Послышался писк сканера, а затем звон открытой кассы и шуршание полиэтиленового пакета. Я задумчиво вертел в руках пачку Адвила, повернувшись вполоборота и наблюдая за Твиком исподтишка, в ожидании, когда же он, наконец, покинет аптеку. На секунду поймал себя на мысли, что хотел бы поговорить с ним о чем-нибудь. Чёрт его знает, может, о наших совместных приключениях? Было бы интересно услышать его мнение на этот счёт теперь. Мы же выросли и сильно изменились.
«Сейчас я удалился в пустыню, коротая время, перебирая пыль, выискивая знак», — напевал Джонни Кэш.
Я наблюдал за тем, как Твик движется вдоль рядов к выходу, почему-то думая о его взгляде. Раньше, мне казалось, у него были зелёные глаза. А теперь они стали какими-то блёклыми, словно смазались временем? И что за сравнения, блять?
«Есть ли свет впереди? Хорошо, братец, я не знаю, но у меня есть этот жар, горящий в душе».
Песня продолжалась, я провожал светловолосого паренька взглядом, и в тот самый момент, когда гитара взяла свой последний финальный аккорд, за которым шёл проигрыш и близился финал, я заметил четыре силуэта за стеклянной витриной. Они перемещались очень быстро, слишком странно, да и не могло понадобиться купить лекарства стольким людям одновременно.
Я рванул вперёд рефлекторно, наученный горьким опытом, и почему-то думая в данный момент только о том, что пачку Адвила я на автомате сунул себе в карман, так и не заплатив. Твик ничего не успел понять и даже не вздрогнул, когда я схватил его поперек груди одной рукой, а другой толкнул вперед нас в проход витрину со средствами от расстройства желудка.
Три выстрела раздались в тишине подобно раскатам грома. В ушах зазвенело, или это зазвенело разбитое стекло, и я зажмурился, прикидывая, что нам делать, если это ограбление. Твик, который по-прежнему был прижат к моей груди, наконец, сообразил, что дела не слава Богу и резко подался в сторону.
— Стой, блять, — прошипел я, притягивая его за рукав обратно.
— Что за дерьмо?! — он обернулся.
Прошли мгновения с момента выстрелов и еще парочка секунд, когда наши взгляды встретились, и я заметил панику, расцветающую на его лице. Бледноватая кожа покрылась пятнами, брови дрогнули, появилась так знакомая мне гримаса ужаса и нерешительности.
— Тише сиди, — попросил я, как можно спокойнее.
Разумеется, он узнал меня. Даже кивнул, на удивление быстро соображая и снова делая шаг в мою сторону. Я пригнулся, прислушиваясь, он сделал то же самое. Позади нас что-то залепетал Томми.
— У меня н-ничего н-нет, п-пожалуйста… З-зачем в-вы с-стреляли?
Нападавшие оказались немногословны. Я услышал, как их подошвы захрустели по битому стеклу, и осторожно выглянул из-за полок. Четыре человека в неприметных черных балахонах, вооруженные бейсбольными битами. И, как минимум у одного из них был пистолет.
Какого лешего, блять, им понадобилось нападать на аптеку? Я прикинул, есть ли здесь какие-то запрещённые вещества, но быстро отмел эту идею. Слишком шумно. Вряд ли здесь имел место какой-то акт вандализма ради нескольких граммов опиатов без рецепта.
Затем в голове мелькнуло воспоминание о незнакомом чёрном фургоне, который припарковался в переулке напротив. Кажется, ребята шли сюда намеренно…
— КРЭЙГ, МАТЬ ТВОЮ, ТАКЕР!!!
Я прекратил поток умозаключений, мысленно выругавшись.
— ВЫХОДИ, ЛЖИВЫЙ УБЛЮДОК! ДАЮ ТЕБЕ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД ИЛИ МОЗГИ ЭТОГО ДОХОДЯГИ ПРИДЁТСЯ СОСКРЕБАТЬ С ПРИЛАВКА!
Твик закусил губу, напряженно глядя на меня, и ожидая хоть какой-то реакции.
Я почему-то сиюсекундно вспомнил, как мы играли в детстве, и слова Твика, что я для него герой. Глупость какая, нам же было по девять лет! Но что-то во взгляде белобрысого, чёрт знает, страх или, может, ожидание, вперемешку с доверием и мольбой сделать что-то, заставили меня собраться.
Я думал, что мне в принципе насрать на всех и вся, но, оказалось, нет. Жизнь несчастного аптекаря висела на волоске, рядом со мной на корточках сидел одноклассник, в чьи планы, очевидно не входило ничто из подобного, а я мучительно соображал, как же мне лучше поступить.
— ДВАДЦАТЬ СЕКУНД, ЗАСРАНЕЦ, МЫ НЕ ОТЛИЧАЕМСЯ ТЕРПЕНИЕМ!
Твик нахмурился и покосился в сторону прохода. Из нашего закутка был всего один выход, другой я собственноручно заблокировал опрокинутым стеллажом. Соображалось с трудом, голова затрещала, назойливо напоминая о себе. Раздались шаги, кажется, кто-то из ребят решил найти наше убежище, чтобы покончить со всем этим раньше.
— Встаем на счёт три, — вдруг прошептал я.
— Чего? — непонимающе переспросил Твик.
— Их двое, идут в нашу сторону. На счёт три, как только окажутся достаточно близко, встаем, вырубаем их и бежим.
У меня не было времени, чтобы как-то успокоить его, хоть я и заметил, что его начинала бить мелкая дрожь. Напоминание из детства пришло, словно по заказу.
— Все нормально будет, не бзди, — прошептал я, внимательно заглядывая ему в глаза, а про себя прикинул возможности в драке против четверых. Интересно, получится ли у меня взаправду побыть героем? Твика я в счёт не брал, опасаясь, что парень попросту такого не выдержит.
Кивнув ему, я приготовился, впрочем, белобрысый тоже вдруг как-то напрягся, и сжал руки в кулаки. От моего внимания не укрылось, что после моих слов он дрожать перестал.
Знаете, как иногда расписывают драки? Помните, как показывают их в фильмах? И мудохали они друг друга на протяжении десяти-пятнадцати минут, разбивая всевозможные препятствия на пути и сопровождая сие действо смачными звуками ударов и проклятиями? Так вот, доложу я вам, это никакая не драка, а так, показушный мордобой.
Тот момент, когда происходят решающие события не длится и тридцати секунд. Выживешь или нет? Это вопрос, ответ на который у судьбы находится довольно быстро. Просто в фильме нужно выложиться, оправдывая бюджет и со всех сторон показывая, какие актёры талантливые, а спецэффекты сногсшибательные. В жизни всё не так.
Я рывком поднялся, протянул руку вперед и сразу же нащупал под пальцами грубую ткань. Не мешкая ни секундой, ударил наотмашь, и, вроде бы достиг своей цели. Противник надсадно вскрикнул, но сопротивления не оказал: мой решающий глухой хук с правой повалил его с ног. Твику повезло чуточку меньше, он нелепо подпрыгнул, но промахнулся мимо цели, и я уже видел полированное дерево биты в опасной близости от его лица. Но белобрысый вдруг неожиданно схватил что-то с полок, ловко уворачиваясь, и с размаху саданул по роже незнакомца в ответ.
Раздался жалобный, полный боли и отчаяния вопль, бита со звоном повалилась на пол. Я не стал рассматривать, чем же Твик его так уделал, вместо этого, схватил парня за рукав и бросился наутёк.
За нами погнались ещё двое. Я слышал их крики, сбитое дыхание Твика рядом, шуршание пакета, который он не иначе, как чудом, до сих пор не выпускал из своей руки. На мгновение вспомнилась заветная пачка Адвила в кармане.
Наш марафон прекратился возле заправки, аккурат в момент, когда нагнал выстрел. Пуля просвистела совсем рядом, я успел подумать, что копы в нашем городе на редкость ленивые сволочи, раз никто до сих пор не додумался вызвать их ещё после первых выстрелов.
Возле одной из колонок заправлялся какой-то грузовик, мы забежали за него, едва успев отдышаться. Перед нами стояла длинная и высокая фура, с эмблемой розничной сети продуктовых магазинов. У меня снова случился приступ боли, который, вкупе с нехваткой кислорода, заставил согнуться в три погибели.
— Быстрее, сюда! — я услышал, как Твик зашипел, выругался и схватил меня за руку, утягивая куда-то в темноту.
Я запрыгнул в кузов рефлекторно, не соображая, что к чему в то время, как белобрысый уже закрывал дверь, защелкивая замок с внутренней стороны. Мы замерли, соприкасаясь плечами и напряженно вслушиваясь в тишину за пределами нашего убежища.
Кажется, преследователи зассали? Или, наконец-то приехали копы?
— Я проставил отметки в путевом, Дэни! Всё путем! — послышались чьи-то шаги. — Чёрт, ну и цены нынче. На один бензин и работаю. Проклятые республиканцы, мать их…
