Ледяному Лорду было очень жаль Драко, в словах которого была такая горечь, что впору было самому… Решив немного сменить тактику ведения диалога, Малфой постарался приглушить свою фирменную жесткость и напористость.

- С чего ты взял, что мне, как ты выразился «мерзко»? – перебил Люц тираду растерянного и злого сына. – Нет, подожди, я, конечно, порядком ошарашен и ошеломлен. Не без этого. Но, отвращения физического я не испытываю, если тебе так важно это знать.

- Но, я же твой сын! – с подбородка Драко сорвалась слеза.

- Спасибо, что напомнил. Я уже сказал, в каком ключе следует воспринимать эту ситуацию. Необходимость. Лекарство, если хочешь. А там… жизнь длинная. Переключишься на кого-то…

- Но, я же тоже мужчина, - в обалдении ляпнул Драко еще один «весомый» аргумент, часто-часто моргая ресницами, слипшимися в стрелочки от соленой влаги.

В этот момент он выглядел до того комично, что напряжение отпустило Люциуса и он даже улыбнулся взлохмаченному и несчастному отпрыску уголком губ:

- Что? Серьезно?

- Отец! – слезы больше не катились из глаз Драко, настолько он был в шоке от того, что Ледяной Лорд может разговаривать таким тоном. Что он разговаривал таким тоном с ним. С сыном. Отбросив иерархию и возрастные разграничения… отбросив все…

«Наверное, так он общается с крестным, - подумал некстати молодой блондин. - Так неофициально и… легко».

- Ой, я тебя умоляю, - фыркнул на это Люций, почувствовав, что нащупал верную ниточку подхода к Драко в этой непростой для них обоих ситуации.

Следовало заставить сына взглянуть на самого Люца иными глазами. Не только, как на отца и Главу Рода, а как на того, кто может быть кем-то вроде друга. Может, вроде старшего брата или наставника? С кем можно не так жестко соблюдать все, установленные в аристократии, правила ведения диалога. В общем, Малфой-старший решил и дальше придерживаться того, слегка легкомысленного тона, которого никогда не позволял себе в разговорах с отпрыском. Простота сейчас оказалась очень на руку, поэтому…

– Не думаешь же ты, что я святой и за всю жизнь у меня не накопилось своих скелетов в шкафу? – тихий смешок волной прокатился по комнате. - Драко, угомонись.

- Что-о-о? – с вытянувшейся физиономии юноши можно было писать картины, когда подтекст произнесенного медленно, но верно, доходил до него. – Но, как? Отец, ты же не… Это же не значит, что у тебя, кроме женщин… (Поскольку Люциус выразительно молчал, последние сомнения Драко развеялись, как дым) - О, Мерлин!

Смотря на изумление сына, который плюхнулся на стоящий рядом стул, Малфой-старший не выдержал и расхохотался. Он не планировал ТАКОЙ откровенности со своей стороны, но, слово не воробей… Хотя, может и к лучшему все. Драко, по-крайней мере, прекратит изводить себя за то, что он, как выразился «педик»… Но, воспоминания следовало прикрутить. Все же то, что перед ним сидит сын, Лорд не забывал. То, что срывалось с языка, следовало дотошно фильтровать. А с отпрыска не забыть взять Непреложный и по этому поводу тоже. На всякий случай.

Завершая «сеанс откровения», Люциус слегка посуровел.

- Так. Имей совесть. У кого спрашиваешь, нахал? – не смотря на слова, тон хозяина мэнора не стал ни холодным, ни раздраженным, что указывало на то, что Глава Рода не сердит, но терпение его дальше испытывать не стоит. – Теперь спать, а то на вурдалака уже похож, ей-Богу! Хотя, сначала Непреложный… И Драко, надеюсь, о законе и наказании за… инцест тебе напоминать не нужно? Вот и хорошо. И постарайся уж до вечера как-то примириться со всем этим и понять, какая степень близости тебе нужна. Возможно, обойдемся малой кровью.

- А если нет? – тихонько прошептал опустивший голову Драко, но Лорд все-равно его услышал.

И тут Малфой-старший второй раз за разговор сделал то, чего не делал никогда. Он опустился перед сыном на одно колено. Теперь Драко смотрел на него сверху-вниз. Точнее, мог бы, если бы не отводил взгляд.

- Если нет, - как мог мягко проговорил Люциус, - значит нет. Драко, мне нужно, чтобы ты прекратил изводить себя, а меня – сторониться и избегать. В обычной жизни и на людях не поменяется ничего, ты должен понимать. И лишь ночами я смогу давать тебе то, что необходимо. Но, если ты не сможешь принять меня в качестве любовника и продолжишь грызть себя, толку от всего этого будет ноль. Так что – не усложняй. И посмотри уже на меня, черт тебя дери!

Последняя фраза сорвалась в губ абсолютно случайно. Все-таки нервы сдали и у Ледяного Лорда.

Драко моргнул и медленно поднял на отца глаза. Паника все еще плескалась в их глубине. Юноша всеми силами старался скрыть это, но выходило из рук вон плохо. А может, просто Люциус был слишком проницательным сейчас, въедливо анализируя каждый вздох и движение ресниц отпрыска.

- Смотри мне в глаза. Смотри и не отводи взгляд, Драко, - Люц каким-то шестым чувством ощущал, что должен сказать что-то еще. Что-то сделать, но не оставлять наследника в раздрае. До вечера было много времени, и какой фортель может выкинуть юноша, находясь в таком состоянии – не хотелось и думать. Нужно было как-то отвлечь его от самобичевания. Как-то попробовать установить физическую связь. Показать, что Драко в любом случае остается под защитой Главы Рода. Что им не пренебрегают после вскрывшейся правды. Что не отталкивают и не брезгуют. Именно ПОКАЗАТЬ, а не сказать.

Люциус мысленно дал себе пинка за промедление и решительно взял ладонь юноши в свои руки.

- В глаза, Драко, - напомнил Лорд. – Смотри только на меня. Лишь на меня одного.

Медленно взрослый мужчина поднес руку молодого блондина к своим губам и чувственно приник ими к запястью. Там, где билась под тонкой кожей синяя жилка. Жар чужого дыхания опалил. Тело покрылось мурашками, а в крови заплясали сотни маленьких молний. Драко дернулся, но взгляд отвести не посмел.

- Отец… не надо, - с трудом выдавил из себя парень, чей цвет лица сейчас напоминал перезревший помидор.

Малфой-старший понимающе усмехнулся и неспеша поднялся с колен, отпуская руку сына. Попутно аристократ, якобы случайно, провел большим пальцем по локтевому сгибу юноши. По внутренней его стороне, где кожа была такая же нежная и чувствительная, как на запястье.

Теперь краска заливала не только лицо, но и шею парня. Да, Ледяной Лорд был весьма искусен в вопросах соблазнения. Попасть к нему в койку мечтали многие, только Драко раньше как-то не задумывался об этой стороне репутации отца. А, меж тем, нескольких случайных фраз, подслушанных как-то в Лютном, вполне могло бы хватить, дабы сложить два и два, если бы Драко задался как-то этим вопросом. Сейчас же, способность Люциуса с легкостью «нажимать на нужные кнопки», вызывая внутри ураган эмоций, предстала перед наследником во всей красе. Волна возбуждения, прокатившаяся по телу, ошеломила и смутила юношу, чьей первоочередной задачей стало постараться скрыть заметную выпуклость в районе промежности.

Уже подходя к входной двери, аристократ обернулся и бросил в пространство, словно не замечая, как отчаянно сын ерзает в кресле, пытаясь принять позу, которая максимально скрыла бы эрекцию:

- Вот видишь. Ничего страшного. И да, Драко… Думаю, нам обоим будет проще, если в такие моменты ты станешь звать меня по-имени. Сейчас отдыхай. После – проведешь время на свое усмотрение. Никаких заданий для тебя на сегодня не будет. Придешь в мои покои ровно в 21.00. Я сказал. И попробуй только не явиться.

С этими словами дверь покоев наследника с мягким щелчком захлопнулась и Драко Малфой остался один. Тишина звенела противным комариным писком, давя на уши. Солнечный луч, пробравшийся в комнату, по-хозяйски расположился на подлокотнике кресла юноши.

Спустя пару минут парень нашел в себе силы встать и подойти к зеркалу. Оттуда на него взирало перекошенное от противоречивых эмоций лицо с растрепанной шевелюрой, красными пятнами на щеках и искусанными алыми губами. (Последнее Драко вообще не мог вспомнить, когда такое сотворил).