«Ну, Север! Чтоб тебя с твоими умениями!»
- Ну не молчи, Драко, - попытался еще раз воззвать к сознательности наследника Люциус, поняв, что щиты сына ему не прорвать. – Ты же вгоняешь себя в могилу, ты понимаешь? Это не шутки и переходит всяческие границы разумного! Ты же всегда был рассудительным, умным и амбициозным. Ты бы стал достойным Главой Рода после меня. И станешь! Скажи только… позволь помочь… Со всем разберемся, даю слово. Никаких нотаций и выяснения подробностей. Только конструктивная беседа об устранении последствий для твоей психики… Драко…
В порыве Люц наклонился к сыну слишком близко и на выдохе опалил дыханием тому щеку. Подобное поведение не было присуще Малфоям, славящимися своей холодностью, строгостью и сдержанностью, но… Непонимание происходящего, потеря контроля над ситуацией и страх за единственного дорогого человека, плюс изрядная доза крепкого алкоголя… Да и все возрастающее желание наподдать слишком уж искусному в ментальных практиках товарищу – все это, смешавшись в гремучий клубок, добавило поведению Ледяного Лорда экспрессии и импульсивности.
Когда от его дыхания Драко дернулся, а бледные щеки покрыл едва заметный румянец, Люциус насторожился. Реакция спокойного и невозмутимого сына, мягко сказать, удивила. Конечно, скорее всего дело было в излишне грубом нарушении личного пространства юноши, что у них в семье, мягко говоря, не практиковалось. Всякие нежности и тактильные контакты не были присущи Главе Рода. Лишь Нарцисса иногда баловала сына мимолетным поглаживанием по голове, либо несколько неуклюжими объятиями, будто боясь, что излишняя сентиментальность с ее стороны повредит будущему Лорду. Да и то, чем старше становился сын – тем более официальной и отстраненной – мать. А уж все его «близкое общение» с Люциусом ограничивалось, по-большей части, сидением на коленях родителя в возрасте 2-3 лет. Ну и, крепкими рукопожатиями – после. Максимум выражения отцовских чувств – быстрый поцелуй в макушку в исключительных случаях. А это бывало крайне редко. Всегда – уважение. Всегда – дистанция. Всегда – субординация. И вот – так близко глаза сына Малфой-старший видел лишь в далеком детстве. Чему удивляться тогда? Вроде бы все было логично, но что-то все же не давало Ледяному Лорду покоя. Какое-то едва ощутимое подозрение зудело на краю сознания и не желало успокаиваться, а своей интуиции аристократ привык доверять.
Мимолетное предположение было поистине диким. Абсурдом размягченного алкоголем разума, но, учитывая тупиковость ситуации, нельзя было пренебрегать даже такой бредовостью. Во всяком случае, вдруг это поможет выйти на что-то еще. Более… внятное и реальное.
Прищурив глаза, Люц цепко впился взглядом в лицо сына, который вновь, не мигая, таращился в стену. Очевидно, испытывая терпение родителя и ожидая, когда тот поймет тщетность своих попыток и выставит его вон. Лишь еще более порозовевшие щеки указывали на то, что что-то здесь точно было не так. Люциус нахмурился этому выводу и еще на дюйм склонился ниже, внимательно отслеживая реакцию сына. Тот, не сумев удержать маску безразличия, ощутимо дернулся и рефлекторно подался назад.
- Стоять на месте. Приказ Твоего Лорда, - прошипел Люциус, параллельно мысленно переча самому себе:
«Логично, что, непривыкший в подобному, отпрыск отреагировал подсознательным желанием отстраниться на привычно-допустимое расстояние, но…».
Кадык Драко дернулся вверх-вниз, будто парень сглотнул, пытаясь вернуть контроль над собственными реакциями.
Старший блондин, внутренне замирая от того, что собирался проверить, просил сейчас прощения и пощады у всех существующих Богов, ибо его предположение было иррационально. Чудовищно. Извращенно. Но иных «ниточек» не было все-равно, а поведение сына с каждой секундой делалось все подозрительнее.
Скрипнув зубами, Ледяной Лорд медленно-медленно преодолел оставшиеся дюймы, отделявшие его губы от губ мальчишки. Не осмелясь перечить прямого приказу Главы Рода, которыми тот никогда не злоупотреблял, Драко застыл, но Люцу казалось, что еще секунда - и его отпрыск просто растворится в пространстве от перенапряжения. Рассыпится миллионами магических искр, в которые обезумевшая магия превратит его тело, взорвав изнутри. Это же происходило и весь последний месяц, но медленно. Выбросами сгустков плазмы. И неминуемо привело бы к тем же печальным последствиям. Рано или поздно. И Лорд был готов на все, чтобы отыскать причину, раз упрямый мальчишка предпочитал умереть, но не открыть, что у него на сердце.
Люциус склонялся все ниже и ниже. Ресницы Драко трепетали в испуге, а на виске быстро пульсировала синяя жилка. Отец пристально глянул в глаза сына. Зрачки юноши слегка расширились, как под действием какого-то… или же…
«Вот черт! – выругался про себя Люциус, - Как я могу? Но ведь… Так похоже…»
Боясь передумать, старший блондин склонился вплотную и легко коснулся своими губами уст сына. Так легко, будто пролетавшая мимо бабочка случайно задела своим крылом. Или морозный ветер на миг опалил своим дыханием. Коснулся и замер, будто ожидая на свою голову все кары небесные прямо сейчас.
Реальность словно застыла. Исчезли все звуки, кроме набата крови о собственную барабанную перепонку. Перестали фиксироваться десятки нюансов, которые автоматически отмечало подсознание, как то: прыгающие отсветы пламени на стене, жестковатый воротник слишком накрахмаленной рубашки, не идеально ровно висящий край гобелена, и так далее. Будто этим поступком Люций просто выключил для себя окружающее пространство, потому как подобный контакт был вне закона. Вне логики. Вне всяких устоев этого мира.
Драко казалось, что он сейчас потеряет сознание. Те губы, о которых были его ночные грезы. Те губы, что были абсолютно недосягаемы по всем морально-этическим нормам. Те губы, которых он страшился и так отчаянно желал… Они сейчас едва касались его собственных. Так невесомо, что со стороны невозможно было бы сказать наверняка, совершился поцелуй или еще нет, и небольшой разрыв все же остался. Ощущая свои горевшие уже щеки и выбивающее барабанную дробь сердце, Драко из последних сил держал оставшиеся крохи самообладания. Парень заставлял себя стоять смирно и не сорваться в истерику. Обернуть произошедшее непонятной паранойей родителя, скинув с себя все подозрения и заставив того устыдиться своего безумного поступка. Чем не план?
«Приказ Лорда? Что ж. Отлично! Замечательно! Хорошо, папенька, мы выдержим и докажем, что Ваши выводы неверны. Еще и заставим Вас после устыдиться своего фривольного предположения. И поведения. Отец… Ты никогда не узнаешь…»
***
Люциус не понимал. Будучи весьма наблюдательным и далеко не глупым, он явственно ощущал волнение Драко. Впрочем, это вполне могло быть обычным мандражом от столь неловкой ситуации, которую спровоцировал сам Люц. Шоком от того физического взаимодействия, которого по всем морально-этическим законам просто не могло быть. Едва уловимая проходящая по телу дрожь могла быть дрожью отвращения и отторжения, что было бы логичнее некуда, но… Это «но» зудело в подсознании наподобие надоедливого комара, от которого не удавалась просто так отмахнуться. Интуиция Люциуса Малфоя подводила редко. Крайне редко. Практически никогда. А уж в таких делах… учитывая опыт старшего блондина в изысканных развлечениях…
Мысленно вздохнув и попросив прощения у почившей Нарси, а заодно – душевных сил у всех богов разом, - аристократ слегка усилил нажим губ так, что теперь не оставалось никаких сомнений, что это, хоть и очень поверхностный и целомудренный, но, все же поцелуй. Поцелуй, за который оба участника запросто могли угодить в Азкабан.
***
Драко казалось, что он уже умер. Губы отца были прохладными и очень гладкими, зато дыхание, толчками вырывающееся изо рта Лорда – обжигающим и порывистым.
«Ледяной Лорд нервничал? Вы поглядите-ка».
Алкогольные пары огневиски пьянили и без того неадекватный сейчас разум. Драко поплыл. Парень плавился от прикосновения отцовских губ, не соображая уже, где он и как ему быть дальше. Как поддержать легенду о всего лишь глупом предположении Главы Рода. Каким своим поведением подтвердить, что действия Лорда абсурдны и не имеют никакого отношения к душевному состоянию отпрыска. Терпкий привкус с горчинкой, отдающий едва уловимой сладостью – вот каким был вкус губ Ледяного Лорда сейчас. Вкус самых желанных губ на свете. А умирать – так и так. Месяцем больше, месяцем меньше. Может и хорошо, что перед смертью ему позволено было ощутить этот вкус. Это состояние эйфории и абсолютного счастья. Не иначе Мать Магия сжалилась над своим заплутавшим во Тьме сыном… О таком стыдно было даже мечтать. Лишь во снах…
