– Хммм… не хуже, да у них там роботы всё собирают, где ж там зазору лишнему спрятаться!

– Вообще там и люди работают, но твой экземпляр превосходен в любых сравнениях.

– Это ты про трупы, что веками на одних вакансиях места занимают? Те же роботы, вид в три дэ.

– А ты не поклонник АНК, да? – с любопытством спросил офицер.

– А за что я должен вам поклоняться? – Таксист так вывернул его вопрос, что тот на пару секунд подвис, подумав, что особенности современного речевого оборота на континенте могут быть не ясны старой колонии.

– Ну вот! А нам рассказывали, что с вами у нас мир, дружба, жвачка, – встрял снова Дик.

– Жвачка у нас с вами. Одна большая жвачка. Вопрос времени только когда вы нас пережуёте. – Таксист замолчал и продолжил: – Так же как самих себя пережевали.

– Чуется мне неприязнь твоя личная, и рана та глубокая, – процитировал офицер старого персонажа из популярного фильма. В понимании таксистом языка уже можно было не сомневаться.

– Давно уж не кровоточит, – спокойно пояснил таксист. – Дочь у меня к вам эмигрировала. За лучшей жизнью, есессно. Здесь-то никаких перспектив, так всю жизнь огород и будешь полоть, а там у вас – Цивилизааация! Прямо после школы и отправилась. Мы с матерью удержать не смогли, да и не сильно старались, думали, правда лучше жить ей там будет. Куда уж… жить.

Даже на заднем ряду сочувственно притихли, понимая, к чему дело клонится. Мужик продолжил.

– Жилье и еда втридорога, образование и медицина платные, а на приличную работу чтобы устроиться, нужен стаж исчисляемый десятилетиями. Там, оказывается, просто невозможно выжить! Мы надеялись, она вернётся. Но куда ж ей, такой амбициозной!

– Эвтаназия?

– Чтоб её! – выругался таксист. – Когда мы узнали – уже поздно было. Ни детей, ни внуков, ни жизни… настоящей, человеческой; зато страховка. Да что у вас за мир-то такой перевернутый?! Ничего живым, всё – мёртвым?!

– Изменённым, мужик, изменённым, – сочувственно поправил Сноут.

– А это ещё не все после эвтаназии пробуждаются, – вставил свою ценную монету Дик.

– Приехали, – водитель остановил машину. На парковке у здания стояли вполне современные седаны, пригнанные с континента. Оказывается, кто-то здесь знаком с поздними дарами цивилизации.

– Вы-то, моряки, сами живые хоть? – поинтересовался мужик.

– Живые, – отозвался Сноут.

– Повстанцы, что ль?

Сноут и Дик переглянулись и удивленно уставились на командира.

– А если бы и были? – спросил последний.

– А если бы и были, я бы с вас оплату не взял, – заключил таксист.

– Спасибо, отец, – Офицер отсчитал ему тридцать руинов без сдачи и чаевых.

– Вас обратно подождать, может?

– Было бы неплохо, – кивнул тот. Он понимал, что цену как для редких гостей ему сразу назвали завышенную, и таксист будет ждать их, сколько потребуется, чтобы заработать ещё столько же.

На встречу к ним уже выходил охранник. Офицер достал удостоверяющую карточку.

– Лейтенант ВМС АНК Алекстар Уайт, чрезвычайное сообщение. Проводите к президенту.

Когда Алекстар с командой вошли в кабинет президента, последний был занят важным международным звонком, настолько напряженным, что отключил все линии внутренней связи. Ему только что сообщили, что прикрывая в своём порту военное повстанческое судно, он оказывает пособничество преступникам и объявляет тем самым войну Альянсу. В ответ он пытался оправдаться тем, что всегда был верен партнёрству и не намеревался оказывать никому никакого пособничества, что очень боится повстанцев и сделает что угодно, лишь бы АНК спасли их от захватчиков.

– Задержите преступников, не дайте им получить желаемое. Помощь скоро будет, – последнее, что раздалось в динамике на столе президента, когда открылась дверь, и показался секретарь с толпившимися в проходе охранниками и людьми в форме армии АНК.

– Почему? Почему вы вламываетесь без предупреждения?! – кипятился Дэвид. Пот предательски обволок его с ног до головы.

– Так… чрезвычайное сообщение сэр, а у вас линия занята.

– Кто такие? Какое сообщение?

– Эти господа… – начал секретарь, но Алекстар перебил его, взяв инициативу в свои руки.

– Нам нужно только заправиться, и мы уйдём. Мы не хотим причинять вред вашему острову. Но можем. И вашим охранникам лучше не напрягаться, я на прямой связи с эсминцем, – он указал на включенную рацию, – который уже навёл орудия по приоритетным целям. Включая эту.

Шестой Президент Независимой Новой Надежды Дэвид Гамильон медленно сглотнул слюну. Да, день у Дэвида как-то с утра не задался. Казалось, вчера ещё у него было всё и перспективное будущее, а с минуты на минуту у него может не стать жизни. Причём окончательно. Он даже не верил, что такое возможно. Но знал, что современное ракетное вооружение не оставляет костей, способных к передвижению. Он слышал, что об островах, на которых АНК проводило испытания, больше никто не слышал. А ведь он полагал, что никогда не умрёт. Что построит империю на эффективном земледелии и прогрессивном фермерстве. Что именно он пришёл спасти остров, а не погубить его. Он вспомнил себя двадцатишестилетним бесстрашным героем фермеров с пламенными речами и бескрайними амбициями, каким он впервые сел на это кресло, победив, несмотря на молодость (а может и благодаря ей), всех своих консервативных конкурентов. Теперь от того парня в напоминание осталось несколько не до конца поседевших волос. Да и был бы он здесь, смог бы что-либо сделать? Предать АНК – смерть, отказать повстанцам – смерть. Может хотя бы он войдёт в историю как правитель хоть и последнего, но золотого века Новой Надежды. Оставалось выбрать момент смерти… или всё-таки попытаться её избежать?

– Коньяк будете? – спросил Дэвид.

Реакция офицера на вежливое предложение «гостеприимного хозяина» была молниеносной.

– Вы, правда, думаете, что сможете потянуть время до подлёта авиации? Что вас это не заденет? Что мой ракетчик не успеет нажать на кнопку? Или что три сотни человек экипажа, вооруженные до зубов, прямо сейчас не ставят к стенке ваших рыбаков в порту и не заливают нам солярку? В этом даже я не уверен, ведь я еле сдерживал их порывы, находясь на судне. А теперь я здесь, веду тупиковые переговоры, наверное, стоит коньяку выпить? За пять секунд успеем? Больше я ждать не намерен. Кейтер, ракету на северный порт, запуск через пять секунд, без моей команды, – приказал он в рацию.

– Есть запуск через пять секунд,– отозвалось из динамика. Было почти чётко слышно, как отдавались распоряжения на том конце. Дэвид мотал головой и приговаривал «не надо, я согласен». – Отсчёт пошел, – уверенно прозвучал динамик голосом Кейтера.

Дэвид, со скоростью не свойственной его почтенному возрасту, нажал на кнопку связи со старшим советников.

– Том, заправить эсминца, срочно заправить эсминца. – Том только начал что-то вопросительно мычать, как Дэвид перешёл на крик: – Немедленно лично звони в порт!

– Отставить ракету на северный порт через пять секунд, – сообщил в рацию лейтенант. – Ракеты на северный порт и Маори. Это, кажется, ваша центральная провинция? – обратился он к побелевшему с головы до пят Дэвиду, прикрыв динамик. – Запуск через пять минут, если не начнётся заправка.

Дэвид, казалось, окаменел, но этот камень ровным тоном произнёс приказ секретарю лично связать его с начальником южного порта. Рация повстанцев ещё шумела на громкой связи.

– Принял, запуск… – Кейтер внезапно оборвался, на заднем фоне слышался сигнал тревоги и неразборчивые голоса. – Лекс… – запнулся Кейтер, – сэр, у нас тревожные данные со спутника: из атмосферы вышла ракета с ядерным зарядом. Запуск произведён с территории АНК… вероятно по нашу душу. Разрешите перехват.

– Перехват разрешаю. Готовьтесь отражать множественную атаку. Помощь ваша подлетает, – обратился Алекстар уже к Дэвиду, – дождались всё же.

– Вам надо уплывать, – взмолил Президент. – Вы не сможете…