Вилхельм оставил меня в комнате одну, и в благодарность я наградила его самой приятнейшей улыбкой, на которую только была способна. Дверь сразу закрыла на засов, чтобы не беспокоил. Но какой все-таки приятный мужчина! Обходительный, внимательный, симпатичный, если в профиль.

В комнате, к огромному удивлению, оказалась широкая двуспальная кровать, укрытая медвежьими шкурами. Разве что без дорогого вина и лепестков. Зато всего десять септимов!

Сложив оружие и вещи, я прислонила подозрительно веселый Ваббаджек к стене. Подарок лорда Шеогората глядел на меня смеющейся стороной, и я ухмыльнулась ему в ответ. Потом разместившись поперек кровати, улеглась отдохнуть и немного почитать книги с заклинаниями, пока жду особую оленью отбивную, но меня не покидало чувство, будто чего-то не хватает. То ли я привыкла к Эрандуру в одной комнате со мной, то ли к непрерывной болтовне Барбаса, бесследно сгинувшей в Обливион говорящей собаки лорда Вайла, что странно, потому как пёс мне до жути надоел.

В тишине процесс постижения магического искусства оказался намного приятнее. Углубившись в книгу о создании молний, я на некоторое время даже позабыла о том, что голодна, и о том странном намеке даэдра, что мучил меня всю дорогу.

Захлопнув книгу, перекатилась на спину и уставилась на изогнутые балки и оконца под потолком.

«Данмер, что мнит себя жрецом…»

Тактичный стук в дверь оповестил о прибытии ко мне вовсе не Эрандура, как я сперва подумала, а Вилхельма.

– Уважаемая леди Джулия! – прозвучал заискивающий голос. – Вы ещё хотите отведать моей особой отбивной?

– Да, – тихо ответила ему, а после спохватилась и крикнула погромче. – Да, конечно! Скоро приду!

Как легионер, услышавший команду «подъём!», я соскочила с кровати, принявшись скидывать с себя одежду. Ножные обмотки источали такой запах, что оставлять их посреди комнаты было бы преступлением. Переодевшись в платье, наспех продрала колтуны гребнем и убрала чуть отросшие волосы в незатейливое плетение, перевязав куцую косичку куском шнура, оторванного от рубахи. Всё равно слишком длинный. Порылась в рюкзаке, нашла уголь и, соблюдая максимальную осторожность, подвела глаза. Почерневшие руки вытерла о грязную рубаху, которую серьезно вознамерилась в ближайшее время постирать. Осталась самая малость – произвести хорошее впечатление на Вилхельма… Или на Эрандура?

Когда я вышла из комнаты в платье, очень надеясь, что глаза накрасила ровно, трактирщик тут же оказался подле меня, галантно протянув руку, и довел меня до стола, заботливо усадив на лавку. Под его сияющим взглядом хотелось глупо хихикать, но я до победного пыталась состроить скучающее выражение лица. Дескать, нашел, чем удивлять меня после лучших-то столичных апартаментов!

– Сейчас принесу ваш ужин, моя леди, – Вилхельм откланялся, отходя спиной вперед и не спуская с меня подозрительно влюбленного взгляда.

– Сколько? – спросила я.

– Угощу даром, – он медленно скрылся за стойкой и спустился на кухню, как раз, когда из комнаты напротив вышел данмер, обведя взглядом зал, опустевший очаг без оленьей туши и заметив меня, явно вырядившуюся для охоты за мужчиной. А я уже успела прийти к логичному выводу, что Вилхельм своей обходительностью хочет получить от меня далеко не деньги.

Эрандур избавился от лишней брони, заменив эбонитовый панцирь широкой рубахой. При этом ножные латы оставались на нём вместе с тяжелыми сапогами. Потеря вещей в предпоследнем походе сказывалась. Я знала, что он планирует в Рифтене купить у жрецов Мары новую рясу, чтобы снова облачаться, как подобает служителю богини.

Данмер сел по левую руку от меня и оценивающе вскинул тонкую бровь.

– Скоро принесут отбивную, – улыбнулась я. – Совершенно бесплатно!

– И почему я не удивлен? – меланхолично подметил он.

– Неужели ты доволен?

– Чем?

– Тем, что кто-то оказывает мне внимание, – решив не беситься от его привычной манеры отвечать вопросом на вопрос, прожгла друга самодовольным взглядом.

– Тебя сложно не заметить в пустой таверне, – парировал жрец. Это прозвучало как обидная насмешка, но, похоже, он вовсе не имел в виду, что я толстая. Пришлось мысленно себя успокоить.

Вилхельм довольно громко появился с кухни, неся в руках тарелку, кубок и бутылку вина. Я повернула голову, услышав его возглас:

– А вот и я! Надеюсь, вы не скучаете… – он оборвал себя, заметив со мной Эрандура.

– Нет, мы тут с другом, – с нажимом сказала я, – обсуждаем возможность попробовать отбивную.

И передо мной на столе оказалось серебряное блюдо с сочным куском жареного мяса, красиво разложенным вокруг печеным картофелем, порезанным на половинки, и зеленью. От блюда шел такой аромат чеснока и пряных трав вперемешку с олениной, что рот вмиг наполнился слюной.

– Мне то же самое, пожалуйста! – данмер поднял руку, привлекая к себе внимание, но то ли вновь был проигнорирован, то ли трактирщик просто никак не выразил того, что принял заказ. Вилхельм откупорил дорогое пряное вино, которое до этого мне доводилось пить в Солитьюде, и наполнил принесённый кубок.

– Что-нибудь еще? – его счастливый взгляд заставлял меня краснеть.

– Отбивную, – вмешался теряющий терпение жрец Мары.

– Придется немного подождать, – Вилхельм, глянув на данмера, вновь поспешил удалиться на кухню, оставив нас двоих в зале. Я проводила его глазами до стойки и вновь повернулась к столу, принявшись отделять от отбивной кусочек пожирнее.

– Неужели ты наметилась сделаться хозяйкой трактира? – ирония, обычно не свойственная Эрандуру, не смогла испортить аппетит.

– С чего ты взял? – вкуснейшее мягкое мясо, пропитанное пряностями, также не мешало разговаривать с набитым ртом.

– Только слепой не заметит этих взглядов, – недоверчиво прищурился жрец.

– Ой, только не говори, что ревнуешь. Не поверю, – говорила, продолжая отрезать от отбивной кусок за куском. – Да и какая из меня хозяйка трактира? Можешь себе представить?

– Могу и представляю, – пожал плечами Эрандур, изобразив на лице некоторое подобие улыбки. – Ты же, помимо всего прочего, еще и кухарка, так?

– И в этом нет ничего постыдного, – я подставила ему блюдо и столовые приборы. – Поешь. Видеть не могу твою кислую мину. И запомни – я смогу приготовить лучше!

– Нет уж, – он вернул мне еду, небрежно подвинув тарелку ладонью. – Надеюсь, что всё-таки дождусь своей порции.

Боковым зрением я приметила Вилхельма, наблюдающего за нами из-за стойки. По его огорченному лицу стало ясно – он видел, как я отказываюсь от его фирменного блюда с уверенным заявлением, что смогу сделать лучше. Глупо улыбнувшись ему, с удвоенной силой принялась поглощать картошку, но чуть не подавилась, услышав оглушительный грохот распахнувшейся двери. Бахнула несчастная дверь так, что по стене прокатилась мелкая дрожь, а сама она чуть не сорвалась с петель, принеся помимо посетителей порывистый поток сквозняка, всколыхнувший выбившуюся из моей прически прядь.

Я обернулась, узрев на пороге двух то ли бандитов, то ли искателей приключений, что суть одно – лазают по страшным непонятным местам, ищут клады или жертв, и спокойно им не живётся.

Нордка, закованная в стальную броню, сняла шлем и по её скрытым наплечниками плечам рассыпались черные, блестящие как вороново крыло волосы. Цепкий взгляд серых выразительных глаз окинул зал таверны, на мгновение застыл на нас и перекинулся на Вилхельма, забывшего слова приветствия. Она принюхалась к аромату мяса и её плотно сжатые губы растянулись в счастливой улыбке. Нордка была так красива, что даже я рот приоткрыла, вытаращив глаза на воительницу.

Следом за женщиной вошёл мужчина в пластинчатом тяжелом панцире. Он был на полголовы выше Вилхельма и почти на голову выше Эрандура. Воин избавился от шлема, украшенного по бокам подобием металлических крыльев, и поставил его на ближайший стол. Русые волосы легли на широкие плечи. Он обернулся, вскинув небритый подбородок с давнишней щетиной, тёплым взглядом обвел таверну и остановился на мне.