Комментарий к IC 1805 Туманность «Сердце», IC 1805 , S2-190 — эмиссионная туманность, которая находится на расстоянии 7500 световых лет от Земли. Расположена в рукаве Персея в галактике Млечный Путь в созвездии Кассиопея. В центре туманности небольшая группа звёзд, от которой исходит интенсивное красное излучение.
И, действительно, по форме напоминает сердце.
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/e/e7/Melotte15HunterWilson.jpg?uselang=ru
Если кому интересно, то порода собаки – брюссельский гриффон.
https://dog-book.ru/wp-content/uploads/2016/10/14659237_1716595568662989_2021722328353734656_n.jpg
====== Горизонт событий ======
Мне быстро стало ясно, что мистер Эпплбаум в этом городе важная шишка. Личности вроде него легко выделялись из толпы среднестатистических работяг. Он обстоятельно, хоть и старомодно выражался, одет был не по здешним меркам богато, и, к тому же, водил дружбу с местными копами.
Он первым делом уточнил, не украли ли мы красный Понтиак, но, когда узнал, что миссис Эпплбаум нам его «одолжила», резко изменился в лице.
Мы сидели в кофейне через дорогу от мотеля. Здесь было уютно: вкусно пахло свежей выпечкой с корицей, фоном тихонько играл какой-то джаз. Кроме нас не было ни души, даже официантка скрылась в подсобку сразу после того, как принесла заказ.
Собака и ребенок копошились где-то при входе, рядом со специально оборудованным детским уголком.
— Я начну издалека, но и от вас рассчитываю услышать как можно более подробный вариант истории, — он внимательно посмотрел на нас исподлобья, отпивая кофе, и я тотчас же утвердительно кивнул. — Надеюсь, интуиция меня не подводит, и вы оба хорошие парни?
Мы с Твиком сидели на узком диванчике, довольно тесно соприкасаясь бёдрами. Мне было немного жарко, я нервничал из-за предстоящего объяснения, но близость с белобрысым придавала сил.
— Блэк Гэп — маленький город, — продолжил мужчина. — И моя фамилия здесь у всех на слуху. Эпплбаумы раньше владели большим ранчо. Оно и сейчас есть, в двадцати милях отсюда, но я уже не занимаюсь непосредственно разведением лошадей. Теперь за всем, что осталось, следит моя мать.
Я вспомнил старушенцию и по интонации мужика сделал вывод, что, как минимум с его стороны, они находятся в ссоре.
— Мой сын, Рой, рос тихим и послушным мальчиком. Мы души в нём не чаяли и, как я уже говорил, всё было прекрасно. Но… когда после тяжелой болезни умерла его мать, он изменился. После похорон мы не хотели возвращаться на ранчо, где всё напоминало о ней, и поэтому обосновались в городе. Я начал заниматься продажей товаров для конного спорта, а Рой пошёл в здешнюю среднюю школу.
Я слушал внимательно, однако, то и дело поглядывал на Твика, который всё никак не прекращал теребить салфетку между пальцами. Наконец, потеряв всякое терпение, я быстро накрыл его ладонь своей и забрал несчастный клочок бумаги, отложив тот куда-то в сторону.
Мистер Эпплбаум, несомненно, обратил внимание на мой жест, но, вроде бы не придал тому значения.
— Видите ли… Жизнь невозможно распланировать, и далеко не всё идёт так, как нам бы хотелось, — мужчина потёр переносицу и устало вздохнул.
Твик легонько пихнул меня ногой, и я осторожно ответил тем же. Мы оба ещё не совсем понимали, к чему клонит этот представительный тип.
— Через пару лет я женился повторно, но Рой не принял мачеху. Он связался с нехорошей компанией, — мистер Эпплбаум поморщился, и его лицо в одночасье искривилось, будто от острой боли. — Затем стал подолгу пропадать вне дома… У нас в тот момент родилась Эмили, и я не успевал… оказывать ему должное внимание. Работа и маленький ребёнок отнимали слишком много времени. Впрочем, я сейчас не хотел бы обсуждать свои ошибки в воспитании, — мужчина нахмурился. — Через некоторое время Рой загремел в участок: его подозревали в распространении наркотиков на территории школы. Мне хоть и удалось уладить ситуацию, но с тех пор между нами потерялась всякая связь. Он бросил школу как раз перед самым окончанием, сбежал из дома, и я услышал о нём лишь через полгода. Он позвонил, в ужасе умоляя о помощи, сказал, что за ним охотятся какие-то люди, и я поначалу даже не поверил… Но вскоре эти же самые люди пришли и ко мне. Сперва это были лишь пустые угрозы: мне вежливо указали, что мой сын украл у какого-то дельца крупную сумму, и, если он не вернёт её в определённый срок, у него будут проблемы.
Я нахмурился, догадываясь, к чему движется рассказ. Мои слова подтвердились сию же минуту, когда мистер Эпплбаум продолжил, но уже чуть тише.
— А затем Рой, так и не сознавшись мне, где спрятал украденные деньги, неожиданно решил сдаться в полицию. Я предлагал ему адвокатов, но к тому моменту парень уже с потрохами принадлежал местному губернатору. Из этого хотели раздуть целую историю, которая больно ударила бы по моему бизнесу. И потому я принял решение Роя. Дело выставили как раскаяние непутёвого сына, и местные журналисты от меня отвязались. Прошло полгода, и я думал, что всё закончилось, но те люди, которым он всё ещё был должен не оставили мою семью. Пару дней назад они едва не похитили Эмили, вместе с собакой.
Твик вздрогнул, и я рефлекторно обернулся, проверяя, здесь ли эта девочка.
Она что-то увлеченно рисовала, сидя за детским столиком.
— Всё случилось в городе средь бела дня: её схватили в парке и затащили в машину вместе с собакой. Эмили смогла вырваться и чудом наткнулась на знакомых, но бедный пёс остался внутри, и я честно думал, что его либо пристрелили, либо выкинули где-нибудь на пути из города… Полиция пару суток прочёсывала окрестности, но никаких следов найти так и не удалось. Мы не хотели давать огласку делу, но вчера я неожиданно услышал, что в городе видели красный Понтиак Роя. И события, последовавшие за этим, полагаю, известны вам куда лучше.
— Сэр, — я откашлялся. — Кажется, мы оказались случайным звеном в цепи событий, связанных с вашей семьей.
— Ваша мать очень хорошая женщина! — вдруг подал голос Твик. — Она подобрала нас возле заправки, неподалёку от ранчо, и отвезла к себе!
— Могу я поинтересоваться, как вы вообще там оказались?
Твик немного стушевался, но я осторожно подтолкнул его плечом, подбадривая продолжать.
— В это сложно поверить, но мы приехали на заправку в… фуре.
Я подпёр подбородок рукой, слушая уже пережитую нами историю. От лица белобрысого она звучала иначе: он был честен и говорил так искренне и открыто, что я невольно залюбовался. Мне и раньше казалось, что его голос придаёт всему, что он рассказывает некий оттенок откровения. Также было и в детстве: я никогда не говорил ему, но мне нравилось слушать истории именно из его уст. Если он чем-то увлекался, его уже нельзя было остановить. Хотя я был готов поспорить, что Твик и сам не подозревал, как убедительно умеет вести диалог.
Мистер Эпплбаум, судя по всему, тоже проникся речью. Когда белобрысый перешёл к рассказу о нашей работе на ранчо, он даже пару раз улыбнулся.
— И после этого моя мать отдала вам машину Роя? — осведомился он, когда Твик заговорил о нашем прибытии в Блэк Гэп.
— Сэр, я планировал её вернуть, она дала мне адрес, — я вспомнил, что бумажку спрятал в карман куртки, которую белобрысый окончательно уничтожил в прачечной, и мне стало неловко.
— И вы утверждаете, что на вас напали возле мотеля, а собаку вы подобрали по дороге?
— Я его заметил, и мы сразу же поехали в ветлечебницу. — Твик закусил губу. — На Крэйга напали тем же вечером, мне удалось убежать, а потом найти, куда его увезли. Этот ваш… склад, как вы говорите, был единственным посреди пустынного шоссе.
На некоторое время воцарилось молчание.
— Мистер Такер, — обращаясь ко мне, мужчина вздохнул, допил кофе и вытер губы салфеткой. — Ваш… м-м… друг — самый удачливый человек, которого мне только приходилось встречать!
У меня отлегло от сердца, когда я услышал интонацию, с которой мистер Эпплбаум произнес последние слова.
