Я огляделся: кругом были те же постеры и картины, стены выкрашенные в тёплый зелёный оттенок, добротный паркет из тёмного дерева, местами потёртый, уютные кофейные столики, которые я помнил с давних времен, и всё такие же скрипучие стулья.

Однако заведение не выглядело постаревшим, мне показалось, оно стало намного уютнее.

Твик обернулся на звук, увидел меня и мимолётно улыбнулся, возвращаясь к обслуживанию. Я едва заметно кивнул, подойдя, подвинул к себе высокий барный стул и устроился чуть подальше, дожидаясь, когда клиент, наконец, уйдет.

Было странно наблюдать за привычной для белобрысого рутиной. Он не выглядел дёрганным или напряженным, часто улыбался, переговаривался о чем-то с покупателем (я заметил, что эти двое были знакомы). Твик приготовил две порции эспрессо, взбил молоко и ловко влил его в пластиковый стаканчик. Мне подумалось, что парень смог бы проделать все эти действия и с завязанными глазами.

Мужчина поблагодарил его, передал привет родителям и, к моему великому счастью, отчалил.

— Привет, — я едва заметно помахал рукой.

— Ага, привет, — белобрысый принялся протирать тряпкой большую кофемашину.

Это была наша первая встреча после приключения и долгой болезни. Я даже немного расстроился, так как ожидал, что увижу чуть больше радости на его лице. Но пришлось тут же осечь себя: несмотря на то, как сильно я скучал, Твик всё же находился на работе.

— Ты давно тут? — поинтересовался я.

Он сам предложил мне зайти в кофейню, однако, я не ожидал, что белобрысый будет здесь в качестве работника, ведь из больницы он выписался всего-то неделю назад.

— С обеда. Отец уехал в Денвер по делам, мама тоже занята. Попросили прикрыть до вечера, — быстро ответил он, сосредоточенно засыпая в машину новую порцию зёрен.

— Как самочувствие? — я покосился на присутствующих в зале. Две парочки воркующих школьников, пожилая дама и какой-то хмурый дядька возле окна.

— Отличное, — быстро ответил Твик, — а ты как?

— Я тоже лучше всех, — мне хотелось, чтобы он обернулся, хотелось видеть его лицо, ведь я пришёл, чтобы сообщить ему потрясающую новость. — Эй, ты чего там делаешь?

— Сейчас, погоди, пожалуйста.

Я пожал плечами, потягиваясь, а затем сложил руки перед собой и устроил на них подбородок. Играла тихая, но приятная музыка. Вслушавшись, я распознал знакомый мотив и предположил, что это, вероятно, та же группа, что мы слушали в машине.

— Вот, за счёт заведения, — Твик улыбнулся и поставил передо мной широкую белую чашку.

Я не посмотрел на напиток, вместо этого уставившись на его внезапно покрасневшие щёки.

— Это что?

— Кофе, дурень, — белобрысый нервно рассмеялся, стискивая тряпку, и быстро обошел барную стойку.

Недоумевая, я какое-то время наблюдал, как он с остервенением прибирался за одним из столиков, и только потом догадался посмотреть на кофе.

Лицо против воли расплылось в идиотской ухмылке: на молочной пенке красовался симпатичный узор-сердечко. Я сделал глоток, сожалея, что разрушаю шедевр, а затем задумался, как часто Твик создаёт подобные штуки для покупателей?

Мне бы хотелось, чтобы сердечко предназначалось только для меня…

— Печенье хочешь? — спросил белобрысый, возвращаясь с подносом грязной посуды.

— Если ты сам пёк, — я хохотнул, замечая, как он нахмурился.

— Тесто уже готовое, но да, мы делаем их сами, — Твик махнул рукой на банки, стоящие неподалеку. — Выбирай, какое нравится.

Я покосился на этикетки и решил попробовать с шоколадом. Белобрысый помыл чашки, расставил их на сушилке и вернулся ко мне.

— Вкусно, — я улыбнулся ему с набитым ртом.

— Не подавись, — он усмехнулся в ответ и обвел зал быстрым взглядом.

— Не сильно отвлекаю? — тут же осведомился я, и вдруг подумал, что сидел бы хоть до самого закрытия, наблюдая, как ловко белобрысый тут со всем управлялся.

— Ну… Ещё три часа, возможно придёт человек пять… Сегодня же такой день, все по домам, готовятся.

— Да… выпускной, — я замялся. — Даже не верится, что экзамены уже позади.

— Ты молодец, кстати… — заметил белобрысый, упираясь локтями в столешницу и нависая над ней в расслабленной позе.

Я почувствовал непроизвольный прилив гордости. Неделю назад мне посчастливилось окончательно засесть за учебники, и, откровенно говоря, не по своей воле. На мою совесть надавили сразу с трёх сторон, но последней каплей стало замечание Твика. Ударить в грязь лицом и отправиться на пересдачу превратилось в мой персональный ночной кошмар, и потому я готовился к финальному тесту, как проклятый. Белобрысый поддерживал со мной связь посредством сообщений, умудряясь как-то веселить и подбадривать. Мы болтали, как ни в чем не бывало, в основном о всякой ерунде, не касаясь темы отношений и того, что произошло той ночью в мотеле.

— У меня был прекрасный мотиватор, — я сделал большой глоток кофе. Кровь прилила к щекам, мне показалось, будто в помещении резко поднялась температура.

— Ты же реально хорошо написал, — Твик взял салфетку, расправил её перед собой и принялся что-то складывать.

— Ну… Наверное, потому что я впервые не послал всё нахер, — я рассмеялся, вспоминая, как просыпался по ночам от снов, в которых было пополам эротики и алгебры.

Нас ненадолго прервали: парочка школьников заказала ещё кофе, и Твик подошел к ним, чтобы забрать посуду.

Когда он вернулся, я всё-таки не удержался.

— Слушай… Я деньги нашёл.

— Какие деньги? — удивленно переспросил белобрысый, занятый приготовлением очередной порции кофе.

Треск кофемолки на мгновение заглушил мои слова, и я разобрал только окончание собственной фразы. Твик извинился, отнёс заказ и снова застыл напротив.

— Те, что украл сын Эпплбаума, — наконец, пояснил я, наблюдая, как глаза белобрысого расширяются в неподдельном удивлении. — Помнишь перед тем, как презентовать нам тачку, старушка упомянула, что Рой любил в ней копаться?

Твик едва заметно кивнул, замирая в нетерпении.

— Так вот. Пацан спрятал украденное бабло в машине. В полости за обшивкой водительского сиденья. Я не пересчитывал, но там было до хера.

— Не может быть, — пробормотал белобрысый, сминая салфетку в комок. — И что ты сделал?!

— Пришлось рассказать родителям всю предысторию, — я усмехнулся. — Это было трудно, но, после бесконечных прерываний и уточнений, у меня получилось более-менее объяснить ситуацию.

— Ты упомянул, что я был с тобой? — тихо уточнил белобрысый, и я кивнул, замечая, как он с облегчением перевёл дух. — Я тоже… рассказал, как есть.

— И тебе поверили? — я рассмеялся.

— Ты удивишься, если я скажу да? — Твик опустил взгляд, рассматривая собственные руки. — Во всяком случае отец сказал, что на выдумку это точно не тянет, уж слишком много деталей. Плюс они видели машину… Так что с деньгами?

— Посовещавшись на семейном совете, мы решили, что их нужно немедленно отправить банковским переводом Эпплбауму на счёт. И я позвонил по тому номеру, что он дал. Повезло, что водитель находился рядом и согласился передать трубку. Как только я объяснил ситуацию, мужик, разумеется, продиктовал мне номер.

— Как благородно, — белобрысый усмехнулся. — Хотя я бы поступил также. Это же чужие деньги…

— Ага, — согласился я. — Но самое интересное впереди! Мы ведь так и не условились, когда он заберет Понтиак, и на следующий день в нашу дверь позвонил курьер из Федэкса! Я-то думал, Эпплбаум пришлёт водителя, но вместо этого он отправил письмо…

— И что там было? — в волнении прервал меня Твик.

— Документы на тачку. Страховка, выписанная на моё имя. И небольшая открытка, — с этими словами я вытащил её из нагрудного кармана и торжественно положил на стол перед белобрысым.

Он смотрел на неё какое-то время в недоумении. На стороне, лежащей к нему лицом, была фотография с Пейнтед-Дезерт, пустыни в Аризоне, сделанная с большой выдержкой в ночное время. Над холмами хорошо виднелись звёзды и часть Млечного пути. Подпись внизу гласила: «Следуй за своей мечтой».