– Какая, отец?

– Если когда-нибудь родишь сына, назови его Карим. И ещё: отключить меня от аппарата жизнедеятельности я доверяю только тебе. Никто этого сделать не имеет права. Здесь такие правила – только близкий или биометрически связанный с тобой объект. Мне по здешним меркам очень много лет.

– Смогу ли я это сделать, отец? Понимаю вас, но почему я? Не поэтому ли меня они называют Избранной и посвятили в свои тайны? Если я об этом где-то расскажу, мне точно не поверят. Опять укажут на моё место – дом для умалишённых. Лучше бы это были сны!

Раздался голос другого инопланетянина:

– Земляне говорят: то, что знают двое, знают все. Ваше общество не готово к цивилизованным отношениям с пришельцами. Даже это красивое место, где мы обосновались, становится небезопасным. Мы слышим выстрелы во многих уголках планеты. Сейчас они ближе и ближе. Во Вселенной очень много обитаемых планет. Но они не заражены вирусом денег. Именно этот вирус приводит к войнам. Нам непонятно, зачем землянам обогащаться? Люди гибнут от этого вируса, заменяющего металл.

– Да, но люди уже не представляют себе жизни без денег, – задумалась Махваш. – Вы говорите правильно – наше общество поедает этот червь. Но теперь уже без этого, как вы называете, вируса не обходится никто. Все больны.

– Земляне сами подчиняют себя этому господству, – ответил голос, и Махваш почувствовала благожелательность пришельца. – Меня зовут Лёр. Тебя я знаю с рождения. Время идёт. Пора действовать. Надо нажать вот на эту кнопку отключения. И мы вмиг перенесём тебя домой в Москву.

– Мне бы хотелось ещё побыть и пообщаться с отцом, – заплакала Махваш.

Отец молчал. Лёр дотронулся до её руки, и они вместе отключили аппарат. Она поняла, что здесь не принято терять ни минуты.

Махваш посадили в отделяющийся небольшой отсек синей капсулы, и через мгновение она спускалась по знакомым ступеням облака к себе на балкон. Уже светало. Махваш плакала в постели.

– Что с тобой, доченька? – спросила заглянувшая на веранду Мутриба.

– Ничего мама, сон приснился, что папа умер, – ответила дочь.

– Это было так давно, джонам. Слава Богу, ты родилась после того страшного случая. Но он тебе снится. А я ни разу не увидела его во сне. Он всегда был рядом, душой это чувствовала. Как будто оберегал и меня, и тебя. Мне кажется, ты что-то скрываешь? – с тревогой посмотрела на дочь Мутриба.

– Мама, милая, придёт время, и я тебе всё расскажу. А пока не могу. Главное, ты не переживай, со мной всё хорошо, – успокоила она мать.

Мутриба легла рядом с дочерью, и они заснули, прижавшись к друг другу. Проснулись они от звонкого голоса Ольги Владимировны, которая будила их.

– Пора вставать, сонные тетери! Я уже привыкла, что завтрак готов, стол накрыт. А вы решили проспать всё утро? И Ризо уже, наверное, ждёт тебя, моя красавица!

– Ой, будто мы проспали целую вечность! Спасибо, Ольга Владимировна, что разбудили, – потирая глаза, сказала Махваш.

– Извините, дорогая Ольга Владимировна, – быстро поднялась с постели Мутриба. – Я даже пропустила утреннюю молитву.

– Ничего, мои хорошие! Приятно было смотреть, как вы спали обнявшись. Мне Бог не дал радости прижать к груди дитя. Так и не получилось у нас с мужем родить малыша. Я к вам как к родным привязалась и отпускать не хочу.

Мутриба обняла свою подругу и прижалась щекой к щеке. А Ольга Владимировна гладила её руки и что-то шептала на ушко.

Махваш тем временем быстренько приняла душ, наготовила сырников со сметаной, сама перекусила на бегу и помчалась к Ризо в общежитие.

А он уже думал, что любимую не дождётся. Увидев её на пороге своей комнаты, подбежал, поднял на руки и стал кружить, будто в танце. Махваш грустно улыбалась.

– Ой, Ризо! Отпусти меня, голова закружилась что-то, – попросила она.

– С условием – ты меня поцелуешь, – услышала в ответ.

– Конечно, поцелую, если отпустишь, – прошептала Махваш.

Ризо опустил её на кровать, и они слились в поцелуе. Влюблённые даже не поняли, как произошло сближение души и тела: страстное влечение соединило их в одно целое. Они не могли оторваться друг от друга и ничто не свете не могло помешать им в этом. Жизнь казалась Ризо и Махваш нескончаемым потоком любви, и они не заметили, как за окном начинало темнеть. Оба разом глянули на часы и ахнули: время прощаться. Быстро собрали вещи, и Ризо проводил Махваш на трамвай, а сам уехал на вокзал. Махваш грустно смотрела из окна трамвая, слёзы ручьями катились из глаз. Она не успевала вытирать их с щёк, а мысли теснились в её голове:

«Где оно моё счастье? Почему у него такой печальный вкус? Ночью я попрощалась с отцом навсегда. Сейчас я проводила любимого. На какое время мы расстаемся? Встретимся ли вновь? Кажется, что жизнь – это одни проводы. Или нас провожают, или мы провожаем. И прощаясь на время, не знаем, что ждёт нас в следующую минуту. Может быть, тебя, мой дорогой Ризо, Бог дал мне в дар вместо отца?

Почему пришельцы живут без переживаний? Для них каждая минута бытия – непрерывная передача позитива и радости друг другу. Главное для них – никому не навредить, ни своим, ни чужим. Другого восприятия жизни у них не существует. Нет чувства превосходства, наживы, зависти, злости, непонимания. Они открыты, вежливы, достойны, добры. Каждый занят своим делом. У них ничто не продаётся и не покупается. У них нет слёз! И они не понимают нас – землян.

Сегодня мне Бог подарил счастье близости с любимым. И разлучил нас. Я не хочу терять, как отца, и тебя, мой родной Ризо. Почему мы не можем чаще общаться с пришельцами и перенять их опыт? Тогда бы не было тревоги за любимых, за будущее, все помогали бы друг другу и не думали о богатстве материальном, а лишь – интеллектуальном и духовном».

Мутриба стояла у подъезда дома, бледная и встревоженная.

– Ты почему так припозднилась, моя кровиночка? Всё нормально? И глаза, смотрю, на мокром месте?

– Не знаю, мамочка, то ли это слёзы радости, то ли грусти. Я сейчас очень устала. Слишком много событий. Я завтра всё тебе расскажу. Сейчас мне хочется побыть одной и поспать.

– Хорошо, родная, ложись. А утром поговорим, – согласилась Мутриба.

Ольга Владимировна тоже ждала Махваш – завтра они должны были пойти к профессору Бахтиной.

– Добрый вечер, Махваш. Мне надо бы подготовить тебя к беседе с профессором, но я вижу, что ты устала и встревожена чем-то? – внимательно посмотрев в лицо девушки, спросила Ольга Владимировна.

– Это важно, понимаю! Но можно я приму душ? – опустив глаза, тихо произнесла Махваш.

Она долго мылась. Мутриба и Ольга Владимировна не стали её ждать, поняв, что девушка не готова к разговору. Махваш обрадовалась, что сегодня ей не придётся объяснять всё своим близким и легла спать.

Под утро она проснулась от непонятного прикосновения. Её приглашали на Синее облако, и она, быстро накинув платок, заторопилась. В одно мгновение она оказалась на космическом корабле. Друзья ждали Махваш.

– Мне очень важно было увидеться с вами, и вы это почувствовали. Сегодня мне предстоит рассказать обо всём маме, Ольге Владимировне и профессору Бахтиной. Я им обещала, что этот день настанет. Больше я молчать или скрывать не смогу. Это надёжные люди, они никогда не воспримут мои откровения как галлюцинации. Но есть и другие доктора-исследователи, и кто-то из психотерапевтов будет опять говорить о моём богатом воображении и отклонениях в работе подсознания. Мне нужны доказательства. Без доказательств меня опять назовут в лучшем случае безумной, – сказала Махваш.

– Мы друзья по разуму и уже несколько лет хотим иметь контакты с землянами. Как ты заметила, Махваш, у нас нет никакого желания навредить им, но помочь всегда готовы. Никогда у нас не было и не будет оружия. А главное, наши технологии неуязвимы. В вашем мире создано страшное оружие, которое враз уничтожит Землю. Если такое случится, нам придётся улететь. Мы понимаем, что тебе не поверят. Именно это недоверие землян и сделало нас осторожными.