– Тебя били?

– Произошло недоразумение, – данмер призвал исцеляющий свет на ладонях, – но этого было достаточно, чтобы Вермина это почувствовала и пришла вновь, предложив мне воспользоваться её благословением и погрузить всех в сон. Наша связь с ней глубже и сильнее, чем я мог предположить, и теперь не знаю, как бороться без покровительства Мары. Прямо сейчас Вермина поглощает сны и воспоминания всех каторжников, но сомневаюсь, что это продлится долго. Ты тоже должна была уснуть. Я планировал вытащить тебя и разбудить, когда уйду достаточно далеко.

Ненадолго призадумавшись после речей данмера, догадалась, с чем может быть связано то, что я не уснула, и горько улыбнулась.

– Молаг Бал. Его «благословение» тоже работает.

– Даже не знаю, хорошо это или нет, – устало сказал Эрандур.

– А как долго мы там проторчали? – показалось, что лучше отойти от темы даэдра.

– Дней десять, может больше, может меньше, – пожал плечами жрец. – Я потерял ощущение времени.

– Всего десять?! А кажется, будто целый год!

– Это делается специально. Я даже не представляю, ночь сейчас или день. Все смешалось.

– И у меня тоже, – понимающе кивнула другу и снова почесала голову. Вши будто тоже радовались приближению свободы.

Коридоры петляли сквозь гору. Мы сворачивали то влево, то вправо, стараясь обходить слишком открытые места. Эрандур опасался, что по коридору скоро кто-то может пойти, ведь через день изгои должны были встретить своего короля, чтобы напасть на Маркарт и отбить Предел. Времени у нас было совсем немного, но достаточно, чтобы под шумок ускользнуть из шахты.

Впереди вдруг раздался пронзительный тонкий визг. Я застыла, прислонившись к стене, а звук, усиленный эхом, повторился. В зале копошились злокрысы, подравшиеся из-за тушки дохлого сородича. Увидев это, я поморщилась, но в животе заурчало – сейчас бы многое отдала за кусок сочной прожаренной оленины или козлятины.

Эрандур метнул огненную стрелу и один из злокрысов, вспыхнув, отлетел к стене. Остальные зверьки, перепугавшись вспышки пламени, бросились бежать по коридору. Когда один из них понесся в нашу сторону, я призвала на ладонях магию, целясь в мелкого серого паразита. Это они только внешне безобидные, но, на самом деле, очень агрессивные и заразные твари, как и обычные крысы. Матушка моя, сохрани Аркей её душу, тому свидетельница.

Вздрогнув от воспоминаний, бросила огненную стрелу на злокрыса и пронаблюдала, как охваченный пламенем зверек пищит и корчится, пытаясь стряхнуть оранжевые жгучие полосы с плешивого тельца. К счастью, его агония долго не продлилась, а я мысленно успокоилась – меньше шансов подцепить какую-нибудь болезнь.

Путь продолжался, но в животе урчало все громче, и совсем скоро я уже была готова вцепиться зубами хоть в медведя, лишь бы унять сосущее чувство под ребрами. Сделала пару глотков вина, но это мало помогло. Голод притуплялся ненадолго, а потом словно возрождался с новой силой, вызывая неприятные ощущения в желудке. Пить больше вина не решалась. Боялась, что опьянею, и пыталась сберечь напиток на будущее.

У Эрандура было немного еды, но он, услышав урчание в моем животе, попросил немного потерпеть, иначе нам могло не хватить на путь до Картвастена.

Только когда наши животы заурчали хором, мы разделили пополам одно красное, подгнившее сбоку яблоко, показавшееся медово сладким. Вкуснее яблока я в жизни не ела!

А лабиринт двемерских коридоров не заканчивался.

– Что если мы не выберемся? – спросила я, и данмер раздраженно сверкнул глазами.

– С чего бы?

– Заблудимся здесь и умрем от голода…

– Перестань. Этот выход вырыт именно для побега! – слова Эрандура звучали твердо и убедительно, и я решила уверить себя в том же.

– Ты стал каким-то другим, – заметила, не отставая от друга и чувствуя, как в сердце трепещут искорки страха перед ним.

– Ты сама этого хотела, – ровно ответил данмер.

– Когда?

– Разве не помнишь наш разговор у «Серебряной крови», перед тем как мы увидели дозорного Турана? – раздражающая манера отвечать вопросом на вопрос никуда не делась, к сожалению.

– Я просила тебя не совершать глупостей и придумать хороший план, – припомнилось мне. Помимо этого было еще кое-что, о чем не хотелось лишний раз говорить.

– Ты сказала, что Казимир может придумать такой план, – уточнил Эрандур и остановился, одарив меня мрачной улыбкой. – Я решил воспользоваться этим.

Я замерла возле друга, испуганно взглянув на него. Теперь мне стали заметны более глубокие перемены, ни столько внешние, сколько внутренние. Острый холод во взгляде, решительность и порывистость. Сталь в голосе, режущая слух. Приказной тон, более свойственный не жрецу Мары, а лидеру жуткого даэдрического культа. Жестокость, пронизывающая его насквозь. Пусть он не совершал никаких действий, но я начала чувствовать невиданный доселе страх перед ним. Впервые с нашего злоключения в Храме Призывателей Ночи, подумала, что он действительно может навредить мне. Что он не только способен на это, но и сделает без малейших колебаний, если или когда это потребуется.

Данмер нахмурился, заметив испуг в моём взгляде, протянул руку, а я по наитию отшатнулась, прикрыв лицо ладонями. На глазах выступили жгучие слезы.

– Нет… Пожалуйста… – шмыгнув носом, выдохнула и вцепилась в бутылку вина.

Эрандур коснулся моих волос, а я попыталась размахнуться бутылкой, но жрец ловко перехватил моё запястье и до боли сжал пальцы.

– Я пожертвовал собой ради тебя, – прошептал он. – Чего теперь ты боишься? Меня, отдавшего душу Вермине, чтобы вытащить нас? Или того, что заключено в тебе самой? Безумия беспочвенных страхов?

Я перестала дрожать и взглянула на данмера, сморгнув слезы. Он другой или просто тьма подземелья искажает до дрожи знакомые черты? Я опустила руку, сделала пару глубоких вдохов успокаиваясь, увидела, как Эрандур тонко и почти коварно улыбается.

– Ты слышишь?

– Нет. Ничего не слышу.

– Ветер, Джулия. Я слышу ветер! – жрец потянул меня за собой, не разжимая сомкнувшихся на моём запястье пальцев.

Прислушавшись, попыталась отсечь звук наших торопливых шагов, и до ушей донесся гул, ревущий в обломках двемерских труб, а нос вскоре уловил слабый запах травы. Свобода! Она совсем близко! Эрандур был прав!

Развалины сменились заросшей мхом пещерой, вперед замаячил неровный треугольник белого слепящего света. Глаза заслезились, а ноги не удержали меня, когда мы выскочили на заросший травами и можжевельником горный склон. Я опустилась на колени, не веря своим глазам, Эрандур отпустил мою руку и, прикрыв глаза, подставил лицо редким холодным каплям дождя, сыпавшегося с серого, затянутого плотной пеленой облаков неба. Нас обступил бескрайний скалистый Предел, над горами с новой силой взвыл неистовый ветер. Свобода!..

========== Глава сорок вторая. Лучше гор может быть всё что угодно ==========

Я глубоко дышала и не могла надышаться сладким, опьяняющим не хуже браги, воздухом свободы. Не верилось, что шахта, пыль и вечно кашляющие женщины остались где-то там, в глубинах подземелий. Перед глазами ненадолго вспыли воспоминания о грязных больных каторжницах, ссутулившихся от вечного душащего страха перед смертью и изнуряющего труда.

– Нет уж… – проворчала я. – Лучше позволить убить себя, чем вернуться туда.

Эрандур, услышав мои мрачные речи, вздрогнул и повернулся ко мне, с удивлением приподняв бровь.

– Правда? – показалось, в его голосе промелькнула насмешка. – Если бы ты действительно хотела смерти, то уже была бы мертва.

На мгновение ощутила обиду, но спорить со жрецом не стала. Заметив крупные зеленые ягоды на ветках можжевельника, решительно направилась к ближайшему деревцу, старательно делая вид, что ничуть не задета колким высказыванием. Эрандур был прав, что злило еще больше, чем его горькие слова. Данмер подошел ко мне, а я принялась показательно обрывать ягоды и собирать в горсть, чтобы поесть.