Это было здорово. Вместе.
Хэ Тянь не особенно следил за сюжетом, прокручивая в голове случившееся за последние несколько дней. Кажется, он уснул, потому что, прикрыв глаза, в следующую секунду очнулся, а герои фильма находились уже в другом месте.
— Спишь? — рыжий повернулся к нему: в квартире царил полумрак, и потому на его лицо падал лишь свет от телика. В глазах отражались блики от многочисленных выстрелов.
— Засыпаю, — Тянь улыбнулся ему ласково, понятия не имея, как уместить во взгляд всю нежность, которую он в эту минуту испытывал?
— Я досмотрю, ничего?
— Хорошо, — он сполз по подушке ниже, укладываясь.
Рыжий поёрзал, не зная, куда деть руку, а затем осторожно, будто боясь обжечься, коснулся ею плеча Хэ Тяня. Тот замер, сгоняя с себя всякий морок и не зная толком, что последует дальше. Возможно, это был их последний спокойный день перед тем, как начнётся расследование. Хотелось впитать в себя всё до капли.
Он подвинулся, утыкаясь носом в чужое бедро, позволил себе коснуться его кончиками пальцев, а сам едва ли не задрожал. ТАК близко он ещё никогда не был.
Ладонь рыжего не исчезла, напротив, Тяню показалось, что она расположилась увереннее. Тепло передавалось через одеяло, и его плечо уже горело, но он бы отдал что угодно, лишь бы пролежать так весь остаток ночи.
— Спи уже, — услышал он чуть охрипший голос. — Хватит ёрзать.
Улыбка была готова разорвать его лицо напополам.
Ему стало тяжело дышать. От буквальной близости Чжань Чжэнси плыло в глазах, а бедное сердце и без того заходилось, в который раз сбиваясь с ритма.
— П-поцелуй, который был в коридоре? — заикаясь, уточнил он.
— А были другие? — Чжэнси тихо хохотнул, не разрывая зрительного контакта.
— Может, в моих мечтах, — Цзянь И нервно усмехнулся и собрал волю в кулак, пытаясь если не сосредоточиться, то хотя бы не расплыться перед Чжанем счастливой лужей.
Между ними явно происходило что-то. Впервые за столь долгое время Сиси начал разговор сам, без единого намёка со стороны Цзянь И, и тот не знал, радоваться ему сейчас или бояться.
— Знаешь, я хочу быть с тобой честным, — Чжэнси немного отстранился и потупил взгляд. — Между нами что-то было, и я до сих пор не знаю, как это понимать… То есть, я понял, что ты чувствуешь! И я знал это, подсознательно, очень давно, только… — он запнулся, нахмурился, и Цзянь И в ужасе вцепился в ткань собственных спортивных штанов. — Блядь, почему так сложно?! — возмутился Сиси и посмотрел на него с каким-то обречённым отчаянием.
— Между нами было что-то, — глухо повторил за ним парень, вздыхая. — Было.
— Не совсем, — Чжэнси выдержал паузу, словно набираясь смелости. — Я не говорил тебе, Цзянь И, но я тоже чувствовал. Это всё… очень непросто.
— Почему? — он с грустью посмотрел ему в глаза. — Разве так непросто разобраться в чувствах?
— Поверь мне, очень непросто, — Чжэнси схватился за пиво, как за спасательный круг. После нескольких шумных глотков он уселся поудобнее, скрестив ноги. — Или я такой тупорылый баран.
— Не баран, — Цзянь И присоединился к распитию. — Всё дело в том, что я парень.
— Знаешь, прошло так много времени с тех пор, как я понял это, что можно было и привыкнуть к мысли о твоей принадлежности к мужскому полу!
— И ты привык? — Цзянь покосился на Чжэнси, замечая, как тот снова придвигается ближе.
На телевизоре уже давно крутилась заставка: бой они успешно проебали, и приставка ушла в спящий режим.
— Когда я думал, что ты меня кинул полгода назад… Передо мной будто весь мир рухнул, — признался Чжэнси. — А потом ты появился, как ни в чём не бывало и, прости, но у меня были причины злиться!
— Понимаю…
— И всё это время я не переставал размышлять. О том, что я потерял без тебя, почему мне так больно и что, в конце концов, всё это значило?
— В такие моменты герои должны философски курить, — вдруг заметил Цянь И.
— Чего? — ошарашенно переспросил Чжэнси.
— Просто пытаюсь разрядить обстановку, Сиси. Ты такой серьёзный, — он попытался отшутиться. От предстоящего вывода из всего мысленного потока Чжаня бросало то в дрожь, то в пот.
— А это и есть серьёзно, дурень! — вдруг возмутился он. — Ты так всегда! Сначала делаешь что-то, от чего волосы дыбом, а потом пытаешься спустить на тормозах! И в прошлый раз так же! Ты поцеловал меня ни с того ни с сего на глазах у сестры! Что я должен был думать?! А потом говорил: «Забудь, что всё это было, давай как раньше!» — Чжань хмурился, его лицо немного покраснело. — Только вот знаешь, ни хрена я не забыл! И поэтому я потом спросил тебя, что происходит!
— И я ответил… — Цзянь И осёкся, не желая вспоминать день, когда произнёс заветные слова. Целомудренный поцелуй в лоб от Чжэнси до сих пор заставлял его сердце в буквальном смысле обливаться кровью.
— Я помню, что ты ответил, — парень немного притих, а затем осторожно погладил Цзянь И по запястью и прошёлся пальцами по ладони. — Я после этого долго не мог уснуть… Ты уже спал в ту ночь, будто пьяный, а я всё лежал и смотрел в потолок.
Чжэнси взял его за руку — это было так тепло и крепко, что глазам Цзяня И сделалось горячо, и он спешно отвернулся.
— Чего ты боишься? — вдруг спросил Чжань. — Эй! — он слегка требовательно потянул парня назад.
— Что ты скажешь сейчас какую-нибудь херню в духе: «Ты был моим другом, и всегда им будешь» и бла-бла-бла…
— Но это правда, Цзянь И! Хотя я хотел сказать не совсем это.
— А что ты хотел? Что, Сиси?! — парень обернулся, не скрывая покрасневших глаз. Слёз не было, хотя хотелось разрыдаться. — Это не может продолжаться… Пусти, — он дёрнулся, пытаясь высвободить ладонь. — Я больше не хочу мечтать и придумывать то, чего нет! Хватит!
— Больше не придётся! — Чжэнси с силой потянул его на себя и стукнулся с ним губами.
Поцелуй вышел из разряда «я не хотел, он сам упал на моё лицо». Цзянь И сперва даже опешил и хотел было возмутиться, но крепкая ладонь Чжаня легла к нему на затылок, пресекая любые попытки взбрыкнуть.
— М-м! — возмущенно промычал Цзянь И.
Чжэнси осторожно отпустил его, давая выдохнуть, и посмотрел прямо в глаза. Его зрачки расширились, будто у кота. Губы покраснели, рот был полуоткрыт, и он дышал так тяжело, словно пробежал марафон.
— Прости, — шепнул парень, осторожно касаясь его щеки кончиками пальцев. — Не плачь, пожалуйста, Цзянь И, ты чего?
Но остановить эту прорванную в один миг плотину было уже невозможно. Ему показалось, в груди лопнула натянутая струна. Со звоном порвалась, обжигая остальные органы, срезала часть лёгких, начисто лишив кислорода, прошлась по сердцу и уничтожила всю кровеносную систему.
— Эй-эй! — напуганный такой реакцией Чжань обхватил парня за плечи, притянув к себе, и начал осторожно гладить.
Они сидели так несколько минут: Цзянь И шмыгал носом, вздрагивал и плакал в толстовку, от которой пахло его любимым стиральным порошком. В какой-то момент пропало чувство стыда за столь неподобающее поведение: в конце концов, это было уже слишком для него.
Зачем Чжань сделал это? Почему спустя столько времени этот долгожданный поцелуй принёс так много боли? Откуда эти слёзы?
— Ты так много для меня значишь… — заговорил вдруг Чжэнси, не переставая поглаживать парня по спине. — И я так долго молчал, надо было поговорить раньше, Цзянь И, прости меня за это.
— Сиси… — он хотел сказать что-то членораздельное, но все последующие слова слились в мычание.
— Ты замечательный человек, ты весёлый, добрый, открытый, совсем не такой, как я… Прости, я ужасно растерялся, потому что… Ты прав, ты парень, и я парень, и все эти чувства, которых по идее и быть не должно, вдруг так резко…
— Поцелуй, — попросил Цзянь И.
— Что?
— Поцелуй меня ещё раз!
Чжэнси рассмеялся, осторожно приподнимая его лицо за подбородок и вытирая слёзы рукавом толстовки. Они посмотрели друг другу в глаза с долю секунды, а потом парень наклонился и коснулся его губ. Нежнее, чем предыдущий раз, так, будто боялся сделать больно, хотя болеть уже, наверное, было нечему.
