— Сэр, я рад, что ваша дочь и… собака целы и невредимы, — произнёс я. — И машину мы вам вернём, нам бы только добраться до Южного парка…

— Южный парк? — он удивленно вскинул брови. — Где это вообще?

— Довольно далеко, — Твик нервно хохотнул. — Мы уснули в фуре, пока ехали…

— Знаете что? — мистер Эпплбаум вдруг улыбнулся. — Возьмите машину. Я оставлю вам контакты водителя, и он заберёт её, когда вы сами с ним свяжитесь.

— Серьезно?! — вырвалось у меня. — Вы реально доверите мне это…. — я чуть было не ляпнул сокровище.

— Жар-птица, на которой гонял сам Красный Гонщик, — мистер Эпплбаум, кажется, просёк, в чем здесь дело, и я не сдержал широкой улыбки.

— Сэр, это потрясающая машина!

— Мы с Роем очень любили этот сериал, — мужчина отвернулся и посмотрел куда-то за окно.

Я почувствовал себя неловко и снова переглянулся с ошарашенным Твиком. Тот успел произнести: «Вау» одними губами, в то время как мистер Эпплбаум достал бумажник, покопался в нём, а затем протянул мне визитку.

— Извините, сэр, — вдруг подал голос белобрысый.

— Да, молодой человек?

— Простите мне мою бестактность… Я ужасно сожалею о вашей утрате и о том, что произошло с вашим сыном, но… миссис Эпплбаум очень одиноко. Я думаю, она была бы рада, если бы вы навестили её. Вместе с Эмили.

Я напрягся, на секунду испугавшись, что мужик сейчас пошлёт нас куда подальше, лишив средства передвижения, а затем заставит проделать весь путь до Южного парка пешком, но тот вместо этого едва заметно хмыкнул.

— Знаете, а вы не только весьма удачливы, но и довольно мудры. Для своего возраста, — добавил он и улыбнулся. — Что ж… Вы правы, я думал об этом, возможно, я так и поступлю, — он откинулся на спинку дивана. — А вам в любом случае… желаю удачи и счастливого пути.

Мы одновременно подскочили, и я пожал Эпплбауму руку. То же самое сделал и Твик, и затем первым направился к выходу, на мгновение задержавшись возле ребёнка и собаки. Я замялся, глядя на наши пустые чашки и раздумывая над тем, стоит ли извиняться, что мы не оплатили счёт?

— Не беспокойся об этом, — предупредительно заметил мужчина, поднимаясь.

Он оставил десятку под блюдцем и посмотрел в ту же сторону, что и я.

— Давно вы дружите? — вопрос застал меня врасплох.

— С Твиком? С начальной школы.

— Пацан тебе в рот смотрит, — мистер Эпплбаум похлопал меня по плечу. — Он очень добрый, смотри, чтобы не попал в плохую компанию из-за тебя, договорились?

Я отрывисто кивнул, чувствуя, как медленно, но верно краснею. Не уверен, понял ли мужчина истинную природу наших с Твиком взаимоотношений, да и к чему было вдаваться в детали?

Уже на пути к машине меня запоздало настигло сказанное.

«Чтобы не попал в плохую компанию из-за тебя».

Интересно, у меня на лице написано, что я негодяй? Мне даже стало чуточку обидно, ведь это был не первый раз, когда меня принимали за асоциальный элемент в обществе. Даже когда я, вроде бы, и не планировал им быть…

— Крэйг, ты чего? — Твик остановился рядом с пассажирским сидением Понтиака.

— Слушай, я всегда такой… хмурый?

Мой вопрос поверг его в замешательство. За время, пока он думал, мы уселись в машину, и я вставил ключ в зажигание.

По затянувшейся паузе я, разумеется, всё понял и без пояснений, но белобрысый вдруг заговорил.

— Нет, ты часто серьёзный и порой кажешься чересчур равнодушным ко всему происходящему. Но… просто ты такой человек. Сам в себе. Хотя тебе очень идёт улыбаться. Правда.

— Тебе тоже, — я усмехнулся, понимая, что мы оба выглядим немного отчужденными от мира, каждый по своим причинам.

Твик не ответил, хотя по его лицу было заметно, что комплимент засчитан. Он наклонился к радио и стал пролистывать волны, прислушиваясь к тихонько играющим композициям.

Мы выехали за пределы города, не особенно обсуждая случившееся. Вместо этого немного поговорили о школе: Твик поделился мыслями насчёт финальных экзаменов, вариантами предстоящего теста и всякой ерундой, касающейся учёбы в целом. Мы даже обсудили выпускной, на который белобрысый очень не хотел идти, и что Токен планировал устроить вечеринку у себя в особняке после вручения аттестатов.

У меня довольно сильно першило в горле, белобрысый тоже жаловался на слабость, а я, в свою очередь, ворчал, что кому-то нужно было поспать остаток ночи, не всаживая в себя несколько кружек с кофе потом.

В диалогах то и дело повисали неловкие паузы, но я догадывался почему: мы оба отчего-то боялись обсуждать, что будет дальше.

— А что это играет? — спросил я, чтобы хоть как-то нарушить воцарившееся в салоне молчание и замечая, что Твик барабанит пальцами по коленке в такт.

— О, это одна малоизвестная инди-группа, — он вдруг тихонько усмехнулся.

— Почему это тебя так развеселило?

— Название рифмуется с твоей фамилией, — белобрысый на долю секунды нахмурился. — Извини, тебе, наверное, такое не понравится.

— Рифма или группа? — я всё ждал какого-то подвоха. — Пока что мелодия довольно занудная.

Твик после моих слов неожиданно прыснул со смеху. Я покосился на него краем глаза, подозрительно хмурясь. Конечно, мне было приятно, что он веселится, и нравилось смотреть на его лицо, но не в момент, когда я вел машину, а ржали, судя по всему, надо мной.

— Как тебя в детстве дразнил Картман? — наконец, успокоившись спросил он.

— Такер-факер, — мрачно пробормотал я, спохватившись, — погоди, ты хочешь сказать, что эта группа называется Такер-факер?!

— Нет, а тебе бы такое понравилось?

— Ну это же совсем изменило бы дело! Прикинь, я мог бы сказать об этом жиртресту! — настала моя очередь смеяться.

— Похвастаться, что в честь тебя назвали группу зануд, поющую про смысл жизни?

— А они поют о смысле жизни?

— В основном… И о звёздах. И о пути, который мы все пытаемся найти, — Твик повернулся ко мне лицом, устроившись полубоком. — Старфакер.

— Ого, — я усмехнулся. — Ну и название…

Твик ничего не ответил, а я поневоле прислушался к словам игравшей песни.

Золотой свет исчезает в пустоте. Подождите вечность, живые. Я просто хочу, чтобы всё закончилось. Я помню каждую строку, но хочу, чтобы всё закончилось. Золотой свет, исчезающий в пустоте. Сделанный из ничего, исчезающий в пустоте. Мы так похожи.

Мне показалось, что это какое-то занудство, но я всё равно нахмурился, про себя раздумывая над историей семьи Эпплбаумов. Наверное, слова мужчины затронули что-то в моей душе.

То, что я прятал от самого себя на протяжении столь долгого времени вдруг просочилось сквозь тонны отвлеченных мыслей и ударило меня словами из этой блядской занудной песни…

Сделанный из ничего, исчезающий в пустоте.

Вся моя жизнь развивалась по сценарию, который чертовски напоминал путь Эпплбаума-младшего, разве что, без наркотиков. За левыми связями, драками, случайными знакомствами и тусовками я в какой-то момент потерял себя настоящего. Себя, который был счастлив ребёнком и чего-то хотел.

Я, должно быть, здорово расстраивал своих предков, и они уже давно перестали ждать какого-то чуда. Прожигая жизнь и посылая к чёрту всё, что бы со мной не случилось я, наконец, дождался, что со мной вообще прекратило происходить что-либо.

Я редко улыбался, ещё реже радовался и думал о будущем. Я будто исчезал в пустоте.

Стал бы я размышлять обо всем этом, если бы не один белобрысый магнит для неприятностей, оказавшийся на моём пути в аптеке?

Наверное, нет.

Мне вдруг сделалось невероятно стыдно. Я повернулся, намереваясь сказать Твику спасибо, но заметил, что парень закрыл глаза. Он, кажется, уснул…

Осознав, какая это редкость, я сделал радио потише и передумал курить в открытое окно, решив, что как-нибудь потерплю. Может, и вовсе брошу, кто его знает? Из-за белобрысого теперь очень о многом хотелось поразмышлять. Время позволяло, дорога навевала воспоминания, и поэтому я принялся перебирать в голове всё, что произошло с моей жизнью с того момента, как наши с Твиком пути разошлись.