- Ну-ну, - хрипло пожурил его Люц. – Не надо. С другими поди…

- Они не ты, - огрызнулся парень, чьи губы до сих пор ощущали сладкую патоку поцелуев Ледяного Лорда. Это здорово сбивало с толку и не позволяло трезво мыслить, настойчиво треща о том, что: «теперь-то ясно, почему столько народу мечтало оказаться в постели Люциуса Малфоя. Кто попробовал хоть раз…»

Люциус подошел ближе и остановился сбоку кровати. В уже осмысленном взгляде парня мужчина прочел, что сын вновь готов закрыться. Схлопнуть створки, как неосмотрительно высунувшаяся наружу наивная устричка. А сражаться с новыми, однозначно усиленными, барьерами попросту не было времени. Ситуацию следовало преломить сегодня. Только так.

- Тише, - шепнул, наклонившись, Лорд. Твердая рука надавила на плечо готового взвиться парня. – Драко, прекрати трепыхаться, как рыба на сковородке! Я кому говорю! Сиди, где сидишь. Ты же минуту назад сам… вышло неплохо ведь, а? Кстати, о чем ты думал?

Горячие губы коснулись юношеской шеи. Вполне узнаваемый блеск в глазах Лорда не вызывал никаких сомнений в том, что остаться спокойным тому не удалось. Зародившаяся в Люциусе страсть никуда не делась. Он откровенно дразнил бойкотировавшего собственное влечение Драко.

Парень яростно потер пылающее место на шее, а затем – лицо, будто смахивая с него всю липкую эйфорию.

– Я… вам так нравится смущать меня, Отец?

Последнее слово было произнесено с нажимом и выделено интонацией явно не случайно. Драко явно пытался ужалить в ответ. С растрепанными волосами, искусанными губами и праведным гневом во взгляде, парень в своем возмущении выглядел несколько комично. И донельзя мило.

- Честно говоря – очень! – расхохотался Лорд, обходя угол кровати и, несмотря на протест наследника, садясь рядом. – Прямо-таки доставляет огромное удовольствие, - поддел он отпрыска.

- Ну тебя, - буркнул тот, стараясь взять себя в руки и вернуть утраченное хладнокровие.

- Ну меня, - еще больше развеселился Люц. – Так о чем думал? Обо мне?

- Да отстань, - дернул плечом парень, намереваясь сбросить тяжелую отцовскую руку, что обжигала даже через ткань рубашки.

- Вот стервец, - беззлобно прокомментировал неуважительное обращение отпрыска Глава Рода. – Кусаться пытаешься? А силенок хватит?

- Врешь ты все, - внезапно выдал Драко невпопад.

- Что? О чем? – не понял Люциус.

- О том… будто это лекарство… что сможешь быть беспристрастным и бла-бла… Я же чувствовал… - не договорив, Драко Малфой отвернулся, жалея уже, что вообще поднял этот вопрос. И кто его за язык тянул? Некоторые вещи вообще лучше не озвучивать, а поскорее забыть. Будто случайно подсмотрел в замочную скважину за чем-то пикантным. Слишком стыдно. Слишком откровенно. Слишком… одуряюще-желанно.

- Ах это, - Люц хмыкнул и, схватив охнувшего сына в охапку, вместе с ним откинулся на зеленый бархат покрывала. – Туше, мой мальчик.

– Хватит, пусти, - пыхтел Драко, выворачиваясь и извиваясь всем телом. Юноша лишь хотел уличить отца в его лжи, вызвав у аристократа хоть долю того смущения, которое испытывал сам, а в итоге что? Люциус, ничтоже сумнящеся, открыто и сразу признал то, что возбудился от поцелуев с собственным сыном. И не отказался бы продолжить начатое, судя по многозначительной твердости в районе паха. Ну е-мое! Стальной хват Малфоя-старшего вполне оправдывал свое название, даром что Люц умышленно давал Драко фору, чтобы тот мог вдоволь повозиться, а сам Люциус – вдоволь повеселиться, наблюдая за потугами отпрыска. От досады и тщетности усилий парень даже не понимал, что все его попытки вырваться приводят лишь к обратному эффекту. Что Драко лишь терся о распаленного Главу Рода разными частями тела, от чего только сильнее заводил их обоих.

– Ну что ты творишь! Отпусти же, – почти жалобно выдохнул юноша, когда едва смог удержать чуть не сорвавшийся с губ стон наслаждения. – М-м-м… Блин! Отец, ты невыносим!

- А то как же, - хрипло согласился Ледяной Лорд, который сосредоточился на том, чтобы унять разбушевавшееся либидо. Мужчина на миг потерял бдительность, чем Драко тут же не погнушался воспользоваться.

– А-а-ах… Что за дела? Драко, ну не знал я, честное слово! Эй, не лягайся, как ты посмел вообще. Так по-детски. Ох… Да отключи уже свое баранье упрямство. Просто расслабься и прекрати бунтовать. Смысл уже? А-то доиграешься, смотри. Боль бывает желанной, учти… Если захочешь - я когда-нибудь покажу тебе… если доверишься…

Люциус поспешно заткнулся, едва не прикусив язык.

- Что? – глаза у Драко стали круглыми, как у совы.

- Прекращаем дискуссию, - строго сказал взрослый аристократ, дыша часто и поверхностно.

«О, Господи, - лихорадочно думал меж тем Лорд, костеря себя последними словами. – Старый ты дурак, Люц. Болтливый к тому же. О чем ты вообще… Расслабился? Забылся? Ради чего это все затевалось, помнишь еще? Сын. ЖИЗНЬ сына. Драко нужно приручить. Чтобы от доверием проникнулся к тебе, извращенец ты эдакий. А не напугать! Ну какого ты о боли? Хочешь его, змеюка ты слизеринская? Великовозрастный баран, блин! Не трогай пацана, задери тебя мантикора! И думать даже не смей! Для своих утех у тебя пол магмира. И то, лишь потому, что остальная половина тебе физически вообще не интересна. Да как ты в принципе мог настолько возжелать его, если еще недавно у тебя был самый настоящий шок, когда в глазах Драко ты увидел влечение к себе? Запамятовал поди, как расклеился перед Снейпом, когда тот жестко очертил решение проблемы. Ну и что теперь? Как же это ты сам влип, Люц? Как завелся настолько, что звездочки перед глазами мешают тебе контролировать свое тело и язык? Ты должен был помочь Драко и вырвать того из лап смерти, а вместо этого сам не на шутку увлекся им, желая теперь быть с ним и душевно, и физически. Остановись! Остановись, Люциус, пока не наломал дров. Желаешь показать наследнику всех своих внутренних демонов, чтобы тот вообще решил удрать от тебя куда подальше? Ты же видишь, что Драко совсем поплыл, что еще немного – и он подчинится тебе. Но он не готов. Не готов! Пожалеет потом, как пить дать. И все насмарку. Что еще выкинет тогда – страшно подумать. Нет, нельзя. Нельзя до тех пор, пока Снейп не проведет диагностику и не подтвердит прекращение разрушения маг. ядра и начало его восстановления. Пускай и медленного. Ведь должны быть уже первые положительные сдвиги, так ведь? Хоть малейшие. Чтобы знать, что опасность потихоньку отступает. Чтобы скорректировать либо нет выбранную тактику. Сколько времени пройдет? Сколько диагностик? Как бы устроить это по-хитрому? Но и потом… Никаких гарантий. Не напугать. Не навредить. Не сломать сыну окончательно психику, вывернув наизнанку все установленные нормы. Не допустить, чтобы тот отмежевался от реальности, потеряв бдительность и предусмотрительность. Чтобы наплевал на закон и последствия. Чтобы начал путать желаемое и существующее в обществе. Миллион раз указать на то, что дневная жизнь не должна иметь ничего общего с ночным безумием. Но, как же хочется… Как велико желание сделать пару движений бедрами и потереться о сына своим «закаменевшим» естеством. Как хочется положить ладонь на ягодицу парня и вжать того в себя так, чтобы услышать тихий протяжный стон. Сладкий как патока. Кто б мог подумать, что наследник такой чувствительный и отзывчивый на малейшие ласки. И эта белая, словно фарфоровая шея. Цвет кожи, доставшийся сыну от Нарси. Синяя венка так сильно пульсирует, что манит буквально вгрызаться в эту шею, оставлять на ней свои фиолетово-багровые метки, вынуждать Драко кричать от страсти и молить еще и еще… Тьфу ты! Да тормози ты уже, Люц! Кто б тебе мозги на место вправил? ОСТОРОЖНОСТЬ!!! Ооо-ххх. Нужно подумать о чем-то мерзком. О чем-то… Успокоиться. СЕЙЧАС ЖЕ! ГДЕ ТВОЯ СИЛА ВОЛИ, СЛИЗНЯК?!»

Притихший Драко внимательно наблюдал за Главой Рода. Не обделенный умом, парень заподозрил некоторые моменты и решил благоразумно заткнулся. Глаза отца горели огнем. Опасным огнем, который мог закончиться потерей контроля над своими гормонами. Волшебник, сжимающий его в объятиях, явно знал толк в интимных ласках. И, судя по-всему, не привык себе в них отказывать. А уж если брать во внимание вскользь брошенный сейчас намек, то не все из них были… традиционными. Драко на миг представилась кожаная плетка и покрасневший след на ягодице. Закусив губу, юноша поспешил спрятать лицо на отцовской груди. Думать о том, что вместо отторжения тело откликнулось на такую картинку сладким томлением – было выше его сил. Отец был прав. Вне всякого сомнения. Срочно возвращаться в реальность, пока опасная пучина не поглотила остатки разума совсем. Нужно было обдумать новые «данные». Обдумать и понять свое к этому отношение. Понять, как быть дальше. И как теперь вообще думать о лежащем рядом мужчине. Или НЕ думать.