнее, — тихо сказала Цзыи и поднялась на ноги.

Он смог рассмотреть её получше. Женщина облачилась в удобную, но совсем непривычную для её образа одежду: брюки карго песочного цвета и чёрную облегающую футболку. На ногах красовались удобные берцы (и где только нашла?). Исин ещё раз протёр глаза, безуспешно пытаясь скрыть проступающую и такую непрошенную тёплую улыбку.

— Что? — Цзыи усмехнулась. — Я времени даром не теряла. Мы обсудили дальнейшие действия с Хэ Чэном.

— Он не ругался, что меня не было на общем сборе? — обеспокоенно уточнил мужчина. — Я не планировал тут разлёживаться, просто…

— Просто ты сделал больше всех, Исин, — женщина заняла угол стола: тот же, где сидел и он сам совсем недавно. — Чэн тебя очень ценит и велел передохнуть. Они нашли тех людей Чжимина. Удар будет нанесён третьей оперативной группой, а тебе выделили суточный отгул.

— Отгул? Неужто заслужил? — Исин всё-таки вернулся в сидячее положение: и без того было неловко находиться перед этой женщиной в таком состоянии. — Ребята без нас справятся?

— Не волнуйся, они подготовили все необходимые ответные меры. Чжимин зря рассчитывает, что сможет удержать Триаду под своим покровительством.

Цю Исин заметил, что при упоминании мужа лицо Цзыи каждый раз болезненно передёргивало. В такие минуты его самого захлёстывали приступы неконтролируемой злости. Они общались на похоронах и, возможно, тот звонил ей сразу после нападения. Что этот ублюдок сказал на этот раз?

— Есть новости о парнях? — мужчина постарался не дать гневу взять власть над сознанием и сменил тему.

— Хэ Тянь ответил сегодня утром. Сказал, что будет держать Чэна в курсе о том, что собирается делать… Но я что-то слабо верю.

— Цзянь И с ним?

— Очень надеюсь, что да, — голос Цзыи дрогнул.

— Эй, — Исин поднялся, разминая затёкшую от неудобного дивана спину. — Не переживай так. Он куда сильнее, чем тебе кажется.

Цзыи поймала его взгляд, и мужчина слегка попятился. Она умела смотреть прямо в душу, сканируя каждую невысказанную мысль. Иногда Исину казалось, она знает и о его чувствах (а может, знала всегда), и о том, что он испытывал прямо сейчас, находясь с ней рядом.