Тереза почувствовала, как заколотилось сердце. И эти чертовые бабочки в животе! Кто бы им крылышки опалил!

— Не подходи ко мне, — она вжалась в спинку кресла. — Пожалуйста.

— О чем ты думаешь, Тереза? — Он уперся руками в подлокотники, нависая над девушкой. — О чем ты мечтаешь, когда меня нет рядом?

— Ни о чем я не мечтаю!

— Не лги мне, моя наложница. Если бы я не увидел сегодня утром твой взгляд, я бы вряд ли проделал весь этот путь под дождем, чтобы прийти к тебе. Сейчас ты думаешь, что мне стоит взять тебя здесь, в этом кресле. Не так ли?

— Ничего п-подобного.

Сердце уже было готово выскочить из груди и прыгнуть в ладони киллера.

— О чем ты фантазируешь? О том, как я вхожу в тебя? Ты возбуждена, Тереза. — Он протянул руку и погладил ее по груди. — Ты не можешь дождаться, когда я прикоснусь к тебе.

— Нет!

— Не лги мне, девочка моя.

Длинные чувственные пальцы погладили подбородок и приподняли лицо. Эрлинг поцеловал ее в губы.

— Но ты права, — шепнул он едва слышно. — Я пришел взять тебя.

— Ненавижу!

— Что ты ненавидишь, Тереза? Это? — пальцы прошлись по груди, теребя соски, легко их сжимая и щекоча. — Или это? — вторая рука уже вторглась между сжатых ног, заставляя Терезу раздвинуть колени. — Ты влажная, горячая и нетерпеливая…

Тереза напряглась. Как так получилось, что он опять победил? Да, она хотела его языка, его пальцев и… намного большего. Рука Эрлинга проникла ей между ног, и пальцы коснулись заветного местечка.

— Как же ты возбуждена.

Он резко раздвинул ей колени, лаская длинными сильными пальцами ее бедра. Тереза вздрогнула от прикосновения его теплых ладоней и вцепилась в подлокотники кресла.

— Обожаю запах твоего возбуждения.

Быстрыми выверенными движениями Эрлинг расстегнул рубашку и пояс на брюках. Его пальцы добрались до ее интимных местечек, он стал гладить ее там сквозь кружевную ткань трусиков.

Тереза прикусила губу, чтобы не умолять его поторопиться. Боже, как приятно чувствовать его руки, но ей мучительно хотелось большего, хотелось…

Эрлинг чуть заметно улыбнулся и рывком сорвал с нее трусики… И вот уже его пальцы касаются нежной плоти, неторопливо исследуют влажные складочки, открывают их, гладят чувствительные места..

Тереза откинулась назад, чувствуя, как внутри нее нарастает оргазм, все ближе, ближе…

— Пожалуйста, — проскулила она, не узнавая свой голос.

Эрлинг ввел в нее пальцы, и она моментально кончила, выстанывая его имя и извиваясь в узком кресле.

— О да, малышка, ты демонски сексуальна.

Тереза плохо понимала, что вокруг происходит, глухой стук сердца отдавался в горле, она еще никогда не кончала так быстро, всего от нескольких прикосновений. Да что же он с нею делает?

— Закинь ноги на подлокотники.

Он даже не стал снимать штаны, просто достал из ширинки гладкий, напряженный, готовый к подвигам член, приласкал себя, не отрывая взгляд от Терезы. Она под его взглядом ощущала лишь бесстыдную незащищенность и умопомрачительное желание. И вот Тереза вновь почувствовала на себе его руки, что раскрывали складки ее плоти навстречу его естеству.

Ей казалось, что больше кончить она не сможет, что мир только что рассыпался на множество осколков и еще не успел соединиться в целое, но…

— Эрлинг…

Она чувствовала приближение второго оргазма, хотя тело боролось, желая продлить удовольствие…

— Эрлинг…

Он заполнил ее всю, двигаясь резкими, глубокими движениями, и ей это безумно нравилось. Дыхание сбилось, сердце стучало громко и неистово, она обхватила ногами бедра мужчины и, уже не стесняясь, громко застонала.

— Люблю ощущать, как ты кончаешь. Как твоя плоть сжимается вокруг моей, — тяжело дыша, шепнул Эрлинг и со стоном вбился еще раз. — Ну же, кончи для меня, девочка…

Дождь закончился, и он ушел, как и обещал, на прощание накрыв Терезу одеялом и погасив светильник.

— Работай, развлекайся, но не переходи грани дозволенного. Я пока занят.

— Приветствую, учитель.

Боги, как же хорошо дома! Не нужно носить чужое лицо, не нужно прятать свою сущность, можно расслабиться и просто тупо лежать у камина, вытянув ноги и сложив крылья, наблюдая, как старик легко переступает через разбросанные на полу книги, пробираясь к любимому креслу.

Старик… пожалуй, вслух он его никогда так не назовет. Высокий, подтянутый, с умными живыми глазами, учитель никак не тянул на старика, хотя и жил под луной уже не одну сотню лет.

— Ты нашел его?

— Кристалл у меня, — кивнул Эрлинг. — Янг тоже его ищет.

— Еще бы! Информация позволит прижучить кое-кого в правительстве и заставит протянуть через парламент нужные ему законы. Но там еще третья сила ввязалась, тебе не кажется?

— Я в этом уверен.

— Тогда ты знаешь, что делать.

— Да, учитель.

— Элой, отчего ты не называешь меня отцом? — сварливо проворчал старик.

— Потому что ты в первую очередь для меня глава клана, во вторую — учитель и лишь в третью — отец.

Элой повернулся на живот и чуть заметно улыбнулся. Слышать свое имя тоже было непривычно, но приятно.

— Вот так и бывает, — продолжал брюзгливо отец. — Растишь, растишь детей, а они считают, что как глава клана ты им дал больше.

— Что поделать.

— Как поживает твой мальчик Айрис?

— Взрослеет, — с несвойственной ему нежностью произнес киллер.

— Он будет прекрасным мужем для твоей сестры и прекрасным отцом ее детям. Покорный, нежный, исполнительный и очень красивый. Все лучшее, что есть у его расы. — Эрлинг согласно кивнул. — Но следует уже сейчас озаботиться мужем и для младшей.

— Я уже нашел ей партию, осталось лишь его воспитать.

— Познакомишь нас в следующий раз. — Элой опять кивнул. — Ну а сам ты? Еще не нашел женщину, которая сможет выносить твоих детей?

— Мне спешить некуда. — Элой прикрыл глаза. — Меня вполне устраивает Айрис. Жаль, что он не сможет родить мне наследника.

— Зато он сможет родить его Эноне.

— Бедный малыш. Он еще не представления не имеет, что его ожидает, — криво усмехнулся киллер.

— Ты же знаешь, после ритуала он будет абсолютно счастлив. Мы не обижаем своих партнеров.

— Знаю, отец, иначе я не отдал бы вам Айриса.

— Бунтарь!

— Какой есть, — они улыбнулись друг другу.

Как же хорошо дома!

— Когда ты уходишь? 

Глава клана зевнул.

— У меня закончились сюрикэны, хочу зайти к Эльзе, и потом сразу уйду.

— Только будь осторожен.

— Что случилось?

Элой напрягся. Если старшая сестра не в настроении, лучше отложить встречу до следующего раза. Когда женщины их расы в гневе, мужчинам лучше находиться как можно дальше.

— А ты не знаешь? У них с Китианом будет ребенок, и сейчас Эльза особо остро реагирует на любой внешний раздражитель.

— О, так это повод зайти поздравить дружище Китиана, — улыбнулся Элой и поднялся. — Думаю, я справлюсь с сестрицей.

— Только не убей ее, — буркнул отец и прикрыл глаза. — Скорее бы она стала матерью и переродилась. Никогда не женись на женщине из нашего племени! Ты меня слышал, сын? Найди себе человеческую женщину и создай с нею семью!

— Можно подумать, у меня есть выбор, — крылья Элоя нервно дернулись. — Я чистокровный и рисковать не намерен.

Отец только тихонько вздохнул. Он как раз и женился в свое время на эрленгине, дети у них вышли все как на подбор: красивые, совершенные, чернокрылые, что было признаком элитарности, но… но характеры у них тоже были, как и положено чистокровным, сложные характеры, о чем тут говорить. И если единственный сын мог реализовать свои недостатки в работе, превратив их в достоинство, то девочкам приходилось сложнее. Но жениться на чистокровном представителе их расы … упаси боги его детей от такой участи!

Как он и предполагал, Эльза была в оружейной. Из динамиков орала музыка, нечто бравурное и воинственное, сама сестрица в заляпанном маслом комбинезоне протирала какую-то деталь, мурлыкая под нос нечто немузыкальное. Высокая, стройная, рыжая, так не похожая на своего брата. Красивая. Опасная. Непредсказуемая. Сейчас, глядя на нее, трудно было представить, что от малейшего раздражения она превращается в монстра.