***
Люциус размеренно гладил сына рукой по спине. Сверху-вниз, снизу-вверх. Мужчина уже совладал со своими страстями и взял под контроль неуместные желания. Решив завтра же наведаться в увеселительное заведение и сбросить там напряжение, Лорд раз за разом повторял себе, что перед ним сын. Что, ежели он поддастся своей похоти и этим угробит Драко… Что, после того, как со своей жизнью Люц попрощается тоже, не вынеся груза вины… Что и тогда взбешенный Снейп непременно найдет способ воскресить друга-извращенца и за крестника прибить того еще раз. Причем – самым болезненным и длительным способом. Это отрезвляло. Мстительность и нелояльность Северуса к обидчикам была известна на всю округу и еще дальше. Юноша уткнулся носом в ворот распахнутой в пылу борьбы отцовской рубашки и затих. Они оба успокаивались. И старший, и младший Малфои. Возбуждение потихоньку сходило на нет. Еще было не время. Пока не время. Только-только формирующуюся особую связь не стоило торопить и опошлять сиюминутным порывом. Она требовала бережного отношения, осторожного выстраивания допустимых границ и безоговорочного доверия. Ибо теперь на кону стояло уже две жизни и, в случае чего, каждый отвечал уже не только за себя.
- Уже поздно, - намекнул Драко спустя 15 минут, когда почувствовал, что еще немного – и он уплывет в объятия Морфея.
- Верно, - расслабленно отозвался Глава Рода, но не сделал ни единой попытки подняться.
- Ты… не собираешься уходить? – насторожившись, парень тут же проснулся и попытался отстраниться. Ледяной Лорд придержал его за плечо.
- Знаешь, похоже, что нет, - в лукавых глазах мелькнули веселые искорки. – Уютно, знаешь ли. Сегодня я сплю здесь, прости. Иди в душ первым.
- Ну офигеть, - выдал шокированный юноша, забыв, что еще недавно и помыслить не мог обратиться к отцу в таком фривольном тоне. – Не уверен, что это хорошая идея. Я вроде не звал… И… Я…
- Так в чем дело? Позови, - взъерошил Люц волосы парня, улыбнувшись. – Не бойся, не трону. То, что ты услышал… Прости за это. Я не должен был. Ну только не закрывайся снова, а то я и так не знаю уже, как к тебе подступиться… Нервы ни к черту и… так хочется тепла, а рядом с тобой я, кажется… Драко, назови по-имени?
Спустя какое-то время…
Выбросы плазмы из магического ядра Драко Малфоя постепенно уменьшались, что положительно сказывалось на его самочувствии и внешнем виде. Последний семестр своей школьной жизни парень доучивался дома под предлогом неких научных экспериментов, которые якобы проводили оба Малфоя в лаборатории мэнора. Естественно, с точки зрения закона все было – не подкопаешься. Еще и сулило в будущем значимый плюс в пользу молодости наследного Малфоя, как волшебника, достаточно рано занявшегося научной деятельностью. Во благо семейного дела, ну и всего волшебного сообщества – заодно. У Снейпа как раз завалялась одна интересная наработка, которой он великодушно поделился с Люциусом «ради крестника и его репутации». Вот эту ниточку и распутывали оба аристократа, неожиданно, не на шутку увлекшись процессом.
Люциус еще несколько раз порывался заночевать в покоях сына, предварительно в обязательном порядке интересуясь мнением Драко на сей счет. Обычно тот тяжело качал головой и отводил взгляд, пряча от отца глаза. Вечерний страстный поцелуй стал уже чем-то вроде традиции и его вполне хватало, чтобы признаки улучшения самочувствия парня были, как говорится, на лицо. Никаких контактов в положении «сидя», а тем более «лежа» - более не случалось. Провоцировать развитие событий каждый не хотел по своим причинам. Драко – потому как пока что для него это было – слишком, хотя мокрые сны все так же преследовали его каждую ночь. Люциус… Ну примерно по той же причине, но еще он хотел как можно тверже закрепить результат, а именно – укрепить духовную близость в первую очередь. Что-то живое и теплое шевельнулось в душе, закованной в ледяную броню. Что-то неуловимо менялось в самом мировосприятии, стоило Лорду переступить покои наследника поздно вечером. Та ночь, которую он провел, прижимая к себе сладко сопящего Драко… То утро, когда аристократ увидел, что даже во сне сын продолжает крепко сжимать его руку, словно боясь потерять. Вечера, которых Люциус ждал уже с самого утра. Лорд стремился все больше времени проводить рядом с наследником. Он прямо таки желал быть рядом и все тут. И не потому, что извращенные фантазии затягивали с лихвой, нет. То есть, глупо уже было отрицать, что Драко вполне волновал Лорда, как любовник, но дело было не в этом. Сильному и гордому Ледяному Лорду казалось, будто рядом с сыном, рядом с этим порывистым и импульсивным юношей… что те стены, которые выстроил вокруг себя сам Люциус… в которые заковал свою сущность, поддерживая годами выстраиваемый имидж… будто это все можно временно сбросить с себя, как тяжелую и громоздкую одежду. Хотя бы немного глотнуть свободы полной грудью. Хотя бы чуть-чуть погреться в том чистом и светлом чувстве, которое, по-всей видимости, питал к нему Драко.
И вот, когда в один из вечеров тяжело дышащий после поцелуя наследник восстанавливал самообладание, тогда Люциус и рискнул спросить еще раз. Мужчина стоял у окна и смотрел на небо, где перемигивались беспристрастные звезды. Уходить не хотелось просто до боли.
- Драко, могу я остаться сегодня?
Вопрос сорвался с губ и завис в воздухе, робко подрагивая и пульсируя.
- Ты стал часто спрашивать это, - достаточно ровно ответил парень. Возможно, переступив ту самую грань, когда возбуждение от поцелуя с отцом перестало казаться чем-то невероятно грязным, младший Малфой успокоился и прекратил дергаться. Но, ночевки… Не было ли это спусковым крючком, что грозил столкнуть все еще дальше? В самую пучину греха. Туда, возврата откуда не будет. Готов ли следовать по этому пути далее – Драко не мог ответить даже себе. Кажется, ежедневного поцелуя вполне хватало для того, чтобы угроза жизни отступала, а сам парень мог больше не переживать о своей ненормальности, разрешая себе и получив разрешение любить своего Лорда так, как случилось. Но, ведь были еще тайные желания. И тут уже не вышло бы оправдать происходящее крайней необходимостью. Да и сможет ли он сохранить себя, как личность с трезвым взглядом на реальность – тоже было вопросом не последним. Не потеряться в ипостасях. Не промахнуться случайно со стилем поведения в присутствии посторонних. Не забыться, утонув во взгляде холодных глаз, что ночью загорались пламенем желания. Все это требовало недюжинного актерского таланта и четкого разграничения ролей. А еще - доскональной перекройки своего сознания и планов на будущее. В общем, порождало кучу нюансов.
Драко колебался. Думал. Сомневался. Боялся своим промахом подписать Люциусу смертельный приговор. Но был уверен в одном: попробовав раз – отказаться от этого не сможет уже никогда. Что тот, кто вкусил страсти Ледяного Лорда, вряд ли по собственной воле откажется от нее, ибо все остальное будет казаться слишком пресным и не вкусным. Что тот, кто прокатился однажды на гребне океанской волны (Драко видел как это делают маглы), не удовлетворится более жалкой имитацией волн в бассейне.
Люциус оторвался от созерцания звезд и подошел к креслу, в которое опустился молодой блондин. Лорд, который выглядел сейчас, как и в предыдущие визиты, то есть – ни разу ни официально, сложил руки на груди и покачался с носка на пятку. Плебейский жест, как охарактеризовал бы его сам же Люц. Драко удивленно глянул на мужчину снизу вверх, но никак не прокомментировал несоответствие. А тот, кажется, раздумывал, как поточнее и покороче выразить то, почему он хотел остаться. Донести до наследника мысль, что никакой угрозы со стороны Малфоя-старшего для него нет. Что Люциусу просто нужно… НУЖНО побыть рядом. И все. Никаких подвижек к интиму.
- Знаешь, Драко, если ты опасаешься, что я хочу тебя соблазнить – дело не в этом. Я никогда не трону тебя насильно – слово Лорда. Но… есть же и другое… взаимодействие. Как считаешь, мог бы я говорить с тобой на равных? Понимаю, вопрос скользкий. В нашей среде не принято быть друзьями, находясь на разных уровнях семейного древа, так сказать. Правила, манеры, условности. Я многое впитал с родительским воспитанием. А те – от своих родителей. То же прививал и тебе. Считал единственно верной моделью семейной жизни. Другой я не знал. Но, сейчас. В этой ситуации. Могу я немного побыть… не отцом тебе?
