— Илена, прости, но ты тупица.

Наверное, я была излишне строга, потому что она тут же перестала реветь и затихла.

— Я знаю, Талья. Но что мне теперь делать? Я не могу поговорить с ним, он не берет телефон. У вас сейчас репетиция. Скажи ему, чтобы ответил, что я сожалею. Прошу тебя!

Я закатила глаза, предчувствуя, как снова буду расхлебывать заваренную моей подругой кашу. Кто бы мне сейчас помог? Почему я не могу свалить все на другого, ведь это так просто.

— У нас отменили репетицию, — сухо ответила я. – Но я попробую его найти, если он вообще был здесь. Буду держать тебя в курсе. Не унывай, до связи.

Не дожидаясь ответа, я сбросила вызов. Голова гудела, и хотелось курить, но было нечего. В последний месяц я всячески избегала даже думать об этой пагубной привычке. Но сейчас было так грустно и одиноко, что это казалось лучшим выходом из ситуации. Я понимала, что нельзя простоять у окна вечность. Поэтому отправилась обратно в гримерную. Все же надо было выяснить, появлялся ли Флавьен. Скоро я стану личным психологом этой парочки. Надо бы уже взимать с них плату.

— Всем привет, — я заглянула в гримерную с самой приветливой улыбкой, на какую только была способна в тот момент.

Все еще ходившая взад и вперед Тесея смерила меня недовольным взглядом и, кивнув, поспешила удалиться, дабы не раздражаться еще больше. Я была этому только рада, прекрасно понимая теперь ее открытую неприязнь ко мне.

— Привет, а репетиции не будет, — улыбнулась Мариэла.

— Знаю, — кивнула я и, глянув на Мию, решила немного позлить и ее. – А где Флавьен? Он мне очень нужен.

Я состроила гримасу утопающего в поисках спасательного круга, и это тут же возымело эффект. Фыркнув, Мия встала и, извинившись, вышла из комнаты. Я была почти уверена, что девушка отправилась рассказывать своей подружке об истинной коварной цели моего визита.

— Так что, Флавьена не видела? – снова обратилась я к Мариэле, но та лишь пожала плечами. – Жаль, ну ладно. Счастливо оставаться!

Я махнула ей и быстрым шагом пошла по коридору. Хотелось скорее оказаться на воздухе. Даже мокрый снег с дождем сейчас казался лучше и уютнее этого змеиного клубка, в котором мне посчастливилось запутаться. Искать Морана я не собиралась. В конце концов, любой человек имеет право побыть один, когда ему сделали больно. Размышляя над этим, я покинула здание и, вдохнув полной грудью, уже спускалась по лестнице, намереваясь отправиться куда-нибудь пройтись, как из-за поворота показалась высокая длинноволосая фигура. Во истину, на ловца и зверь бежит. Ко мне направлялся весь неестественно бледный и измученный Флавьен. Его расстегнутое пальто распахивалось от ветра, и наверняка ему было невероятно холодно. Не спасал и небрежно накинутый шарф. Я подождала с минуту и, как только он подошел, обратила внимание, что, не смотря на сложность всей его ситуации, он не выглядел проигравшим. Как и я, он прекрасно знал свою избранницу и, видимо, понимал весь риск, делая ей сегодня предложение.

— А я думал, один опаздываю, — произнес он своим бархатным голосом, который не смогло бы испортить никакое плохое настроение. – Почему ты здесь?

— Всё отменили. У Дейва котята, — пояснила я, хмыкнув, и Флавьен понимающе кивнул.

На мгновение на его лице появилось подобие улыбки, которую тут же затмила набежавшая тень. Флавьен отвернулся и уставился куда-то вдаль, задумавшись о своем. Мне почему-то казалось, что именно сейчас он представлял, как тоже мог бы завести котенка. И они с Иленой растили бы его. А со временем у них могли бы родиться дети, и вся эта большая семья была бы безусловно счастлива. Я не мешала ему предаваться иллюзиям и тихо ждала. Мне самой было, о чем подумать. Но пока я старалась гнать эти мысли как можно дальше.

— А Мануэль? – неожиданно Моран вновь оказался лицом ко мне.

— Уехал. Хочет сделать какой-то сюрприз, — я лишь неопределенно пожала плечами.

В действительности я не была уверена, что этот сюрприз предназначался мне. Я уже вообще ничего не понимала и знала лишь одно – мне нужно время, чтобы осмыслить слова Тесеи. Только тогда я смогу принять единственно верное решение. Тем временем Моран внимательно смотрел на меня.

— Ты все знаешь? – равнодушно спросил он.

Я кивнула. Не было смысла скрывать правду. Он и так прекрасно понимал, кому Илена будет жаловаться в первую очередь, кому выплачется о своей нелегкой судьбе и к кому обратится за помощью. Мы медленно пошли в сторону от театра. Через несколько метров Флавьен повернул на стоянку, а я остановилась в нерешительности.

— Поехали? – только и спросил он.

Я пошла следом. Подойдя к машине, он открыл мне дверь, а сам сел за руль. Еще минута, и мы уже мчались куда-то, оставляя позади театр и все проблемы. По крайней мере, нам очень хотелось поверить в это. Мимо проплывали дома и улицы. Снег перестал, оставив дождю почетное право затопить город. Люди сплошь с недовольными лицами торопливо сновали по дорогам, желая укрыться от непогоды. В машине было тепло, но меня все равно знобило. Куртка промокла и совсем не согревала. Да еще и нервы расшатались не на шутку. Съежившись, я смотрела в окно, стараясь прийти в себя, когда голос Морана нарушил тишину, царившую в машине все это время.

— Тебе холодно?

Я машинально кивнула, но тут же опомнилась и, замотав головой, почему-то стала отрицать очевидное:

— Что? Нет, все в порядке! – я махнула рукой в знак того, что это совсем не стоит внимания, и снова уставилась прямо перед собой.

Мы почти не говорили. Пара коротких фраз, брошенных за всю дорогу, нельзя было и близко принять за разговор. Я не знала, куда именно мы направлялись, и решила, что Флавьен просто гнал вперед, сам не понимая конечного места назначения. Но со временем улицы и места стали более знакомыми. Мы снова возвращались в центр. Мелькнула мысль, что сейчас машина подъедет и остановится на той же стоянке у театра, откуда около часа назад началось наше маленькое путешествие. Но я ошибалась. Мы и правда остановились и, оглядевшись, я узнала это место. С одной стороны дороги находился небольшой ресторанчик, с другой раскинулся парк с тенистыми деревьями и укрытыми их кронами скамейками. Наверняка в теплое время года все они были сплошь забиты влюбленными парочками. Через пару кварталов отсюда находился отель, тот самый, в котором мы с Иленой жили по приезду в Париж.

Воспоминания навалились сами собой, и этот поток просто невозможно было остановить. Да я и не пыталась. Вспомнила, какие вечера мы провели там с Мануэлем, сколько говорили о жизни, любви, ненависти и даже о космосе. Далекие звезды тогда не казались такими недосягаемыми. Наверное, уже в то время я на подсознательном уровне почувствовала в нем родственную душу. Воспоминания сами собой потекли дальше, и вот уже я мысленно оказалась в театре. Первое знакомство с труппой, первый взгляд на Тесею и исходящая от нее неприязнь, которая ощущалась физически. Она тоже чувствовала, а может быть, знала, что мы станем негласными соперницами в борьбе за одного мужчину. Хотя я за него не боролась. Ни тогда, ни сейчас. У меня попросту не было сил. Слишком много я отдала, пытаясь удержать своего собственного мужа, чтобы теперь тратить остатки на какую-то сомнительную связь. Наверняка, те же песни о звездах он пел не мне одной. За ним волочилась добрая половина девушек Парижа. Так с чего я взяла, что ко мне он испытывал искренние чувства? Мне нужно было с самого начала быть готовой в любой момент потерять его.

Картинка перед глазами снова поменялась, и воображение живо изобразило мне все тот же день знакомства с труппой. И голос Либерте отчетливо зазвучал в моей голове: «Не слушай их. Никогда». Это было уже слишком. Вдруг невыносимо сильно захотелось плакать. На глаза навернулись слезы, но немыслимым усилием воли я остановила их. В попытке совладать с самой собой и своими эмоциями я заерзала на сиденье.

Флавьен посмотрел на меня. Только сейчас я заметила, что и он был поглощен какими-то думами.