В тот майский день все было на удивление прекрасно. Я вообще уже сомневалась, что могу чему-то так искренне и беззаботно радоваться, но теплое утро и пение птиц, которое не могли заглушить даже проезжавшие мимо машины, вселяли невероятный оптимизм. Я бодро шла помогать Илене с украшением шпилек для прически. Почему она не захотела купить готовые, для меня так и осталось загадкой, но девушка была так поглощена процессом изготовления искусственных цветов, оклейкой их стразами и блестками, что незаметно втянула и меня. Уже третий день подряд мы проводили за этим занятием, больше болтая, чем действительно занимаясь делом.

Я позвонила в дверь, которая тут же открылась, а за ней моему взору предстал Флавьен, закутанный в полотенце. Его мокрые волосы спадали уже ниже плеч, и я удивилась, как быстро они у него отрастали, а может быть, просто слишком быстро летело время.

— Привет, проходи, — кивнул он и скрылся в комнате, крикнув оттуда, – Илена в ванной, сейчас выйдет! А я, кажется, перенял вашу с Мануэлем дурную привычку опаздывать.

В ожидании подруги, я прошла на кухню, откуда мне открывался прекрасный обзор на прихожую. Там носился Моран, на ходу застегивая рубашку и заплетая хвост.

— Куда ты собрался с мокрой головой? – послышался озабоченный голос Илены.

Она пыталась сунуть своему мужчине в руки фен, но он только отмахнулся.

— Там Талья пришла, — кивнул он в сторону кухни. – Лучше напои подругу кофе.

— Как хочешь, но если заболеешь, я не буду тебя лечить, – с этими словами Илена гордо проследовала на кухню. – Привет, Таль, ты как?

— Все хорошо, — я искренне радовалась, глядя на эту парочку.

Как же они подходили друг другу. Такие разные по характеру, менталитету, но в тоже время удивительно похожие во взглядах на жизнь и взаимных чувствах. Даже сейчас, когда Илена злилась, она не могла отпустить Флавьена без поцелуя, а он не мог уйти, не обняв ее. Уже полностью одетый он зашел на кухню. После короткого, но чувственного поцелуя с Иленой он вдруг очень серьезно посмотрел на меня. Я немного опешила.

— Талья, может, ты все-таки встретишься с Мануэлем? – в который раз начал свою песню Флавьен. – Ему это очень нужно.

— Перестань, Флавьен, мы уже столько раз об этом говорили! – я всплеснула руками и встала. – Это невозможно и не имеет никакого смысла. Всё.

Моран вздохнул, как обычно и бывало после тщетных попыток поговорить на эту тему, еще раз чмокнул свою невесту и ушел. Когда мы остались одни, я села и постаралась взять себя в руки. Ароматный горячий кофе, который разливала по чашкам Илена, быстро приводил мысли в порядок.

— Ненавижу, когда он это говорит, — фыркнула я.

— Почему ты действительно не хочешь поговорить с Либерте? – Илена села напротив и, размешивая сахар, посмотрела на меня. – Все же вы были очень близки, чтобы теперь так избегать его.

— Прошу тебя, не будь занудой, как Моран, и не начинай, — чтобы не выйти из себя пришлось сделать большой глоток кофе, о чем я тут же пожалела, потому что обожглась. – Я уже говорила тебя, что он помирился с Сандрой. Я не хочу вставать у нее на пути, да и не смогу.

— Откуда такая уверенность, что они снова вместе? – не унималась Илена. – То, что ты видела ее, выходящий из его гримерки, еще ни о чем не говорит!

— Главное не то, что я видела, а то, как она выглядела, — усмехнулась я. – Илен, я не первый день живу, и понимаю, почему и когда люди выглядят так, как Сандра в тот день.

Илена отложила ложку и покачала головой, явно неудовлетворенная моими выводами.

— И что ты будешь делать? – спросила она.

— Я все время вспоминаю о том, что сказал тогда отец. Думаю, он не очень уж не прав. А если так, то у меня есть дом. Туда я и вернусь, — я улыбнулась, чтобы скрыть свое разочарование. – Но сначала выдам тебя замуж!

Мы вместе рассмеялись, и дальше разговор перешел в более спокойное и приятное русло. Допив кофе, мы снова посвятили себя рукоделию и не заметили, как пролетело время. Выпив несколько чашек кофе и опустошив весь холодильник, к вечеру мы наконец закончили с последней шпилькой. Они действительно получились необычными и смотрелись очень красиво.

В тот вечер Флавьен вернулся раньше обычного. Правда, я уже собиралась уходить и, стоя в коридоре, застегивала второй туфель.

— Как ты сегодня рано, — улыбнулась Илена, когда дверь открылась, и за ней показался Моран.

Он не спешил входить, терпеливо ожидая, когда я закончу свои сборы. Наконец, я взглянула на себя в зеркало и, вполне удовлетворенная увиденным, собралась уходить.

— Не торопись, тебе все же придется меня выслушать, — он был настроен весьма решительно, так что я не стала сразу же начинать спорить.

Кивнув Илене, мы оба вышли на площадку. Флавьен встал так, что перегородил мне проход к лестнице. Сопротивляться этому широкоплечему мужчине было бесполезно, да и глупо, поэтому я обреченно вздохнула и спросила:

— Что ты хотел мне сказать?

— Ты должна поговорить с Мануэлем, — тоном, не терпящим пререканий, ответил Моран.

— Я в сотый раз тебе повторяю, что нам не о чем с ним говорить, — я прислонилась к перилам и отвернулась.

— Талья, с ним случилась беда.

Голос Флавьена дрогнул, а я напряглась, чувствуя, как в груди сжалось сердце.

— Что произошло? – я подняла голову и посмотрела другу в глаза.

— Он потерял голос.

Я даже не сразу поняла смысл сказанных слов. Когда до меня начало доходить, мне стало страшно. Потерять голос для певца все равно, что потерять жизнь. Если ты не можешь петь, ты больше никому не нужен. Рефлекторно рука потянулась к шее, туда, где по моим скудным представлениям в области анатомии располагались голосовые связки. С минуту мы молчали.

— Почему это произошло? – тихо спросила я.

— В последнее время он не жалел себя ни на выступлениях, ни на репетициях, — Флавьен устало потер глаза, и только сейчас я поняла, как сильно он в действительности переживал за друга. – Его предупреждали, но он словно обезумел. Я уверен, что это из-за тебя и твоего ухода из мюзикла.

— Флавьен, — еще тише позвала я. – Так ты ничего не знаешь?

— Что еще я должен знать?

Он вопросительно посмотрел на меня. В полумраке подъезда его глаза казались темнее обычного. Быстро прикинув в голове, чего мне будет стоить открыть всю правду Морану, я поняла, что ему уж точно можно доверять.

— У тебя есть сигареты? – спросила я, и он кивнул.

Мы вышли на улицу и сели на скамейку. Был уже вечер, прохладный ветерок трепал волосы и, проникая под одежду, неприятно холодил тело. За сигаретой рассказывать оказалось куда легче. Пряча глаза за рассматриванием тлевшего на конце сигареты огня, я быстро изложила Морану суть истории. Немного помолчав, усваивая и сопоставляя информацию, Флавьен наконец сказал:

— Непростая история. Мануэль мне так ничего и не объяснил. Я понял только, что к тебе приезжал Андрей, а к нему Сандра. Думал, что дело только в этом. Ты так неожиданно пропала, ничего никому толком не объяснив. И эти дурацкие слухи.

Он замолчал, снова что-то обдумывая. Только сейчас мне пришла в голову мысль, и я тут же ее озвучила:

— Почему ты просишь меня помочь Мануэлю? Сандра разве справится с этим не лучше меня?

Флавьен снова посмотрел на меня, и судя по взгляду, его явно одолевали сомнения на счет моей вменяемости.

— Сандра уехала почти сразу после того, как ты ушла от нас. У нее что-то не сложилось с контрактом, и она вернулась в Рим.

— Ладно, — я снова вздохнула, окончательно путаясь в происходящем и в собственных ощущениях. – Я поговорю с ним.

Флавьен облегченно вздохнул, но я быстро добавила:

— Не сегодня. Завтра. Я должна все обдумать. А теперь мне пора.

Я встала и уже намеревалась уйти, но он остановил меня, схватив за руку. Удивившись такой фривольности со стороны всегда сдержанного Морана, я вновь повернулась к нему.

— Спасибо тебе.

С искренней благодарностью на меня смотрели карие глаза, которые снова приобрели свой светлый оттенок. Улыбнувшись, я кивнула, высвободила руку и пошла домой.